Томас скопировал мою позу, прислонившись к дверному косяку, и я изложила все как можно подробнее, зная, что он разгадает все, что я могла упустить, поскольку отличается необычным взглядом на вещи. Я рассказала про нашу с Анастасией вылазку в село и про то, как мы обнаружили, что пропавшая женщина может быть связана с Орденом Дракона. Я даже поведала ему о своих подозрениях относительно тех рисунков Николае и об их возможной связи со смертью его кузена. Хотя о том, что я тоже была изображена в дневнике князя, я умолчала. Мне по ряду причин не хотелось делится этой информацией. И когда я закончила, Томас так прикусил нижнюю губу, что и до синяка недолго оставалось.

– Я бы не удивился, если бы за теми угрозами стоял Николае, – сказал Томас. – Но не очень понятно, почему он это делает. Мне надо понаблюдать за ним на занятиях. Поискать любые зацепки или подсказки.

– В любом случае, – начала я, – у меня есть теория: кто-то охотится на потомков Влада, чтобы заявить о себе. Вот только не очень понятно, с какой именно целью. Два убийства выглядят так, словно совершены охотником на вампиров. А еще одно явственно изображает нападение вампира. Мне кажется, что князю Николае может грозить опасность. Если, конечно, это не он сам рассылает угрозы. Что общего между жертвами? И как в это все вписывается женщина из туннеля?

– Строго говоря, Николае не является потомком Влада. – Томас смотрел мне в глаза, но я прекрасно видела, что он где-то в другой вселенной. – Он относится к линии Данешти. Семьи Данешти и Дракулешти долгие годы соперничали. Я бы сказал, что кто-то избрал мишенью дом Басарабов – обе ветви семейства. Или, возможно, одну ветвь рода пытаются выставить вампирами, а другую – охотниками на них.

– Значит, гвардеец Данешти в родстве с князем Николае? – спросила я. – Я даже стесняюсь спрашивать, как так получилось, что ты так хорошо разбираешься в средневековой генеалогии.

– Я кое-что хотел тебе сказать. – Томас глубоко вдохнул. – Я – потомок Дракулы.

К счастью, я уже опиралась на стену. Я уставилась на него, пытаясь разобраться в той неразберихе, которую вызвало такое простое утверждение. Нет, я просто неверно его расслышала! Томас же молчал и напряженно ждал моего ответа.

– Но… но ты же англичанин!

– И, если ты помнишь, еще и румын. По материнской линии, – сказал он, пытаясь улыбнуться. – Моя мама была «цел Рэу», потомком Михни, сына Влада.

Следующие свои слова я выбирала с большой осторожностью, все еще переваривая полученную информацию.

– А почему же ты раньше не упоминал о происхождении от Дракулы? Это весьма интригующая тема.

– «Цел Рэу» означает Нечистый, Дьявол. Мне не хотелось это афишировать. По правде сказать, твоя подруга Анастасия пару недель назад зажала меня в углу и обвинила в том, что я притащил это проклятие крови в академию. Она сказала, что последний мужчина из рода Дракулы не должен был вообще приходить в этот замок, разве что я лелею грандиозные планы вернуть его себе или еще что-то не менее безумное.

Томас уткнулся взглядом в ковер, плечи его поникли. И у меня сжалось сердце. Я осознала, что Томас верит в это дурацкое прозвище. И хуже того – он верит, что я тоже так о нем думаю. И все только из-за семьи, в которой он родился. Я понятия не имела, откуда Анастасия узнала правду о его наследии, и в данный момент меня это не волновало. Я прикоснулась к его локтю, мягко призывая посмотреть на меня.

– Ты уверен, что это не переводится как Дурачок?

Томас с трудом выдавил из себя улыбку, и во мне что-то сломалось.

– Если ты нечист, то и я тоже. Если не хуже. Мы оба вскрываем мертвых, Томас. И это не делает нас проклятыми. Ты поэтому раньше мне не сказал? Или ты думал, что твой княжеский титул повлияет на мои… чувства?

Томас медленно поднял глаза, в кои-то веки не пряча эмоций. И до того, как он успел хоть что-то сказать, я увидела всю глубину страха в его взгляде. Позерство и высокомерие исчезли. Вместо этого я видела молодого мужчину, который вдруг обнаружил, что его мир способен рухнуть в любой момент, а он ничего не может сделать, чтобы предотвратить это. Он упал с такой высокой скалы, что любые надежды на спасение исчезли еще до того, как он ударился оземь.

– Никто не осудит тебя, если ты больше не заговоришь со мной. Бесчувственный монстр, потомок самого Дьявола! Все в Лондоне будут в восторге! Вот она – истинная причина моего предосудительного поведения. – Томас провел рукой по волосам. – Большинство людей находили мое общество утомительным и при более благоприятных обстоятельствах. Честно признаюсь, что одна мысль о том, что ты будешь смотреть на меня так же, как и все остальные, приводит меня в ужас. И не потому, что я тебе не доверяю. Я эгоистичен и не хочу тебя потерять. И я – потомок династии, утонувшей в крови. Что я вообще могу тебе предложить?

Тысячи вещей требовали нашего пристального внимания. Возможность того, что человек, выдающий себя за Пронзателя, находится где-то в окрестностях академии. Продолжающиеся убийства. Наши подозрительные сокурсники… И все же, когда я смотрела в глаза Томаса и видела в них муку, то могла думать лишь об одном. Я пошла к нему, и с каждым шагом мое сердце билось все быстрее и быстрее.

– Томас, я не вижу в тебе чудовище. – Когда я остановилась, нас разделяло лишь несколько дюймов. – Я вижу лишь моего лучшего друга. Я вижу доброту. Сострадание. Я вижу молодого человека, твердо решившего использовать свой разум для помощи другим, несмотря на то, что он постоянно промахивается с эмоциями.

Губы Томаса дрогнули, но на лице все еще читалось скрытое напряжение.

– Может, мы сможем сосредоточиться на том, в чем я хорош…

– Я хочу сказать, что я тебя понимаю, Томас Крессуэлл! – И я затянутой в перчатку рукой едва ощутимо прикоснулась к его лицу. – И я думаю, что ты – просто потрясающий. Время от времени.

Несколько мучительных мгновений Томас оставался недвижен, его взгляд скользил по мне, оценивая мою искренность. Я сохраняла то же выражение лица, позволяя истине явить себя.

– Что ж, я действительно очарователен. – Томас разгладил свой сюртук, и с каждым движением напряжение покидало его. – И я принц. Конечно, ты должна быть в восторге от меня. Хотя князь Дракула весьма готическая противоположность Прекрасному принцу. Но это же, право, такая мелочь.

Я радостно и искренне засмеялась.

– А разве вашу семью не низвергли? Так что ты принц без трона.

– Свергнутый Прекрасный Принц – уже не то, да, Уодсворт? – сказал он с наигранным раздражением, хотя я видела смешинки у него в глазах.

– Я очарована ничуть не меньше.

Его взгляд скользнул по моему лицу, достиг губ, и теперь в его глазах вспыхнул совсем другой свет. Томас очень осторожно сделал шаг вперед и приподнял мой подбородок. И я осознала, что, несмотря на все превратности судьбы и все ошибки, это будет не так уж ужасно – пройти через жизнь плечом к плечу с ним, пускай даже весь мир вокруг сойдет с ума. Я зажмурилась, ожидая второго поцелуя, но его так и не последовало. Внезапно руки Томаса исчезли, и мне сразу стало не хватать их тепла.