нескольких жанров литературы среди молодых советских авторов. Думаю, проблема связана ещё и с этим. Маститые товарищи прекрасно понимают, что их буквально сносит поток конкурентов, и у них остаётся всего два пути — либо они уходят в небытие, или перестраиваются, начав писать в совершенно ином стиле. В массе своей, наши маститые авторы перестроиться не способны, потому и пытаются удержать свои привилегии. С учётом того, что по моей инициативе проходит достаточно строгий мониторинг спроса на книги, да и не только, то опасения товарищей понятны. Миллионы рублей ежегодно выбрасываются на ветер, так как наших деятелей искусства никто не читает, или не слушает их песни.

— Как-то у вас всё просто и сразу переходит в плоскость откровенного мещанства. Ведь нельзя оценивать произведения, исходя исключительно из продаж. Многие писатели приносят большую пользу, воспитывая наших людей и прививая им правильные идеалы, — заюлил Шауро, — Вы же продвигаете весьма посредственную литературу, без какой-либо воспитательной составляющей.

— Самыми популярными писателями в СССР являются отнюдь не классики нашей литературы. Это два француза — Дюма и Жюль Верн. Их книги сметаются с полок вне зависимости от тиража, и часто продаются только по специальному талончику, если гражданин сдал макулатуру. В их книгах нет идеологии и пропаганды, зато там прививаются базовые человеческие ценности — дружба, верность, доброта, любовь и патриотизм. Приключенческая литература тем и хороша, что является отличным воспитательным подспорьем для подрастающего поколения. Разного рода низменные порывы в ней осуждаются, а герои ведут непримиримую борьбу против подобных явлений. Поэтому надо печатать как можно больше подобных книг. Заодно, необходимо всячески поддерживать отечественных авторов, выбравших подобные темы. Мы уже воспитали несколько подобных людей. Ярчайшим представителем новой волны советской литературы является Оксана Пузик. На подходе ещё несколько человек, которые внесут большой вклад в развитие отечественной литературы. Другой вопрос, что мы не можем издавать всех талантливых авторов. Нам не хватает бумаги даже для журнала, из-за чего невозможно увеличить его тираж. Про книги уж молчу. Думаю, что придётся закупать бумагу в Финляндии, благо, «Прогресс» может себе это позволить.

Проблему с дефицитом бумаги товарищи аккуратно обошли, вернее, не стали акцентировать на нём внимание. Поэтому Шауро сразу перескочил на другую тему. Демичев погрузился в свой блокнот и продолжал делать записи.

— Вопрос всё равно дискуссионный, и мы к нему обязательно вернёмся. Наверное, проведём отдельное заседание с советскими писателями, которых вы обвинили в нежелании перестраиваться. Только речь может идти о том, что люди не хотят подстраиваться — особенно под западный вариант литературы, который вы активно продвигаете, — подленько ухмыльнулся чиновник, — Переходим к кинематографу. К нам постоянно поступает информация о нездоровых проявлениях, связанных с вашим фильмом «Русь изначальная». Детвора массово начала играть в витязей, кустарно изготавливая снаряжение, что сопряжено с многочисленными травмами. Есть даже весьма трагические случаи, и люди резонно обвиняют пагубное влияние кинокартины.

Что за бред? Вот целому отделу культуры при ЦК больше заняться нечем? А если вспомнить «Тарзан» и влияние, оказанное этим фильмом на послевоенное поколение? Там счёт шёл на тысячи переломов конечностей, и наверняка были летальные исходы. «Фантомас» местные кретины тоже запретили из-за странной реакции зрителей. Может, надо больше следить за своими детьми и заниматься их воспитанием? Это я и сказал заседателям. В ответ получил долгий монолог Шауро о том, что плохо разбираюсь в жизни советских граждан и прочее бла-бла-бла. Зачем весь этот цирк? Мне прекрасно известно, что наши женщины работают наравне с мужчинами, и не могут уследить за всеми шалостями своих чад. Надо запретить моё кино? Так оно уже ушло в народ и стало культовым.

Несмотря на отсутствие времени, мы потратили ещё час на подобные пустопорожние разговоры. Где логика? Какой смысл меня воспитывать и предъявлять претензии задним числом? Затронули наши радиопрограммы, неплохо так проехались по телевидению, опять заставив побледнеть Месяцева. Его ребята решили не изобретать велосипед и продолжают моё дело. Но кому-то это до сих пор не нравится, несмотря на популярность у зрителей. Просто сюр!

Выхожу из здания «Минкульта», где проходило заседание, и вдыхаю воздух полной грудью. Ощущения двойственные, и даже не получается сформировать своё отношение к происходящему. Вроде есть шансы, что удастся продавить идею с концертами. Пусть её примут в обрезанном виде, без танцпола и прочих излишеств, но это уже хлеб. Больше всего я надеюсь на поддержку инициативы с уличным спортом. Там ведь речь шла не только о «качалках», но и турниках. Мы как раз готовим документальный фильм со спортсменами, которые под музыку показывают чудеса владения своим телом. Надеюсь, что меня не отправят валить лес за излишнюю дерзость и откровенность. Но все мои помыслы направлены на благо страны, поэтому я готов к любому решению.

Пусть молодёжь занимается чем угодно, лишь бы народ не бухал и был далёк от наркоты. Для меня это принципиальный вопрос, насмотрелся в своё время на потерянное поколение.

Вот такими делами приходится заниматься после возвращения из штатов. А у меня, вообще-то, есть ТО и семья, при этом на всё отведено шесть дней. Благо, Анна перестала ворчать, когда я показал ей, чем занимаюсь и какие идеи пытаюсь продвигать. Она даже стала посматривать на меня с некоей толикой уважения. Хорошо, что хоть здесь сейчас всё в порядке. Но борьба товарища Мещерского с советской партократией только начинается!

Глава 17

— И что нам мешает? Сценарии практически готовы, техники хватит и на большее количество проектов.

Моё недоумение было обоснованным — главное, не выплёскивать на людей раздражение, хотя поводов для недовольства хватает. Надо всё-таки учитывать местную специфику, завязанную на сотни мелочей, часть которых мне до конца непонятна. А ещё я требую от советского ТО, пусть и достаточно мощного, охвата и работы уровня «Paramount Pictures». Только постоянно забываю, что моему детищу всего ничего, а американскому гиганту шестьдесят лет. Но насмотревшись на более чётко отлаженную систему, заражаешься нездоровым перфекционизмом. Нет, прав был Иван Грозный, запрещавший русскому человеку долго жить за границей. Нахватаешься всяких нездоровых идей, а вернувшись, начинаешь смущать незамутнённые умы соотечественников.

Вернувшись домой на несколько дней, пришлось использовать время по максимуму, фактически не вылезая с киностудии. Надо сказать, что за пару дней я поставил объединение на уши, заставив всех шевелиться с невиданной скоростью. Вот и сейчас, уставший от моих придирок, коллектив обсуждал дальнейшие планы. А речь шла о самой настоящей экспансии. Да, я решил не мелочиться и подмять под себя солидный кусок индустрии. Мы и так впереди планеты