Учитывая политический климат, легко понять, почему правительство больше не тратит усилия, чтобы помочь работающим матерям достичь максимальной эффективности и вырастить новое поколение умных, сообразительных граждан. Огромное количество исследований показывает, насколько грудное вскармливание полезно для детского здоровья; оно даже повышает IQ! По некоторым данным, работодатели, поддерживающие кормящих матерей, экономят деньги: такие мамы берут меньше отгулов, потому что дети, получающие грудное молоко, реже болеют.

Начиная с 1997 года Американская академия педиатрии рекомендует первые шесть месяцев кормить детей исключительно грудным молоком и весь первый год сохранять грудное вскармливание как дополнение к молочной смеси.

Но большинство матерей в США далеки от этих стандартов. Напротив, в стране один из самых низких показателей грудного вскармливания в мире – отчасти из-за того, что совмещать кормление с трудовыми обязанностями очень сложно.

Работающие на полную ставку женщины в целом гораздо реже кормят детей грудью, чем частично занятые сотрудницы или домохозяйки. Лишь 12,5 % матерей, выходящих в офис на условиях полной занятости, продолжают кормить грудью младенцев старше шести недель. Во многом это техническая проблема: некоторые не любят кормить грудью в принципе, другим не хватает времени, чтобы расслабиться, настроиться на нужный лад, третьи ненавидят молокоотсос – честно говоря, это одно из самых жестоких приспособлений, известных женщинам. Но иногда матери не кормят грудью, потому что работодатели или коллеги притесняют их. Лора Салливан лишилась должности в таможенной службе Мичигана: руководитель запретил ей сцеживать молоко на рабочем месте. Другая женщина позвонила Кэролайн Мэлони, представительнице своего штата в палате конгресса, известной стороннице грудного вскармливания, со следующей жалобой: хотя ей разрешили сцеживаться в офисном туалете, «коллеги-мужчины вставали за дверью и мычали, как коровы», – рассказывает Мэлони.

С 1998 года Мэлони продвигала законодательную инициативу, которая воплотила бы в себе заботу о здоровье нации, поддерживая желание матерей кормить детей грудью. Согласно законопроекту Мэлони, дискриминацию кормящих женщин предполагалось запретить на федеральном уровне, работодатели, предоставляющие сотрудницам часы для сцеживания и специальное помещение, должны были получать налоговые льготы. Было намерение наладить диалог с Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) с целью включить молокоотсосы в список сертифицируемых товаров, а также предоставлять налоговый вычет при покупке такого – часто дорогостоящего – оборудования. Мэлони приложила много усилий, чтобы улучшить положение женщин, как и Вулси несколько лет спустя. Федеральные государственные учреждения и некоторые крупные компании, такие как Amoco, Aetna и Kodak, в конце 1990-х оборудовавшие в офисах лактационные комнаты для кормящих женщин, обнаружили, что благодаря их усилиям матери больше думают о работе. Как сказала Синди Гербасси, юрист в министерстве сельского хозяйства США, в интервью газете Christian Science Monitor: «Если бы спустя одиннадцать месяцев после рождения Майкла (моего сына) я вышла на работу, зная, что он больше не получит грудного молока, это чудовищно бы мучило меня. Я все время винила бы себя, что жертвую здоровьем и будущим моего малыша».

Широко известно следующее наблюдение Уильяма Джеймса, американского психолога и философа: глубочайшим принципом человеческой натуры является страстное желание получить признание своей ценности. Матери – не исключение. Мы способны на подвиги, когда окружающие понимают, какую тяжелую ношу мы несем и сколько пользы обществу приносит наш труд, когда он выполнен хорошо. Однако матери, особенно из социальной группы с низким уровнем дохода, часто не получают достаточной эмоциональной и финансовой поддержки.

В ходе одного исследования ученые взяли интервью у более чем 5000 матерей по всем Соединенных Штатах. Собеседования проходили в больницах и в отделениях неотложной помощи, куда привозили детей. Так, 35 % всех женщин дали положительный результат по шкале депрессии, и, что демонстрируют прочие показатели, у них были на то веские причины. Матери в депрессии чаще рассказывали об утрате государственной финансовой помощи – например, о лишении пособия или талонов на льготную покупку продуктов, они считали, что у их детей слабое здоровье. Патрик Кейси, врач-исследователь в детской больнице в Арканзасе, соавтор упомянутого исследования, предупреждает: «Политики, принимающие ответственные решения, если вы собираетесь лишить семьи пособий, чтобы получить положительный эффект, включите в расчеты оценку последствий материнской депрессии». Кейси также предложил, чтобы лечение от психических расстройств входило в список мер по социальной защите населения.

Финансовые сложности матери часто сказываются на ребенке. По эмпирическим наблюдениям, наблюдается прочная связь между бедностью и жестоким обращением с детьми. Даже среди грызунов «бедность» и материнство представляют собой опасную смесь. В Калифорнийском университете в Ирвайне Кристен Брансон, постдокторант, специалист по анатомии и нейробиологии, создал упрощенную модель низкой социоэкономической поддержки для мам. Из крысиной клетки во время родов убиралась подстилка, вместо нее пол покрывали бумажными полотенцами. «В результате самки становились возбужденными и грубо обращались с детенышами, – говорит Брансон. – Для матери невозможность обеспечить крысятам нормальное гнездо оборачивается нешуточным стрессом».

В северной Калифорнии Рик Хэнсон, психолог, автор книги «Воспитание матери: Материнское руководство. Как достичь здорового тела, разума и интимных отношений», предложил новый медицинский диагноз для тех, кто пребывает в состоянии избыточного стресса и недостаточной поддержки. По его словам, эти женщины часто в буквальном смысле «выедают» запасы важнейших питательных веществ в организме – минералов, аминокислот. Хэнсон называет это состояние «синдромом истощенной матери» и утверждает, что оно настолько распространено, что борьба с ним вполне может лечь в основу нового движения в поддержку матерей наравне с привычной всем борьбой за гражданские права и защиту окружающей среды.

При этом мы уже описали в этой книге немало женщин, ставших при должной поддержке невероятно мотивированными и эффективными членами общества. Во многом именно благодаря стабильному домашнему тылу Джейн Любченко вдохновляла талантливых студентов программы бакалавриата, которые в ином случае могли бы отказаться от научной карьеры – из страха, что она не позволит им завести семью. Так видит ситуацию Фредерик Хорн, бывший научный руководитель Любченко. По его словам, ситуация Любченко производила настолько благоприятное впечатление, что впоследствии он принял на факультет еще шестнадцать человек на условиях разделения одной ставки. Несколько таких матерей впоследствии принесли факультету различные награды и титулы. «Все они преподают лучше, чем могли бы в иных условиях, потому что благодарны и счастливы – к ним хорошо относятся, их уважают, им не нужно беспокоиться о детях», – говорит Хорн.

Любченко платила свою цену за комфортные условия работы. Ее семья едва сводила концы с концами, живя на одну зарплату, пока Хорн не помог ей и ее мужу получить повышение: он отметил, что оба супруга отрабатывают более половины ставки. «Мы на самом деле трудились изо всех сил – мы знали, что прокладываем путь для других, – говорит Любченко. – Иногда нам приходилось напоминать коллегам, что у каждого из нас неполная ставка». При этом Любченко утверждает, что им с мужем «невероятно повезло» получить когда-то такое предложение, и добавляет: «Думаю, причина того, что мы до сих пор работаем и живем в полную силу, такова: мы не перегорели, пытаясь добиться абсолютно невозможного».