Опера разыскали и опросили тех, кто в период с лета по осень 2004 года постоянно работал в офисе губернатора. Тот, кого они обозвали Колдуном, ни от кого не прятался и вполне официально, с регистрацией, проживал в Харькове по указанному адресу. Опера даже сфотографировали его издалека. Более четкие фотографии начальник службы безопасности Синявского помог получить с камер слежения: они фиксировали его появление в офисе. Фото Колдуна оперативники предъявили своим собеседникам. Предупредили – разговор неофициальный. И получили взамен такую же неофициальную информацию, которая, пока во всяком случае, не могла быть подшита ни к какому делу.

Опуская ненужные подробности и отлущив лишнюю словесную шелуху, Дудник с Иваницким собрали от разных людей примерно одну и ту же информацию: с появлением человека, заснятого на фотографиях, атмосфера в офисе Кушнарева стала неожиданно тяжелой. Никто не мог объяснить своих ощущений, и это настораживало, а в дальнейшем – пугало еще больше. На рабочем столе губернатора начали замечать какие-то странные распечатки из Интернета с гороскопами, астрологическими прогнозами, прочей ерундой, на которую он раньше не обращал внимания. Там же появлялись амулеты, камешки непонятной формы и еще менее понятного предназначения. Внешне на линии поведения, манере общения и способе ведения дел губернатора это никак не отражалось.

Однако, когда ситуация перед вторым туром президентских выборов обострилась и накалилась до предела, присутствие Колдуна стало даже слишком заметным. Получилось так, что за короткое время к нему успели даже привыкнуть, но никто из сотрудников аппарата Кушнарева не мог объяснить толком, что это за человек и что он здесь делает.

Наконец, когда Евгений Кушнарев выступил на знаменитом теперь митинге, Колдун буквально на следующий день исчез. Правда, с января следующего года многие из тех, кого Кушнарев считал своими друзьями и соратниками, тоже начали понемногу исчезать из его окружения. Поэтому отход одного, к тому же малопонятного, человечка не был особо заметен и примечателен. По сути, на это обратили внимание только сейчас, когда Дудник с Иваницким начали задавать вопросы.

Непонятно, откуда он появился. Допустим, это можно объяснить: когда заваривается каша, подобная президентским выборам, в предвыборных штабах и вокруг них начинает возникать такое количество откровенно «левых» людей, что часто их путают даже по именам. Значит, Колдун воспользовался ситуацией.

Неясно, кто такой. Операм, которые уже установили его имя, фамилию и даже домашний адрес, до сих пор не был понятен род занятий объекта. Проживает один, в скромной двухкомнатной квартире. Соседи не отзываются о нем никак: Колдуна вообще не слышно и очень редко видно. Приводов в милицию не имел, судим не был, нигде по оперативным установкам не проходит. Звонок Альбине Синявской тоже ничего не дал: в свое время она пыталась выяснить у мужа, кто такой этот Колдун, но получила обтекаемый ответ: «Партнер и консультант».

– Слишком уж он круглый, – сделал вывод Мишка Иваницкий. – Как колобок. Не за что ухватиться.

– Ухватимся, – успокоил его Сахно. – Я тут вот о чем подумал, мужики. Вы в курсе вообще, что бывают такие агенты влияния?

– По телику передача есть, – отозвался Дудник. – Там иногда нашему брату менту фитиля вставляют за то, что плохо работаем.

– Провались он, твой телевизор! У тебя еще остается на него время. Я в последнее время смотрю только футбол, и то – когда «Металлист» играет, – проворчал Сахно. – Передача тут ни при чем. У меня есть знакомый, который просветил по этому вопросу. Короче, агент влияния по уму, в первоначальном значении – это сотрудник спецслужб одного государства, которого заслали в тыл врага.

– Разведчик? Штирлиц? – уточнил Иваницкий.

– Не спеши, – терпеливо продолжал Олег. – Бывают разные категории засланных агентов. Есть, к примеру, диверсанты. У этих одна цель – кого-то грохнуть и уйти. Или же – не уйти, его свои же в расход пускают. Есть просто шпионы, этим главное – собрать секретную информацию. Агент влияния – нечто другое. По большому счету, что надо было сделать Штирлицу? Сорвать сепаратные переговоры. Для этого так повернуть ситуацию, так повлиять на того же Бормана, чтобы он начал действовать против Гиммлера, но на пользу себе. Так что Штирлиц, если он только на самом деле был, вполне мог называться агентом влияния. Только, мужики, там деталька одна есть: настоящий агент влияния не топит одного противника на глазах другого. Ему выгодно, чтобы все оставались на своих местах, но проводили политику, выгодную его государству.

– Ты такой умный, Олежка, что мне аж страшно, – сделал круглые глаза Иваницкий.

– Это не я умный. Это товарищ у меня с высшим образованием, – объяснил Сахно. – Только к чему я вам, хлопцы, прочитал такую познавательную лекцию? А к тому, что наш Колдун вполне мог заниматься тем же, чем занимаются агенты влияния.

– То есть? – не понял Дудник.

– Его могли подвести к Синявскому. Очень аккуратно подвести. А еще раньше, много раньше, его могли подвести к Кушнареву. Видимо, наш Колдун не столько действительно колдун, сколько тонкий психолог. Умеющий психологически обрабатывать людей, чтобы в результате такой обработки был достигнут результат, нужный заказчикам. В нашем последнем случае – тому, кто пытается разрушить бизнес Синявского. Возможно, разорить его, чтобы потом по дешевке купить и в дальнейшем успешно развивать. Между прочим, иногда нормальные люди непонятно по какой причине руки на себя накладывают. Сколько раз за последний год кто-нибудь из нас на подобные случаи выезжал? Я лично три раза.

– Два эпизода, – поднял руку Иваницкий.

– Я тоже раз предпринимателя снимал с потолка, – вставил Дудник. – Вместо люстры себя подвесил. Суицид налицо, причины никто не знает.

– Ну вот, – подытожил Сахно. – Если разобраться, можно прийти к выводу: кто-то людей втихаря к такому шагу подталкивает.

– Думаешь, с нашим Колдуном та же ситуация?

– Уверен, – ответил Олег.

– Тогда при чем тут Кушнарев покойный?

– Мне кажется, – подумав, проговорил Сахно, – тогда кто-то поставил для себя задачу: подтолкнуть Кушнарева к действиям, последствия которых станут для него плачевными. И процесс будет необратимым.

О своих выводах по поводу покушений опер решил пока промолчать. Второй раз Кушнарев, похоже, решил подобных ошибок не допускать. Он выбрался, уголовное дело развалилось, на провокации вроде покушений и угроз он не поддался. Получается, такие методы влияния исчерпали себя.

И тогда…

Тогда он согласился поехать на охоту в Изюмское лесничество. На которую, как сегодня знал из газет каждый, кого эта история интересовала, Евгений Кушнарев не собирался. Наоборот, ему нужно было время, чтобы подготовить и сдать в издательство свою новую книжку. И вообще, он планировал кучу важных дел.

Охота изменила и сдвинула все его планы.

Что-то… или кто-то подтолкнул его согласиться на ту поездку.