показалось, что это Хавьер. Такое же сухое морщинистое лицо. Крупный нос, светлые брови, тонкие губы и, разве что куда более длинная борода и достающие до плеч растрёпанные волосы.

— Ч-то…— попыталась заговорить Мария, но вместо внятной речи её губы лишь безмолвно шевелились, как у выброшенной на берег рыбы.

— Не переживай. Я тебя не обижу. Хотя сейчас для этого самая удачная возможность. Уверен, многие бы меня озолотили, отдай я тебя им на растерзание. Взять хотя бы приятелей сегодняшнего амбала.

— … — снова попыталась заговорить Мария, оказывая незнакомцу вялое сопротивление, но вместо слов из его горла прыснула кровь.

Остановившись, мужчина терпеливо дожидался, пока она не очистит желудок от кровавой массы. Казалось, её тело настойчиво пытается избавиться от собственной крови.

— Не сдерживайся или захлебнёшься. По тебе всё равно, что экипаж проехался. Если не умрёшь, восстанавливаться после такого придётся долго.

«Умру? — нервно улыбнулась про себя Мария. — Умру после такой мелочи? После обычной драки с обычным человеком?»

Окровавленные губы дернулись, пытаясь продемонстрировать всю абсурдность его заявления, но в боку болезненно скрутило, немым хрипом выбивая из её тела весь воздух.

Сумей она закричать по-настоящему, и это был бы отчаянный стон умирающего зверя.

* * *

— Что…? Где…? — повела Мария мутным взглядом по погруженной в темноту комнате, цепляясь за блики свечи.

— В твоей комнате… — ответил тёмный силуэт, наклоняясь над ней, что бы уложить на лоб мокрую тряпку. — Принёс тебя сюда прошлой ночью… Если не помнишь, тебе сломали челюсть, рёбра и разорвали что-то из внутренних органов.

Прошлой ночью? Получается, она проспала целые сутки!

Тело всё ещё ныло от боли. Обычное дело после очередной стычки с демоном. Вот только сейчас Марию волновало совсем не это. Её лихорадило и сильно. Так сильно колотило от холода, выворачивая суставы, что она непроизвольно стучала зубами.

Нечто подобное Мария уже испытывала в «прошлой» жизни, когда чуть не умерла от болотной лихорадки. Пот градом стекал по телу, пропитывая штаны и рубашку.

— Кто…? — насторожилась Мария, цепляясь взглядом за сидящую возле её кровати тёмную, мужскую фигуру.

Кем бы ни был этот «добрый самаритянин», не вызывал у неё ничего кроме настороженности. За время, проведённое в Руане, она ни с кем не успела сблизиться настолько сильно, что бы её выхаживали.

Пытаясь взять под контроль обессиленное тело, Мария потянулась к краю кровати, собираясь достать припрятанный нож.

— Не ёрзай, — уловил мужчина едва заметное движение, пододвигаясь ближе. — Этот ублюдок смазал нож ядом, от которого кровь перестаёт сворачиваться. Так что сейчас твоему телу нужен покой. Не хватало еще, что бы у тебя снова из всех дыр полило. И так чуть собственной кровью не захлебнулась.

«Захлебнулась?» — насторожилась Мария, чувствуя себя попавшим в западню зверем.

Мало того что она оказалась не в состоянии постоять за себя, так ещё и умудрилась выдать непонятно кому свой пол!

— Тише. Не бойся. Я не причиню тебе вред, — потянулся к карману, практически перед самым её носом демонстрируя знакомую чеканку.

О да! Эту проклятую монету она бы узнала в любом состоянии и при любом освещении! Столько раз на неё смотрела, что не забыла бы каждую её царапинку даже спустя сотню лет!

Так вот значит, какой он Велес. Свободный дух, которого она столько искала. Сухой престарелый мужчина, с идиотским пучком на макушке, со впалыми звериными глазами и насмешливыми нотками в голосе.

— Ты следил за мной… — попыталась Мария вложить в эти четыре слова всю свою ненависть и презрение.

Что бы этот проклятый сукин сын подавился её ядом! Но ослабленное тело не позволило ей даже такой мелочи. Единственное что у неё получалось, так это смотреть на него пылающим взглядом, словно это хоть как-то могло причинить ему вред.

— Следил. От тебя так сильно несло демоном, что мне потребовалось время, что бы понять кто ты. А я, знаешь ли, очень осмотрительный дух и не выхожу по первому же зову.

— Как… долго…?

— Чуть меньше недели.

Недели?! Для неё каждый день был на вес золота! А для Михаэля так и вовсе длился десятки лет мучительных пыток! А этот сукин сын тратил их драгоценное время, что бы уберечь свою шкуру от надуманной опасности!

— Хватит смотреть на меня так. Всё равно не сможешь убить взглядом. А вот раны твои после такого снова откроются, — усмехнулся пожилой мужчина, одним только голосом оплетая её тело невидимыми путами, принуждая его расслабиться. — Будешь плохо себя вести, и я тебя парализую.

Очень не хотелось подчиняться, но в таком состоянии Мария ничего не могла сделать.

— Молодец. Знаю, что ты злишься. Думаешь, уже бы могла отправиться в Преисподнюю. И уж точно не оказалась в таком состоянии. Но если бы не вчерашняя драка, я бы вряд ли так быстро к тебе подошел. Не волнуйся. Тебе не понадобится много времени что бы восстановиться. Не потеряй ты столько крови и уж тем более не нажрись ей, всё закончилось куда быстрее, а так придётся полежать ещё пару дней. Должен признать, — усмехнулся мужчина, словно ни в чем, ни бывало, обгладывая зажаренные куриные крылышки, — не так уж и часто можно увидеть контрактора, чей демон оказался в чертогах Геенны. Хотя, в твоём случае и удивляться нечему.

— В… моём…

— Судя по печати твой фамильяр Михаэль. Не бойся, — тут же добавил Велес, видя страх в её лазах: — твоё тело — последнее, что меня интересует. Я просто осмотрел тебя, что бы понимать, насколько сильно ты ранена. Главное, что сейчас самое страшное позади. А теперь спи.

* * *

Следующие два дня Мария наблюдала за Велесом, изучая его повадки. Несмотря на случившееся доверять ему она не собиралась.

Было что-то в этой с виду простой незамысловатой деревенщине не так. С одной стороны Велес совершенно точно отличался от Орин, Михаэля и той же Лилит. В отличие от него они вели себя как самые настоящие аристократы. Вышколено. Вкладывая в каждый свой жест достоинство и честь. При чём проявлялось это практически во всём! Одежде, волосах, манерах, речи.

Что же до Велеса, то своими повадками он был же ближе к чему среднему между человеком и низшей нежитью. Неопрятный. Грубый. Резкий. А местами в его манерах даже проявлялась какая-то странная звериная неотесанность.

Ел он руками, говорил в лоб, совершенно не подбирая слова и, практически не обращал внимания на свой внешний вид. Кожаная куртка, железный нагрудник, плетёная накидка,