Узкая крытая повозка, застеленная изнутри войлоком и подушками, была снабжена хорошими рессорами и легко шла по мало-мальски ухоженным дорогам. Такие повозки получили широкое распространение во время Долгого Интервала. А большинство холдеров всегда держали в скотном дворе или на пастбище хорошую упряжку для нужд путешественников. Размеры повозки позволяли разместиться в ней с удобством.

— Сделано специально для леди Хайяры, а это значит, что мы свободно поместимся тут вдвоем, — ехидно заметила Майзелла. Впрочем, как успел заметить Робинтон, она теперь находилась в куда лучших отношениях со второй женой отца, чем Райд.

Повозка тронулась. Робинтон смотрел ей вслед и пытался проглотить комок в горле. Леди Хайяра плакала, не таясь.

— Понимаешь, он ведь учил всех моих детей, — доверительно сказала она Робинтону, когда он повел леди в дом, поддерживая под руку. — И я боюсь, что обратно он уже не вернется — даже когда потеплеет.

Так и случилось. Эварель никогда больше не вернулся в Бенден-холд. Как-то само собой вышло, что Робинтон занял опустевшее место и начал мало-помалу готовить себе помощников из троих самых сообразительных местных подростков. Один из мальчишек был просто прирожденным арфистом, хотя сам об этом не догадывался. Робинтон такие вещи нюхом чувствовал и мысленно сравнивал эту свою способность со способностью зеленых драконов угадывать в детях будущих всадников. Вот если б ему еще удалось обнаружить столь же талантливую девочку! Мама бы так обрадовалась, подвернись ей возможность обучить еще одну певицу с данными, как у Халанны или Майзеллы!..

* * *

Полтора Оборота спустя Чендит' С'лонера догнал в брачном полете Неморт'у Йоры, и результатом стало появление кладки — не слишком большой, правда, но все же из яиц вылупилось шесть бронзовых драконов, три коричневых, пять синих и шесть зеленых.

Ф'лон просто плевался ядом по поводу того, как долго Неморт'а не вступала в пору зрелости. Он винил в этом Йору с ее незрелостью и трусостью.

— Йора боится высоты — и это воздействует на королеву, как бы по-дурацки ни звучали мои слова! — не раз говорил Ф'лон, расхаживая по покоям Робинтона и бурно жестикулируя от избытка чувств. — Я точно знаю, что Неморт'а сверкала, как золотой самородок, — а Йору в этот момент стало тошнить, и она едва не хлопнулась в обморок! Естественно, это сбило несчастной королеве весь настрой — она же чуть с ума не сошла от беспокойства за свою всадницу! — Ф'лон пнул стул, не вовремя подвернувшийся ему под ногу, чтобы дать выход отвращению, которое вызывала у него госпожа Вейра. — По чести говоря, я вообще не уверен, что Неморт'а хоть когда-нибудь поднимется в брачный полет!

Когда же это событие все-таки состоялось, Робинтон тактично предпочел не расспрашивать друга о подробностях. А сам Ф'лон ограничился лишь кратким замечанием:

— С'лонер не слишком-то доволен. Все надеялись, что Чендит' добьется большего.

Ф'лон говорил так безучастно, что Робинтон даже не понял, справился ли он со своим разочарованием; но бронзовый всадник обладал счастливой способностью игнорировать то, на что ему не хотелось обращать внимание.

Вскоре Ф'лон сообщил, что, судя по всем приметам, Неморт'а беременна. Молодой всадник был страшно рад, но позволил себе заметить:

— В конечном итоге, если учесть, как ведет себя Йора, я просто счастлив, что не мне приходится иметь дело со всеми ее дурацкими выходками. Пусть теперь С'лонер с ней и возится, — и он ехидно усмехнулся.

Робинтона, ставшего теперь арфистом холда, пригласили на церемонию Запечатления. И она произвела на юношу неизгладимое впечатление. Никогда еще ему не доводилось видеть такой радости, и никогда еще его так глубоко не трогал душевный подъем окружающих. Каждое новое рождение уз между подростком и драконом обостряло эти ощущения, и Робинтон поймал себя на том, что ему отчаянно хочется найти какой-нибудь способ быть одновременно и арфистом, и всадником. К концу церемонии Робинтон плакал и не стыдился этого. И даже у Ф'лона, когда он забирал друга со зрительских скамей, расположенных над площадкой Рождений, в глазах стояли невыплаканные слезы.

— Смотрю, проняло тебя, — пробормотал бронзовый всадник, вытирая глаза.

— Я не понимал раньше, каково это…

И Робинтон, не в силах выразить обуревавшие его чувства, раскинул руки — и тут же ускорил шаг, ибо песок площадки действительно припекал, даже сквозь толстую подошву сапог.

— Это самый невероятный момент в их жизни… Ведь правда?

— Чистая правда.

Ф'лон оглянулся через плечо и с любовью посмотрел на Сайманит'а, что как раз покидал площадку Рождений через верхний вход. Большинство драконов уже разлетелись по своим вейрам. Робинтон с благоговейным трепетом наблюдал, сколь ловко они выбираются через темное отверстие, расположенное в верхней части огромной пещеры. Его поразило, с каким изяществом эти огромные существа избегают столкновений.

Ф'лон небрежным жестом обнял друга за плечи.

— Сегодня хороший день. Все полны восторгом Запечатления, и старые обиды и споры на время забыты. Даже Райд сегодня здесь.

— А что, не должен был? — удивился Робинтон.

Может, хоть сегодня ему удастся разузнать, что же породило столь сильное отчуждение меж Райдом и Ф'лоном? Ведь когда-то они были друзьями… Робинтон не сразу заметил, что даже сейчас, на празднестве, эти двое стараются не оставаться в одном помещении. Но Ф'лон бывал иногда чересчур язвителен, а у Райда имелись свои слабости.

Майдир и Хайяра только и говорили что о кладке — с того самого момента, как барабанщики передали весть.

— И еще Майзелла и этот ее муж, с физиономией, как у рыбы. — Ф'лон скривился. — С ее красотой она могла бы найти себе кого-нибудь получше.

— Кординг владеет богатым, процветающим Холдом на побережье Восточного моря. Он дарит Майзелле морские драгоценности и глаз с нее не сводит, когда она поет, — заметил Робинтон, стараясь говорить по возможности нейтрально.

Сейчас Майзелла нравилась ему гораздо больше, чем в те времена, когда он был мальчишкой. Да и Кординг был ему симпатичен: молодой холдер заботился о своих родителях, о младших братьях и сестрах и выказывал своему лорду искреннее почтение. Однако же он, с этой его копной выбеленных солнцем волос, плоским лицом и грубоватыми чертами, и вправду похож был на рыбу. Но арфист всегда должен быть очень осторожен в характеристиках — даже в разговоре с другом.

— Может, и так. Но он не верит в Нити, — ровным тоном, но с глубоким неодобрением произнес Ф'лон.

Поскольку такая причина заставила бы Ф'лона невзлюбить любого, будь то мужчина или женщина, Робинтон воздержался от перечисления других хороших качеств Кординга. Но теперь он понял, к чему сводится проблема, с которой предстоит справляться.

— Так ты именно из-за этого поссорился с лордом Майдиром и Райдом? — спросил Робинтон.