любое принятое решение было чревато серьезными последствиями. После аннексии Саладином Дамаска нельзя было больше совершать ни одной ошибки. В 1180 г. Бодуэн IV, всегда действовавший правильно, когда руководствовался собственным мнением или советами графа Раймона III Триполийского, заключил с Саладином перемирие, необходимое истощенному королевству. Но он строил планы без учета фактора бывшего принца-консорта Антиохии, злополучного Рено де Шатийона.

Выйдя на свободу после семнадцати лет, проведенных в тюрьмах Алеппо, Рено по новому браку стал сеньором Заиорданских земель, то есть Трансиордании и Вади-Муса (1177). Мы уже убедились в стратегической и коммерческой важности этой территории. Возведенные в ней крепости, Крак-де-Моаб (нынешний Керак) и Монреаль (ныне Шобак), контролировали караванный путь между мусульманской Сирией и Египтом, разрезая таким образом владения Саладина надвое. Они даже контролировали дорогу хаджа, мусульманского паломничества, из Дамаска в Мекку. И вот летом 1181 г. Рено де Шатийон, не расторгнув ранее заключенного перемирия и не проконсультировавшись с королем, напал на один караван, следовавший из Дамаска в Мекку, и захватил его, что в атмосфере пробудившегося мусульманского «национализма» приобрело размах нетерпимой провокации. Бодуэн IV безуспешно пытался убедить Рено дать Саладину требуемое тем удовлетворение; тот отказался. Скоро война возобновилась.

Обратим внимание на непокорность крупных феодалов королевской власти. Двумя основными вассалами королевского домена были, как мы видели, Рено де Шатийон в качестве сеньора Трансиордании и Раймон III, как принц-консорт «княжества Галилейского» (сеньории Тивериадской). Несчастный Бодуэн III, разрывавшийся между ними, был вынужден следовать советам то одного, то другого, и хорошо, когда его действия направлял мудрый Раймон, но случалось, что это был и Рено с его безумствами. Так болезнь короля заметно ослабляла королевскую власть, причем именно в тот момент, когда вот-вот должна была вспыхнуть большая война.

В ходе новой кампании Бодуэн IV вновь покрыл себя славой, принудив Саладина отступить в Галилее от Бейрута (июль — август 1182 г.) и дойдя до предместий Дамаска (октябрь 1182 г.). К сожалению, Рено де Шатийон сделал невозможным какое бы то ни было мирное соглашение, еще раз, причем еще более страшно, оскорбив чувства мусульман. С невероятной дерзостью, делающей честь его воображению, но имевшей крайне плачевные последствия, он спустил на воду в Акабском заливе Красного моря эскадру, которая принялась захватывать мусульманские корабли, грабить порты Хеджаза и — неслыханное святотатство — угрожать священным городам ислама, Мекке и Медине (зима 1182/83 г.).

Даже если бы франки намеренно собирались вызвать против себя всеисламскую волну ненависти, они и тогда не могли бы придумать ничего худшего. Разъяренный Саладин в ноябре 1183 г. осадил резиденцию Рено, Крак-де-Моаб, который был спасен лишь быстрым вмешательством великолепного Бодуэна IV. Однако состояние последнего ухудшалось день ото дня. У его изголовья различные группировки цинично делили власть. Он умер 16 марта 1185 г., в возрасте двадцати четырех лет. В трагической, почти безнадежной ситуации он до самого конца сохранял единство территории франкского государства. В истории крестовых походов нет более героической фигуры.

Восшествие на престол Ги де Лузиньяна

Мы подошли к решающему повороту в истории крестовых походов, одному из тех моментов, когда медленное течение вещей — то, что называется ситуационной неизбежностью, — вдруг резко ускоряется благодаря ошибкам главных действующих лиц.

Действительно, смерть Бодуэна IV ознаменовала конец если не франкской монархии, то по меньшей мере монархической власти. Вместо него королем провозгласили его племянника Бодуэна V, пяти- или шестилетнего сына его сестры Сибиллы от первого брака. Регентство покойный король доверил графу Триполийскому, Раймону III.

