Дедулина машина еще бибикала у ворот, а мы с Сонькой уже просочились через дырку в заборе на территорию «Рузанны», с топотом пронеслись по дорожкам и выскочили через турникет у парадного входа. Охранник в стеклянной будке привстал, провожая нас удивленным взглядом, но Сонька на бегу сочным басом гаркнула:

– Физкультпривет! – и помахала стражу ручкой.

– А «Динамо» бежит? Да все бегут! – нервно хихикнула я, вслед за Сонькой, демонстрирующей ровную спортивную трусцу, сворачивая к гаражам.

Там было тихо, сонно, в коридоре между рядами строений – ни души. Сонька ловко открыла дверь гаража Аскера Ачмизова своим ключом.

– Аскерчик уже столько этих ключей пораздавал, что одним больше, одним меньше – без разницы! – объяснила мне Софи еще вчера. – У него самого один, у Муха второй, у друга Пашки третий, а я чем хуже? Совсем неродная, что ли? Впрочем, Аскер сказал, что в ближайшие дни поменяет замок.

– Вот он, красавец! – с нежностью сказала Софи, распахнув ворота и указав на двухколесный транспорт несерьезного вида и цвета – маленький, желтый с черным, похожий на осу. – Аскер обещал, что аккумулятор будет полностью заряжен, а его хватает на сорок километров, так что можем попутешествовать.

Она взяла оставленный на сиденье шлем и протянула его мне:

– Чур, ты за рулем, а я буду балластным грузом!

– Замечательно, – пробормотала я, сунув голову в полое полушарие апельсинового цвета и опустив плексигласовое забрало. Глянула в тусклое зеркало на стене гаража и поняла, что впечатляющий образ Сумасшедшей Лягушки был списан автором с натуры вроде моей.

У меня возникло малодушное желание отказаться от этой авантюры, но Сонька уже нетерпеливо подпрыгивала на сиденье скутера. К тому же я вовремя вспомнила, что мой добрый дедушка с моей же легкой руки в данный момент находится один на один с опасным преступником и рискует как минимум ценным движимым имуществом.

– Не гони коня! – прикрикнула я на Соньку.

Согнала ее со скутера, сняла транспорт с подножки, вывела его из гаража, оседлала и почувствовала себя сверхновой амазонкой. Софи быстро закрыла гараж и устроилась на крупе нашего мотоконя, вынудив его заметно осесть на заднее колесо.

– А на какой вес рассчитана эта техника? – запоздало поинтересовалась я, оттолкнувшись ногой от земли.

Сонька уклонилась от ответа и тоже пустила в ход ноги. Скутер, хоть и перегруженный, послушно двинулся вперед. Метров двадцать мы проехали, как на самокате, а потом впереди, на перекрестке, образованном выездом из гаражей и поселковой улицей, сверкнул золотом бочок дедулиной «Тойоты», и Сонька рявкнула мне в ухо:

– Жми на газ!

Насколько я понимаю, газа как такового в электротранспорте не могло быть, но я правильно поняла сказанное как сигнал к отправлению и не замедлила стартовать.

– Мы едем! – возрадовалась Софи. И тут же с подъемом запела: – Нас не догонят! Нас не догонят!

Я хотела ей напомнить, что это не нас догоняют, а мы выступаем в роли преследователей, но захлебнулась ветром и раздумала разговаривать на ходу. На наше счастье, дедуля дисциплинированно притормозил у первого (и единственного) в поселке светофора, и я нахально притиснула нашу моторизированную пчелку к золотистому боку «Тойоты».

– А вот теперь – погнали! – выкрикнула Софи, едва зажегся зеленый.

И мы погнали.

