– Я тебя разбудил? – спросил Салливан, мужчина пятидесяти лет, который вместе с дочерью присоединился к ним в десятом году. Сейчас Салливан был главой местной охраны. – Хочу познакомить тебя с нашими новенькими.

– Здравствуйте, – поздоровался Кларк.

Новенькими оказались мужчина и женщина, оба примерно тридцати лет. Последняя несла с собой ребенка в слинге.

– Я Чарли, – представилась женщина. – А это Джереми, мой муж, и маленькая Аннабель.

Ее голые руки были почти полностью покрыты татуировками. Кларк рассмотрел цветы, музыкальные ноты, имена с замысловатыми завитками, кролика. Четыре ножа в ряд на правом предплечье. Кларк знал, что означает такой рисунок, и увидел схожий на коже ее мужа – две маленьких черных стрелы на тыльной стороне левого запястья. Значит, она убила четверых, а он – двоих, и вот теперь они просто заглянули в гости вместе с ребенком. И в абсурдном новом мире – Кларк никогда не переставал ему удивляться – это считалось совершенно нормальным. Ребенок улыбнулся Кларку. Тот ответил тем же.

– Вы поживете с нами? – спросил Кларк.

– Если вы нас примете, – ответил Джереми. – Нам пришлось отделиться от наших людей.

– Погоди, сейчас услышишь, откуда они, – произнес Салливан. – Помнишь те газеты из Нью-Петоски?

– Из «Дорожной симфонии», – сказала Чарли.

– А эти ваши люди… – Салливан помахал рукой Аннабель. – Вы не рассказывали, как их потеряли.

– Запутанная история, – отозвалась Чарли. – Нам встретился пророк. Он сказал, что пришел отсюда.

Отсюда? Разве в аэропорту когда-то был пророк? Кларк наверняка запомнил бы такого человека.

– Как его звали?

– Никто не знает, – сказал Джереми.

Он начал описывать светловолосого человека, который хозяйничал в городе Сент-Дебора-на-воде и заправлял всем благодаря смеси харизмы, насилия, а также тщательно подобранных отрывков из Иоанна Богослова. Заметив выражение лица Кларка, Джереми умолк:

– Что-то не так?

Кларк с трудом встал и подошел к первому стеллажу музея.

– Его мать еще жива? – Кларк смотрел на паспорт Элизабет, на фотографию из непостижимого прошлого.

– Чья? Пророка?

– Да.

– Вряд ли, – ответила Чарли. – Никогда о ней не слышала.

– С ним не было старой женщины?

– Нет.

Что же стало с тобой, Элизабет, и твоим сыном там, в дороге? Хотя… Что в конце концов стало со всеми людьми? С родителями, коллегами, всеми друзьями из жизни до аэропорта, с Робертом? Если все они умерли, никем не замеченные и не учтенные, почему то же самое не могло произойти и с Элизабет? Кларк закрыл глаза. В мыслях он видел мальчика, любимого единственного сына Артура Линдера, который стоял перед самолетом с призраками и читал мертвецам строки о казнях.

48

Через три дня после того, как они с Августом отделились от «Симфонии», за сараем в заросшем саду на окраине Северн-Сити Кирстен проснулась со слезами на глазах. Ей приснилось, что она шла по дороге вместе с Августом, а когда повернулась, его уже не было, и она знала, что он мертв. Она кричала, звала, бежала назад и не могла его отыскать. Когда Кирстен очнулась, Август наблюдал за ней, касаясь ее руки.

– Я здесь, – произнес он.

Наверное, Кирстен звала его и вслух.

– Пустяки. Просто сон.

– Мне тоже снились кошмары. – В другой ладони Август держал свой серебристый звездолет «Энтерпрайз».

Небо начало светлеть, однако ночь не спешила уходить, оставаясь тенями, серым светом, росой на траве.

– Пойдем мыться, – сказал Август. – У нас сегодня встреча с людьми.

Перейдя дорогу, они приблизились к берегу. В воде отражалось жемчужное небо с первыми розовыми лучами грядущего рассвета. Кирстен и Август искупались с шампунем, который Кирстен нашла в последнем доме, – на коже оставался запах искусственных персиков, а по озеру поплыли мыльные островки, а затем Кирстен постирала свое платье и, выжав его, сразу надела на себя. В чемодане Августа лежали ножницы. Кирстен подстригла его волосы – челка уже падала на глаза, а потом он подстриг и ее.

– Не теряй веру, – шепнул Август. – Мы их найдем.

Вдоль берега располагались курортные гостиницы с разбитыми окнами, в осколках стекол тоже отражалось небо. Между ржавеющими на парковках машинами пробивались деревья. Кирстен и Август оставили чемоданы, чьи жесткие колесики слишком шумно катились по асфальту, и соорудили свертки из простыней, чтобы нести запасы на плечах. Через милю впереди показался перекресток с покосившимся знаком с белым самолетом. Стрелка указывала в центр города.

Когда-то Северн-Сити состоял из торговых улиц, вдоль которых тянулись аккуратные здания из красного кирпича. Сейчас все было опутано расползающейся лозой, а сквозь асфальт пробивались клены. Кирстен и Август старались шагать как можно тише и не выпускали из рук оружие. Сквозь разбитые окна сновали птицы, они же сидели на провисших линиях электропередач.

– Август.

– Что?

– Слышал лай?

Впереди были дебри городского парка, у дороги – низкий холм. Кирстен и Август нырнули в заросли и припали к земле, бросив свои свертки. На дальнем конце улицы что-то мелькнуло – от берега озера отпрянул олень.

– Его что-то испугало, – шепнул Август.

Мимо пролетела бабочка-монарх. Поудобнее перехватив нож, Кирстен наблюдала за движениями ярких, как цветная бумага, крылышек и прислушивалась. Вокруг тихо гудели насекомые. Затем раздались голоса и шаги.

Появившийся на дороге человек был настолько грязным, что Кирстен не сразу его узнала, а поняв, кто это, чуть не охнула. Изможденный Саид еле передвигался. На заросшем щетиной лице запеклась кровь, подбитый глаз не открывался. Испачканная одежда была порвана. Чуть позади него шли два мужчины и мальчик. Последний нес мачете, один из мужчин – обрез, направленный дулом вниз. Второй мужчина, с колчаном за спиной, держал наготове лук и стрелу.

Кирстен очень медленно сняла с пояса второй нож.

– Я возьму того, с обрезом, – шепнул Август. – Ты – лучника.

Он обхватил пальцами камень размером со свой кулак, а потом поднялся и швырнул его через дорогу. Камень врезался в стену полуразрушенного дома. Люди на дороге вздрогнули, поворачиваясь на звук, и в тот же миг первая стрела Августа вонзилась вооруженному обрезом мужчине в спину. Раздался топот – мальчик с мачете бросился наутек. Лучник натянул тетиву, и его стрела со свистом пронеслась рядом с ухом Кирстен, но она уже успела метнуть нож. Лучник рухнул вниз, уставившись на торчащую между ребер рукоять. С крыши вспорхнула стайка птиц, и все вдруг стихло.