Испанцы учли все, даже извечную и возникшую невесть откуда вражду поляков с их восточными братьями. Они не учли только одного: личности юного князя Дмитрия Пожарского, потомка основателя Москвы Юрия Долгорукого, а если копать дальше – то и самого Владимира Мономаха (это, кстати, не преминули подчеркнуть придворные летописцы после возведения князя на престол).

Блестящий оратор и полководец, он еще в двадцатидвухлетнем возрасте сумел сплотить вокруг себя разные слои населения, собрать армию, способную противостоять захватчикам. Армия под руководством Пожарского дала серьезный отпор войскам захватчиков в битве при реке Великой, возле стен одного из древнейших городов Руси – Пскова.

«Непобедимая испанская армия» спешно ретировалась в Польшу, а потом была выбита и оттуда.

Граница между вновь образованным государством «братьев-славян» и германскими землями прошла по Одеру, который с тех пор на всех картах славянского производства стал именоваться Одрой. Государство несколько раз распадалось – все-таки мешали различия в вероисповедании: если русские оставались стойкими приверженцами православия, то поляки не менее стойко верили в то, что именно католицизм является единственно верным способом проявления своей любви к Богу, а еще имелись гуситы-чехи, другие протестанты… Сказывалось и то, что постоянно жителям одной территории казалось, что соседи живут богаче, причем не просто сами по себе, а непременно за их счет. При этом соседи считали точно так же. Это, конечно же, не могло не приводить к сварам, а иногда и вооруженным конфликтам. Какие-то территории «отлагались» от основного государства, а порой государство разваливалось сразу на множество мелких государственных образований.

Но после таких распадов проходило десятка три-четыре лет – и разрозненные государства снова собирались в единое целое. Чтобы еще лет через пятьдесят рассыпаться вновь на мелкие и чрезвычайно независимые державки, а потом – вновь объединиться…

Процесс «распада» попытался остановить один из князей, кандидатура которого в очередной раз удовлетворила «все договаривающиеся стороны»: если ранее существовало повеление «в каждом городе бысть церквям всем дозволено», что означало, что в каждом городе или большом селе могли иметься церкви любых конфессий, то молодой князь Юрий Голицын, не успевший еще пройти процедуру миропомазания и стать царем, поменяв в старом указе всего одно слово «дозволено» на «повелено», установил, что в каждом городе такие храмы не могут, а обязаны находиться, вне зависимости от того, живут ли в городе те, кто смогут в этой церкви молиться.

На некоторое время это помогло, потом беспокойный славянский характер сделал свое дело и союз снова распался; однако до серьезных военных действий дело чаще всего не доходило.

Священная Римская империя, рассыпавшаяся под натиском испанцев на множество мелких германских государств, так никогда и не образовала нового единого государства; зато «нордические племена» – норвежцы, датчане, шведы, голландцы – образовали единое государство Самвельдет Нора.

Северные «викинги» также оказали упорное сопротивление Испании, и наконец очередной испанский король Филипп-Карлос принял решение «разживаться новыми землями» в Новом Свете. Тем более что дорожка уже была проторена.

Очень долгое время Северная и Южная Америка разговаривали исключительно на испанском; потом свою «долю» решили получить французы, викинги и славяне. Обошлось практически без вооруженных столкновений: контролировать настолько большую территорию Испании было не под силу, поэтому новые земли стали активно «уступаться» за золото, которого, как известно, в отличие от территорий, много не бывает.

Во Франции после короля Франциска I престол унаследовал не его второй сын Генрих, а старший сын, Франциск: короля и дофина предупредили «неизвестные доброжелатели» о том, что дофину не следует пить воды, поднесенной ему графом Себастьяном Монтекукколи; разъяренный король-отец велел графу самому выпить воду, после чего тот скончался в течение двух суток; проведенное расследование указало на причастность к преступлению юной супруги младшего дофина, Генриха, – флорентийки Екатерины Медичи, которая таким образом расчищала путь к престолу собственному мужу. Брак был аннулирован, и юная отравительница была отправлена на родину.

Северяне, остановив вторжение испанцев, через какое-то время повторили их же ошибку: помимо освоения новых земель, решили расширить свои территории и «на месте», за счет «истинно шведских» (датских и так далее) территорий и также ненароком «забрели» на славянские земли. Разразилась долгая Северная война, которая продлилась более двадцати лет. В результате увеличения северных земель не произошло; напротив, свои границы несколько расширило славянское государство, получив выход не только к Балтийскому, но и Мурманскому морю; впрочем, спустя двадцать лет эти земли были возвращены – в знак доброй воли, который между тем был принят как проявление слабости и спровоцировал еще одну войну, на этот раз – гораздо более короткую. Всего за два года статус-кво был восстановлен, земли снова вошли в состав славянского государства, после чего наступил длительный мир.

В середине девятнадцатого века разразилась еще одна серьезная война: Самвельдет Нора, начав прибирать к рукам небольшие немецкие княжества, решила покуситься на кусок покрупнее – на северную часть Франции. Францию неожиданно поддержали итальянские княжества и республики; совместными усилиями врагу был нанесен серьезный урон, после чего государство «северных викингов» перестало существовать, разделившись на десяток небольших и очень мирных стран. Зато произошло объединение итальянских земель.

По-другому развивалась история и на Востоке.

Османская Порта оставалась великой державой достаточно долго; ее безоговорочное господство на Ближнем Востоке сыграло с государством злую шутку: османы просто не обратили внимания на растущую новую империю – Индию. Да, Индия, не став английской колонией, начала в начале девятнадцатого века развиваться достаточно стремительно; еще стремительнее развивались ее аппетиты: Пакистан, Афганистан, прикаспийские государства были буквально проглочены. Однако до войны с Портой дело не дошло: Индия, в свою очередь, также прозевала появление серьезного противника, который, по мере того как «голова» хищника продвигалась на запад, потихоньку захватывал индийские территории на севере и востоке.

Могла ли Настя, меняя что-то по велению то ли сердца, то ли разума, предусмотреть весь тот каскад исторических событий, который повлекли за собой внесенные ею на первый взгляд несерьезные изменения?

Безусловно нет.

История в новой ветке пространства-времени получилась совсем другой. Не лучше и не хуже, не менее кровавая – просто другая. Но, к счастью для самой Стаськи Самойловой, она об этом так никогда и не узнала.