— Чего столбом стоишь? Присаживайся и выкладывай, с чем пожаловал.

— Хочу кое-что прояснить, — опускаясь на траву прошлогоднего покоса, начал Стас. — О ваших приятелях из подвала заброшенного дома. Вы ведь их сейчас поминаете, я не ошибся?

— Кого ж еще? У нас тут обычно тихо, пачками люди не мрут, — заметил Иван Палыч. — Ты, часом, не из легавых?

— Можно и так сказать. Потому и вопросы имею.

— Значит, не один я дотумкал, что старика Тесика и его дружков намеренно траванули, — задумчиво произнес Иван Палыч. — И вам в полиции есть дело до упившихся бомжей? Вот уж никогда не подумал бы.

— Выходит, ошибся ты, Палыч, — заметил Крячко. — До них нам тоже дело есть. А вот в чем ошибки нет, так это в том, что спирт метиловый вашим друзьям подсунули намеренно.

— А ты, значит, того изверга изловить пытаешься? — Разговор вел исключительно Палыч, остальные молча жевали принесенный харч. — Думаешь, что-то выйдет?

— Уверен. С вашей помощью, разумеется.

— Ладно, ближе к делу. Задавай свои вопросы, мы с мужиками покумекаем, может, и поможем чем, — разрешил Иван Палыч. — Поняли, мужики, слушать в два уха, надо полицию уважить.

Крячко стал задавать вопросы, мужики старательно отвечали, совещаясь и рассуждая над каждым вопросом. К тому времени, как вторая бутылка водки опустела, Стас выжал из них все, что они могли вспомнить. По их словам получалось следующее: для бомжей единственной возможностью в таких количествах заработать халявное пойло было подрядиться на черновую работу к дачникам. Речь не могла идти о простой копке огорода или разгрузке машины строительных материалов, за такую работу платили максимум два пузыря. Да и на эту работу дачники предпочитали нанимать их, «приличных алкашей». Заправлял шайкой бомжей старик по кличке Тесик. Он, как утверждал Иван Палыч, плохих людей чуял за версту, а накануне у них с Палычем случился разговор. Какой-то заезжий москвич выловил бомжа по кличке «Калмык» и предложил собрать бригаду для копки фундамента. Деньги платить отказался, зато предложил бухло. Авансом. Калмык доложил Тесику, но тот засомневался, стоит ли связываться. Копать фундамент — не один день работы, а бомжи народ непредсказуемый, сегодня согласились, завтра отказались. Палыч был того же мнения, что и Тесик. Человек, расплачивающийся с алкашами бухлом, — дело привычное, но чтобы авансом? Старики поболтали и разошлись, а через сутки Палыч узнал о смерти всей компании бомжей. На вопрос, почему не сказал о разговоре полиции, Палыч только плечами пожал. Кто станет слушать старого пьянчужку? Примет заезжего дачника никто из собравшихся не знал. Машины его не видел, и это было все, чем Крячко могли помочь приятели погибших. Распрощавшись с Палычем и его компанией, Стас отправился на речку, разыскивать брата Ксеньки, Суслика.

В районное отделение полиции, где приняли заявление о пропаже Романа Камова от его жены Ольги, Гуров прибыл чуть позже трех часов. Оказалось, что капитан Бикешин, занимавшийся розыском, еще не вернулся с обеденного перерыва. Гуров постарался скрыть недовольство и потребовал от дежурного связаться с Бикешиным и сообщить о его приезде. Тот послушно выполнил приказ, препроводил полковника в кабинет и оставил одного, сославшись на неотложные дела. Пятнадцать минут спустя появился капитан, лицо его еще носило следы сладкого послеобеденного сна.

— Добрый день, товарищ полковник, — протягивая руку для рукопожатия, проговорил он. — Чем обязан визиту?

— Я по поводу розыска Романа Камова, — ответил Лев, игнорируя и протянутую руку, и складки на лице капитана.

— Камов, Камов, кажется, припоминаю. — Бикешин наморщил лоб, собираясь с мыслями. — Это тот мужик, что удрал и от любовницы, и от жены. Чем он вас заинтересовал? Дело ведь закрыто.

— У вас закрыто, у нас возбуждено. Его труп обнаружен в подвале заброшенного дома, — заявил Гуров.

— Да ладно! А мы его из числа мертвых вычеркнули, — искренне удивился Бикешин. — Не повезло мужику. Бывает.

— Думаю, не одному ему не повезло. Ваше положение тоже незавидное. Возможно, придется возбудить дело о халатном отношении к должностным обязанностям.

— Возбудить дело? Надеюсь, вы несерьезно, — растерялся капитан. — С моей стороны никакой халатности не было. Можете бумаги изучить.

— Этим мы сейчас и займемся. Предоставьте все отчеты, пожалуйста.

Бикешин бросился вон из кабинета, а через минуту вернулся с папкой в руках. Она была довольно увесистая. Гуров начал читать. На бумаге все выходило гладко. Бикешин зафиксировал выезд по месту жительства, оформил заявление на розыск, взял у Ольги фото пропавшего и его биологические образцы (волосы с расчески и подушки), а также отпечатки пальцев из жилища. Взял объяснение у заявителя — что да как, особые приметы и тому подобное. Зарегистрировал заявление в журнале, отбил сводку в ГУВД о том, что такой-то потерялся. Отпечатки пальцев занес в недавно созданную электронную базу. Он даже запросы в больницы и морги сделал самостоятельно, а не попросил Ольгу, как поступают обычно в таких случаях. Но на этом и успокоился ровно до тех пор, пока к нему не явилась некая гражданка Зубова Анастасия Павловна и не заявила, что является любовницей Романа Камова, причисленного к списку пропавших без вести. Как Зубова узнала о том, что Бикешин ищет ее любовника? Очень просто. В отличие от капитана Ольга Камова руки не сложила, она разместила в местных газетах объявление с фотографией мужа, и сама без устали расклеивала листовки с теми же снимками по всей Москве Телефон в объявлениях и листовках был указан ее и отделения Бикешина. Любовница решила «облегчить страдания несчастной женщины» и раскрыть правду о ее муже, дабы та не искала понапрасну и не тратила свое время и силы полиции. Такова была версия самой Зубовой. Бикешин подшил ее заявление в личное дело пропавшего Камова и сдал его в архив. То, что Ольга не поверила словам любовницы, его ничуть не волновало. Дело закрыто, можно отдыхать.

— И это все? — дочитав до конца и отложив папку в сторону, спросил Лев.

— А что еще? — Вид у Бикешина был абсолютно невинный. — Дама сообщила, что ее любовник, Роман Камов, решил уехать из города, начать новую жизнь, как он сказал ей. С любовником она ехать отказалась, и правильно сделала. Мужику вожжа под хвост попала, и идти на поводу она не обязана. Знаете, как это бывает: седина в бороду — бес в ребро. Сначала любовница, потом мечты о свободной жизни. Что же нам, за каждым из них по всей стране бегать?

— И вы поверили ей на слово. Очень удобно, — заметил Гуров.

— Почему же на слово? Я произвел все необходимые в таких случаях мероприятия.

— Потрудитесь уточнить. — Снисхождения от полковника Бикешину не светило.

— Разослал запросы вокзальной полиции, проверил списки отбывающих из города, сделал запрос на распечатку телефонных звонков с мобильного Камова, — принялся перечислять Бикешин.

— И получили подтверждение тому, что Камов выехал из города?