Лучшего выбора сделать было невозможно. Раймон III, граф Триполийский (1152–1187), был осторожным политиком, имеющим опыт в делах и хорошее знание мусульманского мира, который он сумел изучить вблизи во время своего довольно долгого пребывания в плену. Завязав полезные дружеские связи, личные отношения с Саладином, он пользовался этими связями, чтобы заключать или продлевать с мусульманским правителем перемирия, крайне необходимые окруженному и истощенному королевству. Элементарное благоразумие требовало, имея дело с восстановленным мусульманским единством, избегать различных авантюр и любой ценой сохранять мир.

Это был последний шанс, предоставленный судьбой. К сожалению, тем временем (приблизительно в сентябре 1186 г.) умер маленький Бодуэн V — «Бодуэнчик», как его называют хронисты, — и его смерть поставила все под вопрос. Мать ребенка, принцесса Сибилла, сестра Бодуэна IV, как мы уже знаем, вновь вышла замуж за Ги де Лузиньяна, которого по-прежнему старалась возвести на королевский трон, хотя он уже был известен отсутствием необходимых политику талантов (своей «простотой», как скажет поэт Амбруаз[164]). Одна баронская партия (куда входили представители семейства Ибелин, важную роль которого мы увидим далее) предпочла бы передать трон Раймону III Триполийскому, уважаемому за мудрость, но на стороне Ги де Лузиньяна, надо это признать, был закон: он являлся мужем наследницы престола. И главное, он имел поддержку иерусалимского патриарха Ираклия, прелата-политикана и жизнелюбца, великого магистра ордена Храма Жерара де Ридфора, питавшего к Раймону сильную личную ненависть, и злополучного Рено де Шатийона. Эта камарилья переиграла Раймона и его сторонников. При поддержке Жерара и Рено патриарх Ираклий короновал Сибиллу, а та тут же разделила трон с мужем.

Катастрофа при Тивериаде. Взятие Саладином Иерусалима

Этот выбор имел катастрофические последствия, потому что партия войны взяла верх над партией мира. Неисправимый Рено де Шатийон, верный своим привычкам рыцаря-разбойника, в очередной раз нарушил перемирие, захватив мусульманский караван, направлявшийся из Египта в Дамаск. Возмущение мусульманского мира достигло апогея. В мае 1187 г. Саладин, в свою очередь, опустошил фьеф Рено, землю Крак, потом захватил Галилею. Перед лицом общей опасности Раймон III, в той или иной степени находившийся в оппозиции, помирился с Ги де Лузиньяном, и франкская армия в полном составе сосредоточилась в Сефории (Саффурийе), фонтаны и ручьи которой были очень нужны коннице и которая располагалась так удачно на полпути между Тивериадой и Средиземным морем, что позволяла контролировать округу. Эта армия насчитывала приблизительно 1500 рыцарей и 20 тысяч пехотинцев или вспомогательных войск из местных жителей, что было крупнейшей полевой армией, выставленной франкскими государствами за долгое время. Но Саладин, располагавший несоизмеримо большими силами, овладел Тивериадой. Раймон III призывал к осторожности, хотя, являясь сеньором Тивериады, был главным лицом, заинтересованным в попытке освобождения города. Несмотря на его предостережения, его патетические заклинания, судьба свершилась. Ги де Лузиньян, послушавшись безумных аргументов великого магистра Жерара де Ридфора, назвавшего советы графа трусостью, выступил из Сефории к Тивериаде. 4 июля его армия была окружена Саладином на Хаттинском холме, без воды, в страшную жару. Все франки были убиты или взяты в плен. Среди пленных оказались Ги де Лузиньян, Рено де Шатийон и Жерар де Ридфор. Саладин убил Рено, но пощадил Ги и великого магистра.

Катастрофа при Хаттине вызвала немедленное и почти