для чистки коня, сетка для сена, мешочек с подковами и гвоздями, торба, недоуздок, иголка с ниткой, смена белья, мыло и полотенце, мешочек с ружейными принадлежностями, сухари, банка консервов, еще мешочек — с сахаром, чаем и солью в бумажке… И все это нужное, необходимое — ведь кавалерист возит с собой весь свой «дом».

Сержант, выложив походное имущество, явно ожидал похвалы: за такой порядок в сумах даже в мирное время можно было получить благодарность. На вопрос генерала, какой неприкосновенный запас должен иметь при себе всадник в седельном вьюке, сержант ответил уверенно:

— На сутки овса. А для себя на сутки консервы, сухари, заварку и сахар. И сто двадцать патронов.

— Спасибо, товарищ сержант, службу знаете. — Белов потрепал холку коня. — А что, если оставить при себе только овес, провизию и патроны? Остальное — в обоз.

Сержант внимательно смотрел на генерала: не шутит ли? Ответил, насупившись:

— Не по уставу выйдет.

— А если в порядке исключения?

— Не знаю, товарищ генерал. Привыкли мы к своему шилу да мылу, без них нам несподручно. Конь расковался — и нет всадника.

— Подков захватим немного. Одну скребницу на пятерых… Если все остальное временно сдадим в обоз, на сколько суток овса и продовольствия можно взять?

— А патронов? — уточнил сержант.

— Штук по триста.

— На трое-четверо суток харч и фураж поднимем.

— Сутки или трое — большая разница, — сказал Белов. И пояснил: — Нам нужна будет стремительность. А там, куда мы пойдем, немец для гвардии запасов не приготовил.

— Понятно, — улыбнулся сержант. — Не желает, значит, немец о нас заботиться?..

Генерал и сопровождавшие его командиры направились к штабной избе. Павел Алексеевич говорил на ходу:

— Все видели, все слышали. Ближайшие четверо суток пусть никто не жалуется, что кончились боеприпасы, что нет хлеба и фуража. Мысль понятна? Марш начнем с наступлением темноты.

Командиры разъехались.

В штабе ожидал Белова полковник Филимонов. Он доложил, что вызов на совещание получил с опозданием. А дороги перевиты сугробами. В пути застряла машина, добираться пришлось на санях.

Неловко чувствовал себя командир 322-й стрелковой. Мало ли что генерал извинил — самому стыдно.

Павел Алексеевич распорядился принести обед и за едой начал подробно объяснять боевую задачу. Кавалеристы, обойдя Одоев, двинутся дальше, к Оке. А дивизия Филимонова должна разбить отступающих из Одоева немцев, очистить от неприятеля тылы корпуса и прикрыть его левый фланг.

Подали второе. Павел Алексеевич умолк. Думал о том, что и ему надо отдохнуть. Закончить скорее дела и поспать, чтобы голова была свежей.

Едва простился с полковником, в горницу вошел Грецов. Лицо озабоченное, встревоженное.

— Что случилось, Михаил Дмитриевич?

— Вся работа насмарку, товарищ генерал! Придется отменять приказ и брать Одоев штурмом. Вот прочитайте! — протянул Грецов бланк радиограммы…

Несколько часов спустя Павел Алексеевич записал в дневник:

20 декабря 1941 года. Пруды. После отъезда полковника Филимонова получил новую частную директиву из штаба фронта. В директиве сказано: «…Завтра, 21 декабря, в честь дня рождения товарища Сталина корпус должен овладеть Одоевом». Намеченный мною план срывается. Я рьяно взялся за выполнение указанной директивы, так как времени осталось очень мало. Часть войск поворачиваю непосредственно на Одоев. Остальные будут действовать по ранее намеченному плану.

По радио поставил устные задачи дивизиям и объявил боевое соревнование под лозунгом: «Кто первый ворвется в Одоев и заслужит честь отметить день рождения товарища Сталина боевым успехом!»

21 декабря 1941 года. Пруды. Как только стало светать, а именно в 8.00, выехал в дивизии для проверки, как выполняется задача по овладению Одоевом. Мост у Крапивны разрушен, поэтому в 1-ю гвардейскую кавдивизию я не попал. Приехал в Алтухово, где находится штаб 2-й гвардейской кавдивизии. Командир ее послал на Одоев 72-й кавполк, усилив его танками и посадив на танки десант из спешенных кавалеристов. Николай Сергеевич Осликовский проявил законную хитрость, учитывая, что Баранов ближе к Одоеву. Танки более быстроходны и представляют серьезную ударную силу. Я решение Осликовского одобрил, но приказал вслед за танками послать конный отряд с артиллерией для поддержки.

Командир 322-й стрелковой дивизии полковник Филимонов тоже вышел из положения. Он послал сильный отряд пехоты, посадив его на сани и на несколько автомашин. Задача моего штаба уточнить, кто же первым ворвется в Одоев и заслужит честь победителя. Из практики мне известно, что, когда разные части одновременно недут бой за населенный пункт, очень трудно определить, кто первый выполнил задачу. Ведь это не скачки на ипподроме, когда все видно и проверяется секундомером.

Сам сейчас в штабе, откуда имеется надежная связь со всеми дивизиями. Сижу как на иголках, но об овладении Одоевом никто не докладывает. В 19.25 по радио передавали мое сообщение о боевых действиях корпуса, начиная от Каширы до Сталиногорска. После этого дали мое обращение к композиторам и поэтам — помочь отразить в своих произведениях боевые дела корпуса. Вероятно, радиосообщение слышат многие семьи офицеров и бойцов корпуса.

Смотрю на часы, стрелка показывает 20.00. О взятии Одоева сведений нет.

9

В деревню Жемчужниково майор Кононенко приехал засветло. Вместе с ним взвод конников из разведывательного дивизиона.

Снег в поле был еще неглубок, сдували ветры, кое-где на буграх чернели проплешины, а в низине, среди домов и плетней, намело порядочные сугробы. Свернешь с дороги — коню до колен.

Людей на улице не видно, лошади укрыты под деревьями, в сараях и ригах. До темноты — от немецкой авиации. Тихо, будто и войны нет. Лишь впереди, на подступах к Одоеву, гремели глухие разрывы.

— А ну, — усмехнулся Кононенко, оборотясь к коноводу, — сообрази, где у них штаб полка?

Коновод повернулся вправо, влево, стараясь углядеть дом получше. Вроде все одинаковые.

— Тут, — кивнул майор. — Снег истоптан. И провод бежит прямо в форточку.

Он не ошибся. Начальник штаба, давний знакомый, встретил его на крыльце:

— А, глаза и уши командования!.. Заходи, гостем будешь. Картошка есть в мундире. Горячая еще.

— К картошке сала бы шмат!

— И это найдется.

— О хлопцах моих позаботься, намерзлись.

— И для них хватит. — Начальник штаба сдвинул на край стола пустые миски и кружки. — Контролировать приехал, Александр Константинович?

— Уточнить обстановку.

— А обстановка такая. Слева семьдесят второй полк вместе со сто тридцать шестым полком взял Стояново.

Точные сведения?

— Сигнал был условленный со стояновской колокольни. Она днем с дороги видна. А час назад связной от майора Бужака приезжал. Говорит, немцы перед отходом снесли убитых в два сарая, сложили там и подожгли.

— Земля мерзлая, рыть некогда…

— Наши потом из огня, из самого пекла, стоны