– Очень просто, – Баро беспечно махнул рукой на юг. – Когда старообрядцы в семнадцатом веке прятались в Алтайских горах от патриарха Никона, который всю православную Русь в крови потопил, то были проложены тропы и в Тибет, и в Индию, и в Китай. Мы, Тибетские цыгане, дороги эти помним из поколения в поколение. Как же цыган может прожить без дороги? Никак! Вот и ходим мы по тем дорогам, где не ступала нога неруся.

– Выходит, в России живут одни лишь неруси? – не отставала Илона.

– Выходит, настоящие русские никогда свою родину продавать не станут! – отрезал Баро. – Вон, посмотрите на китайцев. Они когда-то стеной отгородились не из-за того, чтобы врагу путь преградить, а из-за того, чтобы насельники Китая не путались с внешним миром, не поклонялись разным там Тимурам, Батыям и Тамерланам и не спешили увезти за границу то, что является народным достоянием. Мне ни к чему доказывать вам прописные истины. Вы оба тоже из России просто так не уехали бы. Разве я не прав?

Илона с Ярославом переглянулись, но возражать не стали.

К Аркаиму караван вышел перед самым закатом. Что говорить Баро знал своё дело и вывел беглецов неведомыми таёжными тропами прямо к археологическим раскопкам древнего города. Ночью идти на холм было неразумно и Ярослав с Илоной согласились провести ещё одну ночь у костра в компании с проводником-цыганом, а за одно послушать его рассказы о Сибирском царстве Десяти Городов.

– У каждой страны своё развитие, своя дорога, – рассудительно начал беседу Баро после ужина. – Тем не менее, паломников со всех концов земли съезжалось много. Сюда люди стремились не в поисках золота или власти. В Аркаиме можно было получить знания о земной энергии, за счёт которой живёт наша планета, да и вся Вселенная. Овладев таким тайным знанием, человеку не нужны будут ни деньги, ни рабство, ни поклонение народов.

– Вы считаете, что такие знания были здесь ещё до новой эры? – усомнилась Илона.

– Конечно! – убеждённо воскликнул Баро. – Ещё за три тысячи лет до Рождества Христова среди развивающихся стран появилась мода посетить Аркаим, чтобы по возможности понять смысл своего существования. Ведь перед каждым когда-нибудь встаёт вопрос: зачем я в этом мире? кому нужен? что должен сделать? что могу сделать и могу ли?

Представьте себе, каким этот город был во время своего расцвета! Всё путешественники, приезжающие сюда не только на лошадях и верблюдах, но даже на слонах, удивлялись улицам, возносящимся спиралью гигантского аммонита к вершине кургана, на котором раскинулся город. В центре же, за высокими толстыми стенами была мощёная тёсаным булыжником площадь, на которой высился дворец, слепленный из кедрача, вперемешку с синей глиной, а рядом девятиступенчатая пирамида, украшенная на маковке деревянным крестом чёрного цвета.

– Откуда здесь крест? – снова вмешалась Илона.

– Вы что, не знаете разве, что крест и Тетраскеле[82]– это наследственные символы Гипербореи? – удивился Баро. – Кстати, девятиступенчатая пирамида уцелела. Так что утром можете полюбоваться на исторические вехи. Нам предки не просто так оставляли разные мегалитические символы. Если есть голова – думай, и тогда поймёшь, может быть, смысл существования.

Утро предстало перед паломниками ясным и солнечным. Наскоро перекусив, все трое отправились в археологические раскопы. Надо сказать, что русские археологи не оставляли без внимания своё детище, чудом спасённое от уничтожения в девяностые годы двадцатого века. Но беглецы пришли в древний город как любопытные туристы и решили пока осмотреть откопанные полусгоревшие здания.

