Пальцы ног закололо, стало ясно, что они вот-вот окончательно затекут. Я поерзала, пытаясь восстановить ток крови в ногах. Нет, чтобы положить труп на стол или на стеллаж, так много времени не нужно. Беспокойство витало вокруг меня до тех пор, пока мне не стало тяжело дышать.

Я закрыла глаза.

– Ну конечно. Конечно, эта ночь из тех, что достаются мне.

Я не позволила себе думать о том, что похитители ушли в тайные ходы. Я не стану – просто не смогу – спуститься в это проклятое место в одиночку. Одной лишь мысли о том, чтобы последовать за этими неизвестными в туннели, кишащие летучими мышами и прочими отвратительными тварями, хватило, чтобы мне захотелось отправиться прямиком к себе в покои, невзирая на прихваченное оружие.

Я считала учащающиеся удары своего сердца. Я понимала, как мне следует поступить. У меня нет реального оружия. Нет никакого источника света. Никто не знает, что я покинула свои покои. Случись что, и меня могут вообще никогда не найти. Молдовеану явно никого не пошлет искать меня.

Эта мысль заставила меня выпрямиться. Мой сонный мозг соображал не так проворно, как стоило бы. А где, собственно, королевские стражники? На этой неделе они каждый день дежурили в коридорах и у морга. Странно, что я до сих пор не встретила ни одного из них. Хотя, возможно, в столь поздний час они охраняют лишь основные входы-выходы. Студенты давно уже нырнули в постели и видят во сне науку и внутренние органы. А обитатели морга в присмотре не нуждаются. Никому, кроме меня, не мерещится, как они встают.

Я подхватила плащ, закуталась в него, словно в доспех, и покинула свое безопасное убежище. Я заглянула за угол и медленно выдохнула. Никого не видать. Я расправила плечи и стала крадучись пробираться по коридору. И прежде, чем мне удалось уговорить себя не ввязываться в это, я уже повернула дверную ручку и проскользнула в морг. Там было пусто и тихо. Ни малейшего беспорядка, все на своих местах.

Кроме люка потайного хода. Он был чуть приоткрыт: притягательная и смертоносная цепочка хлебных крошек, которой я не могла противостоять. Когда я стала на цыпочках спускаться по неровной каменной лестнице, приглядываясь, нет ли тут какой ловушки, в нос мне ударил все тот же зловонный запах гниющего мяса.

Ох, хоть бы только не наткнуться сегодня в этих туннелях на летучих мышей! Или пауков. Я вполне обойдусь без их длинных тонких лап и горящих в темноте глаз. Столкнуться в темном противном месте с трупами, ворами и зловонием – еще куда ни шло. Но летучие мыши и пауки – это уже чересчур!

Снова очутившись в туннеле, я сориентировалась в непроглядной темноте. Я моргнула несколько раз, приспосабливаясь к недостатку освещения, и заметила, что два темных силуэта стали двигаться быстрее: здесь они уже не боялись нашуметь и разбудить студентов или профессоров. Сколько раз они уже проделывали это? Казалось, будто это стало для них привычной рутиной.

Я пробежала несколько шагов, потом остановилась, ожидая, пока свет их фонаря потускнеет, но не исчезнет окончательно, и так я перебегала от одного темного уголка к другому, держась в достаточном отдалении, чтобы они меня не заметили.

Похитители остановились у пересечения туннелей. Они поднесли фонарь к стене и принялись что-то там ощупывать. Я примерно прикинула, на какой высоте находится этот предмет. Авось после того, как они уйдут, мне удастся посмотреть, что там привлекло их внимание.

Я пряталась в туннеле – одном из тех, которые мы с Томасом решили не исследовать в ту ночь, когда мы обнаружили труп той женщины, – и ждала, пока темнота вновь скроет меня. Когда меня уже не могли разглядеть, я метнулась к углу и ощупала грубо обтесанную каменную стену. По подолу моей ночной рубашки скользнул холодный ветер.

На одно ужасное мгновение мне представились пауки, ползущие по моим чулкам, и у меня кровь застыла в жилах. «Дыши!» – приказала я себе. Я не могу себе позволить очередной приступ здесь, в подземелье, в полном одиночестве! Я почувствовала под пальцами липкую паутину и еще что-то – лучше не думать, что это могло бы быть! – и, наконец, нащупала глубоко вырезанные римские цифры.

Я пошарила вокруг, не забывая краем глаза присматривать за туннелем. Теперь, когда воры дошли до его противоположного конца, здесь стояла почти непроглядная темнота. Нет, кроме этих цифр, ничего больше здесь не было. Решив подумать об этом потом, я припустила по коридору и увидела, как люди в капюшонах проделывают то же самое перед очередным поворотом. Каждая новая развилка в туннеле приносила новые вырезанные цифры и новый приступ страха.

Я мысленно повторяла эти цифры, надеясь, что смогу извлечь их из памяти по возвращении в свои покои, чтобы обдумать все заново. Они скрывали какую-то тайну, и мне нужно будет разгадать ее, но не сейчас.

Лихорадочное хлопание крыльев заставило меня взглянуть на серый потолок, отделяющий меня от верхних этажей замка, а заодно и от свежего воздуха и звездного неба. Шум крыльев усилился. Я сделала несколько судорожных вдохов и снова стала смотреть в пол, заставляя себя сохранять спокойствие. Мне слишком хорошо было известно, кто издает этот ужасный звук. Не дожидаясь превращения в добычу, я заспешила вперед. Я делала шаг за шагом, заставляя себя думать о чем угодно, но только не о летающих над моей головой тварях и не о грохоте крови в висках.

Мгновение шло за мгновением, и я уже перестала понимать, ночь сейчас или день, но шорох крыльев воздушных преследователей все не смолкал. Мне омерзительно было думать, как они кружат там, дожидаясь удобного момента для атаки. Меня терзало искушение отыскать факел – и к чертям опасность разоблачения! Мое тело достигло предела того ужаса, который оно способно было вынести. Я боялась, как бы мое сердце не остановилось от такой запредельной нагрузки.

– Да скорее же вы! – попыталась я подогнать маячащие впереди фигуры, мысленно молясь, чтобы мне удалось добраться до места назначения, где бы оно ни располагалось, без покусов. Казалось, будто мы никогда не выберемся из этих треклятых коридоров. Мы уже столько раз свернули, что я боялась, что не сумею отыскать дорогу назад. Потом сзади послышались торопливые шаги, и я застыла. Хоть бы это не оказался восставший труп в поисках теплой пищи! Я подхватила юбки и помчалась вперед, ища взглядом воров и их ношу.

В конце концов мы добрались до широкого пространства, где пересекались четыре туннеля. Один из похитителей пошел вперед, медленно описывая круг; свет его фонаря мерцал в сырой пещере, словно светлячок. Тьма угрожающе глядела из углов, ожидая возможности поглотить нас.

Я следила, как движется человек с фонарем; чем дальше он уходил, тем меньше становилась его фигурка. В середине залы пол понижался, образуя небольшое углубление, и в нем поблескивала серебром поверхность воды. Фонарь отразился в ней, словно маленькое солнце, садящееся за подобие горизонта. Это было на удивление мило для такого жутковатого места.

Увы, неяркое пламя не могло изгнать ни холод из воздуха, ни подступающую к моему горлу желчь. Мне казалось, будто я не смогу нормально дышать, пока не окажусь в безопасном месте, где мне не будут угрожать летучие мыши. Я потерла руки и поймала себя на том, что дрожу всем телом; распущенные волосы не помогли.