— Ну скажи! — канючила я. — Что ты придумал? Дрэв!

— Сейчас увидишь, — неизменно отвечал муж.

Только когда места стали казаться знакомыми, мелькнула смутная догадка.

— Мы идем к домику бабушки?

— Ага, — задумчиво откликнулся будущий муж.

Немного напряглась. Я не спрашивала о домике, справедливо полагая, что теперь, когда Дрэвис не связан помолвкой с сестрой, мысль переехать покажется ему бредовой. А у меня были дом, теплая постель, вкусная еда. Я почти мгновенно получала то, что хочу. А еще меня любили, иногда даже слишком. Дрэвис и мама явно пытались дать мне все, что не давали раньше.

Я не видела домик больше трех месяцев, но ахнула. Он выглядел совершенно новым! Обновленные стены, крыша, забор, окна! Я не сомневалась, что и внутри все сверкает свеженьким ремонтом.

— Это ты сделал?

— Это подарок тебе на свадьбу. И вот это.

Он достал из кармана сложенный вдвое листок. Я быстро пробежала текст глазами.

— Постановление суда Градда?

— Ты имеешь право на наследство. Работа в лавке признана доходом, а ты — самостоятельной личностью. Сара подавала в суд, заявляя, что, как внучка, имеет право на половину. Но оказалось, бабушка оставила ей фамильные драгоценности. Которых никто не видел, и у матери твоей сестрицы возникли закономерные вопросы. Короче, в суд они не явились, выясняют, кто стырил бриллианты. Грешат на дворецкого, конечно, но сдается мне, кто-то познает магию ремня.

— Я не знаю, что сказать, — призналась я.

Дрэвис вдруг торжествующе воздел руки к небу.

— О светлейшая! Этот момент настал, Кексику не хватает слов!

Пришлось ткнуть его под ребра, чтобы не зазнавался.

— Хочешь жить в доме? — спросил мужчина.

— А ты?

— Мне нравится мой. Может, оставим его как домик у реки? Будем приезжать сюда, когда нас достанет твоя мама. А потом подарим его дочери. Будем учитывать ошибки прошлого и позволим ей переехать, когда она захочет.

Мужчина наклонился, чтобы снова меня поцеловать, и шепнул:

— Когда будешь беременная, переименую лавку в «Ведьма с орешками».

— Знаешь, дорогой, — я сделала вид, что задумалась, — я тут нашла книгу. Про темных ведьм. Зря, что ли, шляпу ношу? Так вот, я там много интересного вычитала. В общем, будешь хулиганить, сварю зелье и рожу тройню. Девочек!

Судя по тому, что благоверный побледнел, он живо представил себе перспективы обитания четырех ведьм и фрейлины на вверенной ему территории. Правда, Дрэв был бы не Дрэвом, если б не взял себя в руки и не усмехнулся ехидно, словно говоря: «Неизвестно, кто кого».

И на этот раз у меня складывалось совершенно четкое ощущение, что выстоять будет ну очень непросто.

* * *

Три года спустя

Самоцветы на котелке мигнули и потухли. Зелье остывало. Я аккуратно пальцем потрогала стенки, но котелок был еще слишком горячий, так что сначала решила собраться, а уж потом перелить все в мензурку, чтобы завтра только собрать из разрозненных ингредиентов одну большую вкусняшку.

А вернее — много маленьких.

Заказ на булочки с изюминкой пришел из самой мэрии, там устраивался праздник для детей сотрудников, а разве есть способ развлечь ребенка лучше, чем подсунуть ему угощение, из которого убегает изюм? Я встретила идею скептично, но отказываться от заказа не стала. Все реклама.

До сих пор не понимаю, как меня удалось уломать и дальше управлять лавкой? Я думала, после окончания академии стану алхимиком. Может, серьезно возьмусь работать на корону — мама предлагала отличные варианты лабораторий. Может, открою свой алхимический кабинет. Да хоть преподавать пойду, в конце-то концов!

Но нет, проникновенный взгляд в глаза, ремонт в лавке, лицензия на продажу алхимических составов — и вот она я, ведьма в шоколаде. На прежнем месте в прежнем виде. А ведь думала, после беременности вообще не смогу смотреть на сладкое.

Я как раз зашнуровывала новенькие сапожки, когда услышала позади себя подозрительный шорох. Обернулась, и…

— Нет-нет-нет! Шляпа-а-а!

Но шляпа уже слетела с полки и свалилась прямо острым кончиком в котел. Я зажмурилась. Из зеркала послышался голос Крина:

— Кексик, как ты это делаешь, я отошел на пару минут побеседовать с Берноном, а тут уже ты шляпу в зелье искупала. — Он вдруг рявкнул: Дверь закрой!

Но я не успела. Позор на мою пока еще не седую, но обещающую поседеть раньше положенного голову. Зелье, капля которого заставляла изюм убегать из булочек, подействовало на шляпу довольно бодряще. Если раньше она просто ползала, да и то когда боялась, что ее бросят или забудут, то сейчас она понеслась на всех парах.

Вопрос только — куда. Впервые на моей памяти шляпа неслась не к хозяйке, а от нее. То есть от меня.

— Лови, Кексик, — хмыкнул Крин. — Я прийти не успею.

Это я и без него сообразила. Так и выскочила наружу, с незашнурованным сапогом.

— Стой! Шляпа, стой!

Вскоре стало ясно, что носилась она от переизбытка энергии. А я носилась вслед за ней на глазах потешающейся публики. Они, вероятно, думали, что это новое представление от лавки. А я думала преимущественно некультурно. Под воздействием алхимии шляпа сделалась юркой, прыткой и вредной!

Когда я подобралась максимально близко, прыгнула вперед, чтобы накрыть паршивку собой и скрутить. Ума не приложу как, но шляпа извернулась и прыгнула на добрые полметра вверх, а я растянулась на земле.

— Поймал, — сообщили сверху. — Кексик, что с твоей шляпой?

Подняла голову и увидела мужа. Он прилагал немало усилий, чтобы совладать со шляпой — та вырывалась, как заправский воин, а уж дрожала-то как!

— В зелье упала, — вздохнула я.

— Даже не удивлен. Мы опаздываем, ты готова?

Встала, отряхнулась и оценила ущерб.

— Нет, все-таки переоденусь.

Благо в лавке всегда имелось запасное платье. На случай, если котелок взбунтуется или неловкий покупатель выльет на меня какой-нибудь сладкий ликер.

— Дейзи, а можно не переодеваться? Платье чистое, только помялось.

Но я уже неслась в лавку. А чего он хотел? У нас между молодыми мамашами было настоящее соревнование в красоте и опрятности. Меня и так в родительском комитете не любили. Я была довольно известной личностью в Градде — дочерью фрейлины, женой крупного предпринимателя (очень молодой женой, прошу заметить!), героиней кучи новостных заголовков и управляющей популярной сладкой лавкой. Так что давать еще один повод сплетницам во главе с дорогой сестрицей я не хотела.

Когда вернулась, Дрэв уже затолкал шляпу в мою сумку. Держать ее было сложно, но, по идее, зелье должно было выдохнуться совсем скоро. Булочкам хватало получаса, шляпа, по идее, устанет через час-другой. Дорога до сада займет двадцать минут, концерт — час, и как раз к приходу домой это будет снова самая обычная шляпка самой обычной темной ведьмы.