В самом городе ничего удивительного обнаружить не удалось, а вот на вершине холма, где когда-то была цитадель города, высилась небольшая, но настоящая ступенчатая пирамида. Причём на некоторых базальтовых глыбах, составляющих основание пирамиды, виднелись выщербленные рисунки, либо это был клинописный текст. Ярослав принялся внимательно рассматривать изображения и вдруг возбуждённо воскликнул:

– Илона! Здесь! Здесь то, что мы искали!

Илона и Баро поспешили на мужской зов и увидели на одном из камней вдавленный рисунок, похожий на слепок, сделанный с медальона девушки.

– Ну-ка, дай сюда своё ожерелье, – протянул руку Ярослав. – Похоже, всё возвращается на круги своя.

Девушка послушно расстегнула застёжку и протянула изумруды возлюбленному. Тот ловко поймал ожерелье и тут же попытался приложить к выдавленному рисунку на базальтовом основании пирамиды. Все камни медальона послушно улеглись в вылепленные для них гнёзда, но больше ничего не произошло.

Ярослав озадаченно почесал себя за ухом, потом попытался вращать ожерелье в гнезде по часовой стрелке и против часовой. Ничего не получалось. Пирамида тоже молчала. Тогда Кузнецов принялся выковыривать ожерелье из базальтовой замочной скважины. Не тут-то было! Изумруды не хотели возвращаться к хозяйке.

И вдруг внутри пирамиды возник посторонний звук, будто где-то под землёй трудяга-паровоз тащил за собой товарняк, но никак не мог пробиться наружу. Двое мужчин и девушка прислушивались к звукам, но никаких мудрых мыслей в головы к ним не приходило. У всех троих лица были такими озадаченными, что сама пирамида, видимо, сжалилась над пришедшими к ней паломниками, которые имели тайный ключ, но не догадались, что надо прочитать разрешительную молитву.

Вдруг глаза Илоны заблестели колючими искрами. Она резко обернулась к Ярославу:

– В моём пенале есть запись, сделанная Иисусом Христом, но отнюдь не о иудейском народе. Я перевела документ и долго сомневалась в переводе. Но если сам Сын Человеческий когда-то посещал Аркаим, то неудивительна его запись в манускрипте!

Илона порылась в своём рюкзачке, достала пенал с бумагами, раскрыла его и вытащила нужный перевод. Девушка не посягала на документы, хранящиеся в пенале Ярослава, но и своих до сих пор не показывала.

– Ты, Единородный Всеблагой Сварог, – начала читать перевод Илона. – Не удали помощи Твоея от нас грешных. На заступление за державу нашу вонми, изми от оружья души наши, избави от супостатов наших, от басурманьих рук пёсьих охрани головы паломников Твоих. Спаси нас от уст львов, от рог единорож смирение наше. Того бо деля мы под кровь крилу Твоею с жезлом сим прибегаем, да крепостию защищения пресильныя десницы Твоея притяжет себе крепость на покорение всех Заветом Твоим. И да скрючатся под омофором Лады вси дела и похоть поганых нелюдь. И да погибнет от гнева своего ненавидящий Тя…[83]

Казалось, пирамида услышала голос девушки и вздохнула, дескать, что с вами делать? – в ней открылся вход в то другое измерение или Зазеркалье, яркий белый свет которого вырвался в этот мир. Все трое мгновенно ослепли. Но свет почти сразу потух. Пирамида закрылась, забрав с собой только одну Илону.

Ярослав и Баро несколько минут приходили в себя, но когда поняли, что произошло, то оба довольно неоднозначно отреагировали на исчезновение девушки. Баро просто упал на колени, обхватив голову руками, и то ли стонал, то ли вспоминал какие-то молитвы. А Ярослав кинулся к пирамиде, снова принялся мудрить с ключом, но не смог его вынуть из базальтового гнезда. Может быть, мужчины принялись бы придумывать, как открыть дверь и спасти исчезнувшую девушку, но вдруг, словно из-под земли вынырнули какие-то боевики в чёрных масках и пятнистой армейской форме, скрутили руки мужчинам и привязали их к вкопанному в землю кедровому столбу.