Водить скутер я научилась четыре года назад в Германии, куда родители отправили меня на лето в языковую школу. Немцы к потешному электротранспорту относятся со всей серьезностью и ездят на скутерах в массовом порядке. Нюне моей с нашей общей российской ментальностью поначалу казалось, что солидные фрау и благонравные фройляйн не должны гонять на мотороллерах, как сумасбродные подростки, но Тяпа пришла от скутеров в бешеный восторг. Правда, гонщицы экстра-класса из меня не получилось, при первой же попытке войти с разгону в крутой поворот узкой улочки я уронила скутер на бок и повредила ногу (родителям было сказано, что я вывихнула ее в танцклассе, разучивая тирольские танцы).

Сегодня я постаралась забыть о той давней неудаче, чтобы выжать из мотороллера все, на что он способен. К счастью, шоссе было прямым, серпантин начинался дальше, уже за городом, до которого было еще километров двадцать. Я искренне надеялась, что подходящий автосервис встретится нам пораньше.

Первое заведение под зазывной вывеской «Отдых для вас и для вашего автомобиля» дедулина «Тойота» миновала, не притормозив. Видимо, ни машина, ни люди в ней еще недостаточно устали. А вот я бы, честно говоря, уже не отказалась от пит-стопа. Руки, которыми я крепко держала «рога» своего ездового оленя, быстро заболели, во рту пересохло, уши оглохли от свиста ветра и громкого пения Софи, продолжавшей за неимением других слушателей уверять в том, что нас не догонят, многотерпеливое мироздание. Когда «Тойота», превратившаяся благодаря ощутимому преимуществу в скорости в золотую искорку на горизонте, падучей звездочкой канула с шоссе влево – в полном соответствии с рекламным щитом очередного автосервиса, – я возблагодарила небеса и тоже приготовилась к виражу. Скорость я предусмотрительно сбросила, так что к автомобильному оазису мы подъехали вполне достойно, не на боку, а на своих двоих – я имею в виду колеса, конечно.

Оазис имел нетипичный вид длинного прямоугольника, представляющего собой ряд заведений, объединенных под общей крышей. Двустворчатые железные ворота с непонятной для меня надписью «Развал-схождение» были задвинуты, соседняя бетонная пещера автомойки завешана пластиковыми шторами, а между этими двумя закрытыми помещениями в открытом боксе стояла дедулина «Тойота». Сам дедуля стоял во дворе, беседуя с топчущимся рядом пузатиком Димой и с легким беспокойством поглядывая в сторону бокса. Вокруг «Тойоты» с деловитым видом бродил какой-то крепыш в густо замасленном комбинезоне расцветки «подгнивший салатный лист». Я догадалась, что это, наверное, и есть автомастер, призванный диагностировать состояние здоровья дедулиного железного коня. За крепышом по пятам ходил старый знакомый – Пашка, брат Наташки Рыжей.

– Отомри и слазь с мопеда! – скомандовала мне в ухо Софи. – Не можем же мы вечно торчать посреди стоянки, как конная статуя!

Я признала ее слова справедливыми и быстро сориентировалась. Правее мойки в ряду имелось кафе-бистро «Тормозок», сквозь большую стеклянную витрину которого на нас с робкой надеждой взирала тетушка с телосложением фрекен Бок и в ее же наряде: в белом фартучке поверх цветастого платья и кружевной наколочке на макушке. Фрекен старательно протирала объемистый бокал. При виде этой посудины я особенно остро почувствовала жжение в пересохшем горле и решительно двинулась к бистро.

– Надеюсь, там поят не тормозной жидкостью! – пробормотала моя Нюня. Ей внушало сомнения название кафе.

Половину пути до входа в кафешку я проделала под прикрытием кстати подъехавшего хлебного фургона, но с пяток метров пришлось проскочить по открытой местности. Ничего, обошлось, дедуля мазнул по моей майке с портретом чокнутой жабы рассеянным взглядом и безразлично отвернулся. Не узнал родную внученьку! И то сказать, мало что так меняет внешность хорошо знакомого человека, как мотоциклетный шлем с опущенным забралом. Оказавшись в кафе, мы с Софи обменялись радостными улыбками.