— А Мэри Сибли, конечно, самая праведная, — пробормотала Деливеренс. — Что ж, ей же лучше.

Она встала и подошла к окну.

— Ливви, дослушай! Сегодня их привезли в церковь на дознание! — воскликнула Сара.

— Что? — обернулась к ней Деливеренс.

— Сегодня, Ливви! И эта Титуба призналась! — Сара хлопнула ладонью по столу. У Мерси округлились глаза.

— Боже милостивый, — прошептала Деливеренс, поднося руку к виску. — Но это ложь. Нет там никаких слуг дьявола.

— Преподобный Пэррис сказал, что она должна покаяться и назвать всех, с кем зналась. — Сара сглотнула, блестя глазами. — Ливви, я сразу пошла к тебе. Там был Питер Петфорд. Он спросил, не водилась ли Титуба с тобой!

В комнате повисла тишина. От лица Деливеренс отхлынула кровь. Она покачнулась. Мерси вскочила, успев подхватить маму за талию.

— Давай сядем, — зашептала она, усаживая Деливеренс на трехногий стул во главе стола.

— Я… — попыталась произнести Деливеренс. — Мерси, я…

Она ловила ртом воздух. Мерси распустила шнуровку ее платья и почувствовала, как мама глубоко вздохнула.

— Компресс, тетушка Бартлетт! — воскликнула Мерси, не оглядываясь.

В ее голосе послышались властные нотки. Сара Бартлетт засуетилась, нашла чистую тряпицу и, окунув в ведро с талой водой для мытья, сунула в руку Мерси. Та смочила Деливеренс лоб, сдвинув назад чепец, из-под которого показались каштановые волосы.

— Дыши, мама, дыши, — шептала Мерси, протирая ей виски и шею.

Деливеренс дышала все глубже и ровнее. Мерси смотрела ей в глаза, пока мамин взгляд не прояснился. Девушка в первый раз заметила, как истончилась кожа у мамы, а вокруг глаз и рта собрались морщинки. Она всегда считала маму сильной и мудрой и вспомнила, как в детстве та казалась ей ужасно далекой, а сейчас прочла на мамином лице тревогу и страх, которые не могла понять тогда.

— Этот Питер Петфорд помешался с горя, — сказала Мерси, глядя маме в лицо. — Ведь правда, тетушка Бартлетт?

— Конечно, — подтвердила Сара, подсаживаясь поближе к Деливеренс. — Нельзя ему доверять. Я им так и сказала.

Пухлой ладонью она похлопала Деливеренс по колену. Деливеренс сглотнула и погладила Мерси по плечу.

— Я поняла, — сказала она. — Но ведь было еще что-то? — Она посмотрела Саре прямо в лицо.

— Эта Титуба сказала, что никогда тебя не видела. Тогда преподобный спросил, что навело Петфорда на такие мысли, а Петфорд заявил, что из-за тебя умерла его малышка Марта — много лет назад.

Деливеренс выслушала молча, но напряженно. Она стиснула рукав Мерси.

Девушке послышалось, что где-то вдалеке по их переулку стучат копыта, но она ничего не сказала. В темноте из-под стола вылез Пес и положил голову Деливеренс на колени. Сара ахнула, отшатнувшись. Деливеренс и Мерси посмотрели на нее, но ничего не сказали.

— Какая тихая эта дворняжка!

Она засмеялась, ее слабый смех эхом раздался в комнате. Звук копыт приближался, глухо постукивая по снегу.

— А что решили на собрании? — тихо спросила Деливеренс.

Сара опять сглотнула.

— Преподобный Пэррис сказал, — начала она… Стук копыт замер у порога их дома. Кто-то тяжело соскочил с лошади и теперь пробирался сквозь сугроб к входной двери. Было слышно, как по плотному, мокрому снегу шуршат шерстяные штаны, — …что им придется поговорить с тобой, Ливви.

Сара осеклась и всплеснула руками. Лицо Деливеренс стало спокойным и решительным.

— Что ж, — сказала она, вставая. Обеими руками она разгладила юбку, затянула шнуровку на груди и заправила под чепец выбившиеся волосы. Затем глубоко вдохнула и выдохнула. Послышался стук в дверь. — Надо же, быстро они, — заметила она. — Мерси, открой.

Деливеренс становилась все спокойнее, а Мерси, наоборот, с каждой секундой волновалась все больше.

— Мама! — прошептала она торопливо. — Мы можем спрятаться! Я могу сотворить замедляющее заклинание, мы убежим в коровник и я… — Она осеклась — Деливеренс серьезно посмотрела на нее.

— Это лишь скорбные стенания мятущейся души, — сказала она, дотрагиваясь до щеки Мерси. — Я объясню это почтенным жителям деревни, и все будет хорошо. — Стук в дверь повторился, громко и настойчиво. — А теперь открой дверь, дочка.

Сара стояла как вкопанная, и девушка, собравшись с духом, подошла к двери.

— Мерси! — шепотом остановила ее Деливеренс. — Пока меня не будет, ничего не говори про книгу. Никому.

Мерси молча кивнула и открыла дверь. На пороге стоял Джонас Оливер из Марблхеда — соседнего города. На Оливере была мантия окружного судьи. На широкополой шляпе и на плечах лежал снег. Позади него серая в яблоках лошадь глухо била копытом по замерзшей земле.

— Добрый вечер, Ма’си Дейн, — сказал он.

— Достопочтенный Оливер, — произнесла она холодно.

Он медленно оглядел комнату, где у стола стояла Деливеренс с побелевшими губами и чуть поодаль — оцепеневшая Сара. Собаки нигде не было видно.

— Предполагаю, вы знаете, зачем я здесь, — сказал он.

Мерси подумала, что это, наверное, самая длинная фраза из всех, что она от него слышала.

— Я сейчас, — сказала Деливеренс, натягивая накидку и беря варежки, которые Мерси оставила на просушку у очага.

Capa уже пришла в себя и собрала в кулек немного сухарей и небольшую бутылку сидра. Джонас Оливер с невозмутимым лицом стоял у открытой двери, а в дом ветром заносило снег. Мерси следила за приготовлениями. Холодный ночной воздух обрушивался на нее, отнимая чувство защищенности и домашнего уюта. Беспокойство крепло и металось по телу красно-черной волной. Она ломала голову, как сделать так, чтобы этот ужасный человек не забрал маму. Попыталась вспомнить заклинание поворота времени вспять — она его уже пробовала, возвращая фрукты обратно в семена, — оно могло подействовать и на человека или на событие… Но пока Мерси шарила по воображаемым ящикам в поисках нужных слов, мама уже взяла узелок, который собрала Сара, и направилась к двери.

Деливеренс положила руку на плечо Мерси и заглянула ей в глаза.

— Помни, что я тебе сказала, — прошептала она. Мерси кивнула, чувствуя, что почти не в силах совладать с собой. — Пока меня не будет, дом полностью на тебе. Не увиливай от работы.

Мерси снова кивнула, и как только она увидела, что Джонас Оливер ступил за порог, жестом приказывая Деливеренс следовать за ним, самообладание покинуло ее, и она с рыданиями бросилась маме на шею.

— Тише, тише, ну что ты… — Деливеренс погладила ее по спине, совсем, как отец, и при мысли о нем Мерси зарыдала еще громче. — Скоро все закончится. Мы должны молиться, чтобы Господь дал нам силы.

Она мягко высвободилась из цепляющихся за нее рук дочери, и та осталась стоять с опущенной головой, полная скорби и ярости.