* * *

На следующее утро Джексом не смог заставить себя отправиться на занятия в Форт-Вейр. Лайтол с Брандом спозаранку уехали вместе с воспитанниками в окраинный холд, так что ненужных вопросов ни у кого не возникло. Днем, поднявшись над скалами Руата, он твердо приказал Рут'у лететь на озеро, и там так долго и яростно скреб своего дракона, что тот в конце концов робко спросил, что случилось.

— Я люблю тебя, Рут'. Люблю! — сказал Джексом.

Как ему хотелось добавить с былой безмятежной уверенностью: «Я сделаю для тебя все!»

— Я люблю тебя, — повторил он, стиснув зубы, и очертя голову нырнул со спины дракона в ледяную воду озера.

«Кажется, я проголодался», — заявил Рут', когда Джексом, задыхаясь, выскочил на поверхность.

«Что ж, хоть какое-то разнообразие», — подумал Джексом, хватая ртом воздух. — В южном Руате есть один холд, где откармливают птиц, — сказал он вслух.

«Как раз то, что нужно!»

Джексом быстро вытерся, натянул одежду и сапоги и, взобравшись на Рут'а, рассеянно накинул на шею влажное полотенце. И лишь направив дракона через Промежуток, понял, что натворил: смертельный холод леденящим кольцом стиснул горло, к которому прикасалась влажная ткань. Теперь ему наверняка не миновать простуды!

Рут' охотился с обычной резвостью. Файры — судя по раскраске на шеях, местные — стали слетаться со всех сторон, получив, вероятно, от белого дракона приглашение разделить его трапезу. Пока Рут' с восторгом предавался пиршеству, у Джексома появилась возможность спокойно поразмышлять. Он был недоволен собой. Со стыдом и отвращением он вспоминал свою последнюю встречу с Кораной. И то, что она, по-видимому, разделяла те чувства, которые он считал безудержной похотью, оттолкнуло его от девушки. На их отношения, еще неделю назад пленявшие Джексома невинной нежностью, словно упала нечистая тень. Теперь он был совсем не уверен, что ему хочется оставаться ее возлюбленным — еще один неприятный повод терзаться виной. Правда, он помог девушке закончить прополку, прерванную его вторжением, — теперь ей хотя бы не достанется от Фиделло… За молодой пшеницей нужен непрерывный уход… Да, нельзя было так набрасываться на Корану! Он поступил просто возмутительно!

«Ей очень понравилось», — донеслась до него мысль Рут'а так неожиданно, что Джексом рывком приподнялся.

— А ты откуда знаешь?

«Когда вы вместе с Кораной, она начинает чувствовать так же сильно, как и ты. И тогда я ее тоже слышу. Но только тогда, а в другое время — нет». В голосе Рут'а звучало скорее удовлетворение, нежели сожаление. Он как будто радовался, что их контакт так ограничен.

К этому времени Рут' уже прикончил двух жирных птиц и съел их, почти ничего не оставив файрам. Когда дракон вперевалку подошел к нему, Джексом внимательно осмотрел его. Фасетчатые глаза вращались все медленнее, красные всполохи голода сменились сначала темно-лиловым, а потом голубым цветом удовлетворения.

— Ну, и как тебе нравится то, что ты слышишь, когда мы с Кораной любим друг друга?

«Очень — ведь ты бываешь так счастлив. Для тебя это хорошо. А мне нравится, когда тебе хорошо».

Джексом вскочил на ноги, его терзали отчаяние и вина.

— А сам-то ты не хочешь попробовать? Почему ты всегда беспокоишься только обо мне? Почему ты даже не попытался догнать зеленую?

«А почему тебя это волнует? Зачем мне догонять зеленую?»

— Да потому что ты — дракон!

«Я — белый дракон. А за зелеными летают коричневые и синие… ну, еще иногда — бронзовые».

— Но ты же мог ее догнать, Рут'! Мог!

«Я просто не хотел… Ну вот, ты опять расстроился! Это я тебя расстроил», — вытянув шею, Рут' виновато потыкался носом в плечо Джексома.

Юноша обнял своего друга за шею, прижавшись лицом к его гладкой, остро пахнущей шкуре, и сосредоточился на одной мысли: как бесконечно он любит своего Рут'а, своего неповторимого Рут'а, единственного белого дракона на всем Перне.

«Да, я единственный белый дракон, который когда-либо рождался на Перне, — довольно подтвердил Рут' и подвинулся так, чтобы покрепче прижать к себе Джексома скрещенными передними лапами. — Я — белый дракон. Ты — мой всадник. Мы вместе!»

— Ты прав, — устало произнес Джексом, смирившись со своим поражением. — Мы всегда вместе.

Его пробрал озноб, и он громко чихнул. Вот незадача! Если он вздумает расчихаться дома, его уморят тошнотворными микстурами, которыми Дилана обожает всех пичкать. Джексом запахнул куртку, обмотал шею сложенным полотенцем, теперь уже сухим, и, оседлав Рут'а, попросил его как можно быстрее вернуться в Руат.

Джексому удалось избежать принудительного лечения только потому, что он постарался не попадаться Дилане на глаза, отсиживаясь у себя в комнате. Всем домашним он объявил, что выполняет срочное задание Робинтона, и просил до ужина его не беспокоить — рассчитывая, что к вечеру перестанет чихать. Его отговорка почти соответствовала действительности — Джексом хотел запечатлеть свои воспоминания о прелестной бухточке, за которой возвышалась огромная коническая гора. Взяв в руку мягкую угольную палочку — мастер Бендарек специально изготовлял такие, чтобы чертить на бумаге, — Джексом с головой ушел в работу. «Насколько все-таки легче писать на бумаге, чем на песке, — подумал Джексом. — А если и ошибешься, можно стереть неверную линию комочком загустевшего сока хвойного дерева — только нужно делать это аккуратно, чтобы не протереть бумагу до дыр».

Он уже набросал вполне приличную карту бухты, предоставившей приют Д'раму, и приступил к описанию, когда его работу нарушил стук в дверь. Перед тем как отозваться, Джексом основательно прочистил нос. Он надеялся, что голос не выдаст его.

На пороге появился Лайтол и, поздоровавшись с Джексомом, подошел к рабочему столу; управляющий тактично отводил глаза от разложенных на нем бумаг.

— Рут' сегодня ел? — спросил он. — Н'тон просил тебе передать, завтра Нити будут падать на севере, и ты сможешь полететь с крылом Форта. Только успеет ли Рут' переварить пищу?

— Прекрасно успеет, — ответил Джексом, ощущая, как при мысли о том, что ему придется отражать атаку Нитей верхом на Рут'е, его одновременно охватывают радостное возбуждение и чувство неизбежности.

— Значит, ты закончил тренировочные полеты с учебным крылом?

Итак, Лайтол знает, что на утренних занятиях в Вейре его не было; голос у опекуна казался несколько удивленным.

— Можно сказать, что я выучил почти все, что нужно. Ведь мне не придется постоянно летать с боевым крылом… — Джексому хотелось поскорее замять эту тему. — Взгляни, я сделал набросок бухты, где мы нашли Д'рама. Красиво, правда? — он протянул Лайтолу рисунок.

К радости Джексома, на лице опекуна появилось заинтересованное и даже слегка удивленное выражение. Он стал внимательно разглядывать рисунок и карту.