– Готовы! Хорошо. Я помогу. Когда нужно?

– Да хоть сейчас! – Воскликнула Аня. – Спасибо!

– Лала! – позвала Люба. Появилась та же девочка. – Петша, Янко, Черген, Мирелла, Рузанна. Амэ карадаса! (*Мы уезжаем!)

– Уезжаем? – переспросила Лала. Получив утвердительный кивок от матери, и круговой жест рукой, Лала исчезла.

– Дети испачкаются и переоденутся, и через час мы будем готовы. Мне нужны ключи и деньги.

Я не брала с собой сумку, а ключи и кошелек в ней.

Люба сказала, что придет с детьми к дому Ани. Там мы вызовем им машину, и я дам ключи. Костя должен будет приготовить договор «съема жилья».

Вещи, которые Люба приготовила для продажи, сказала, что принесет Петша. Мы вышли во двор. И я буквально налетела на высокого русоволосого мужчину. Такой контраст больно дарил по глазам.

– Извините!

– Здравствуй, Илья, – поприветствовала мужчину Аня.

– И вам не хворать! – пробасил здоровяк, взял топор и вышел в другую дверь.

– Лера! Ты челюсть подбери! У нас тут врачей нет вправлять.

– Кто это?

– Илья, брат Ивана. Они близнецы. Он помогает Любе с тяжелой работой. И тоже верит, что сможет увидеть брата. Так, все, пошли! Совсем одичала! Два дня еще не прошло, а она уже на мужиков кидается! Сейчас позвоню Игорю, пусть тебя забирает! От греха подальше! Или наоборот, поближе! Там уже сами разбирайтесь!

– Ты не поняла! – воскликнула я, оборачиваясь в сторону двери, за которой скрылся здоровяк.

– Да где мне уж! Шею свернешь!

Не слушала, что бухтела Анька. В ушах стоял голос Галины Петровны: «Ох, Жанка! Тебе не в «соку», а с «пылу, жару» мужчина нужен!» Но Аньке же это сейчас не объяснишь!

Дома нас ждали мужчины: Костя и Игорь. Как Игорь успел тут очутиться, даже не знаю! Но Анька обрадовалась однозначно! Пришлось стукнуть ее в бок, чтобы не болтала лишнего!

– Вот они, Игорь! Потеряшки!

– Мы не потеряшки! – заявила Аня. – Костя, нам машина нужна, или семиместная, или «газель». Организуешь?

– Все-таки договорились? – хмыкнул Константин.

– Ага! – кивнула довольная Анька.

Игорь буравил меня взглядом.

– Что?! – Не вытерпела взгляда Игоря. – Я написала! А ты сказал, что работаешь до восьми!

– Освободился раньше. В гости, значит, позвали?!

– В гости! – подтвердила я, бросив «признательный» взгляд на Костю. Явно все рассказал!

– Позже поговорим! – с многозначительной интонацией произнес Игорь.

– Да-да! Обязательно! А то совсем от рук отбилась! Что творит?! – поддержала Игоря Анька. – И, вообще, знаете что, мне вас всех тут девать некуда, валите в город! Тебе все равно завтра с утра работы сверять! – Я с непониманием уставилась на подругу. – Что смотришь? Оставляй мне ключи, и можете ехать!

Ключи оставлять не пришлось. Вадим, старший сын Снежиных пропустил Петшу, который занес две большие сумки.

– А, Петша, заходи! – поприветствовал его Костя. – Кто ж тебя так нагрузил?

– Мама просила Анне Николаевне передать. Здравствуйте.

Я с интересом разглядывала мальчика. Смуглый. Красивый. Высокий. Аня говорила, что он учится в пятом классе. Но на пятиклассника он не был похож. Скорее на семиклассника. Широкая рубаха была свободной. И я поняла, что до сегодняшнего дня ни разу не видела мужчин цыган.

– А мама зайдет? – спросила Аня.

– Конечно, зайдет! Ай, красавица, позолоти ручку! – в комнату впорхнула Люба. Яркая. Живая. Игривая. Никак не ожидала увидеть такую метаморфозу! Она словно преобразилась! – Ай, какой! Угостишь даму? – Люба потрепала Костю за щеку. Но тот только расплылся в улыбке. Видно, хорошо знал привычки этого семейства. – Что стоишь? Ключи давай! – Люба протянула мне свою руку.

– Лера! – предупреждающе произнес Игорь, обратив на себя внимание. Люба тут же развернулась, махнув подолом юбки.

– Ай, какой! Не доверяешь?! И правильно делаешь! Никому не доверяй! Сам береги! – проговорила скороговоркой Люба. И повернулась к Ане. – Илья посмотрит за домом. Не переживай. Старшие, если что, в школу вернутся. Но думаю, что так долго мы задержимся. Мне нужно белье и границы вседозволенности. – Сказала Люба уже на чистом русском, без акцента.

– Белье во втором отделе комода. Диван в зале раздвигается.

– Диван не понадобится! На полу поспят!

– Не надо на полу! Дети же! И…

– Ну?! Чего замялась?! Говори! – потребовала Люба.

– Я спросить хотела, – уже пожалела, что заикнулась.

– Так спрашивай! Время – золото, моя драгоценная!

Я достала из папки с рисунками листы, которые нашла на столе в доме бабушки, и потянула их Любе. Люба побледнела.

– Откуда они у тебя? – совершенно серьезно спросила Люба.

– Бабушка оставила.

– Значит, все-таки, умерла, – с болью в голосе сказала молодая цыганка. А потом подняла на меня свои красивые черные глаза. – Мать моя упала. Прямо на улице. Люди шли мимо. Никто не подходил. Кто подойдет к цыганке? Бабушка твоя подошла. Помогла. Подняла. Скорую вызвала. От инсульта ее спасли. Мы благодарим людей за добро. Но о смерти говорить не можем. Мама видела, что немного ей жить осталось. И дала правду о тебе, выходит. – Люба внимательно посмотрела на Игоря. Потом на меня. И замолчала.

– А этот лист? – я протянула цыганке последний листок. Но она продолжала молчать.

«О смерти говорить не можем…»

Значит, все-таки «у».

– Спасибо, – сказала ей. – Вот ключи и деньги.

– Деньги не возьму! – заявила Люба. Она глубоко дышала. Ее ноздри трепетали. Потом потянулась к своей шее и сняла простой крестик на шнурке. – Держи! Пусть тебя берегут четыре стихии!

– А ты?

– А я не сберегла того, кого люблю. Я тоже попрошу помощь: зайди в храм, поставь свечу за здравие, и помолись за моего Ивана.

– Зайду! – пообещала Любе, принимая ее странный дар. Я при ней надела на себя крестик и спрятала под одежду.

Аня долго расписывала в красках, как отреагирует моя бывшая свекровь на такое «подселение». Честно говоря, не разделяла ее радости, но то, что ни Алексей, ни его мама не станут мириться с подобным положением, было фактом. Кстати, по паспорту Люба – Кузнецова Любовь Яновна. И даже если Тамара Андреевна решит вызвать полицию (а она ее вызовет, в этом я была уверена!), то ее ждет большое разочарование. Договор на съем жилья был составлен настолько грамотно, что подкопаться было просто не к чему. А вот свое присутствие в квартире Тамаре Андреевне придется объяснить.