– Теперь понятно, как он ее нашел, – задумчиво сказал Воронов, когда узнал про добытые факты. – Он увидел ее фотографию в журнале, а так как любил всю жизнь, то решил перебраться поближе к своей пассии. Одно непонятно, почему он не боялся, что она его узнает.

– Это было невозможно, – Иван Бунин пожал плечами. – Она была девчонкой совсем, а тут больше двадцати лет прошло. Ну похож он на парня из поселка ее детства, ну и что?

– Да, пожалуй, ничего, – согласился Воронов. – Почему он приехал в наш город и устроился к Бжезинской работать, мы теперь знаем, вот только это ни на йоту не приближает нас к ответу на вопрос, где его теперь искать.

– Думай, Митя, думай.

– Да я думаю, – уныло отметил Воронов.

Он выспросил у Элеоноры Бжезинской, не выходили ли какие-нибудь ее интервью во всероссийских журналах в последние несколько месяцев. Оказалось, что да, выходили. Большая статья о фирме, возглавляемой женщиной – генеральным директором, в середине августа вышла в журнале «Дома и интерьеры». Так и осталось загадкой, где именно Антон Попов взял этот журнал, но его мать подтвердила, что журнал такой у Антона действительно был, и, внезапно сорвавшись в поездку в далекий город, он взял его с собой. Другими словами, Попов, как и Лукьянов, нашел свою юношескую любовь через статью в журнале и отправился в далекий путь, чтобы ее увидеть.

Скорее всего, он пришел в «ЭльНор», чтобы повидать Элеонору, но вместо своей зазнобы встретил там своего заклятого врага, которого все считали убитым. Встретил и, естественно, тут же узнал. Лукьянову просто не оставалось ничего другого, кроме как убить Попова. Иначе обязательно бы вскрылось, что он много лет выдавал себя за другого человека.

– Не сходится, – покачал головой Воронов. – На камерах «ЭльНора» Попова не было. Я это сам проверил.

– Скорее всего, они на улице случайно столкнулись, всяко могло быть, – ответил Бунин. – Думаю, что на этот вопрос нам Лукьянов ответит, когда мы его найдем.

Параллельно с поисками Меркурьева-Лукьянова сыщики раскручивали линию отравления Элеоноры Бжезинской. Припертая к стене показаниями секретарши Милы, Элеонора Бутакова дала признательные показания. Да, это она из личной неприязни затеяла травить свою бывшую подругу медицинским препаратом, понижающим уровень сахара в крови. Надеялась на то, что Бжезинская, занявшись испортившимся здоровьем, не сможет уделять много внимания «ЭльНору» и Бутаковой вместе с ее любовником Эдуардом Гороховым удастся осуществить планы по рейдерскому захвату предприятия.

– Покушение на убийство ей не пришьешь, – сказал Иван. – Не доказать, что она хотела не просто вывести Бжезинскую из игры, а вообще на тот свет отправить. Шатко все это. Лекарство. Механизм его действия. В суде не устоит.

– Тем более что Бжезинская отказывается писать заявление. Говорит, что все хорошо, что хорошо кончается, а подвергать Бутакову уголовному преследованию она не станет. После того как рассчитается с бывшим мужем за пакет его акций, постепенно выкупит и долю Бутаковой, чтобы больше не иметь с ней дела. Пусть живет, как знает, – подхватил Бунин.

– Может, я скотина, но не понимаю я такого благородства, – Воронов пожал плечами. – Эта стерва завистливая ее убить хотела. Так что же ей, теперь все с рук сойдет? И лекарство, и выстрел, и все гадости, которые она за спиной подруги говорила и слухи распускала.

– Ну, к выстрелу она отношения не имела. – Бунин растер руками лицо. Видно было, что за последние несколько дней он сильно устал. – Ты же знаешь, что в лобовое стекло машины Бжезинской Эдик Горохов стрелял, хотел напугать, чтобы она из города уехала. Он же не знал, что его любовница Бутакова ее лекарствами пичкает, вот и затеял свою игру по устранению конкурентки. А Бжезинская-то не из того теста оказалась. Испугалась, конечно, но никуда не уехала, осталась свой бизнес спасать.

– Она была уверена, что это ее муж в нее стрелял. – Воронов задумчиво посмотрел на друга. – Вот ты представь, Вань, что твоя Иришка или моя Лелька могут подумать, что мы в их машину камень кинули или из пистолета выстрелили? Это же уму непостижимо. Зачем жить с таким человеком, которого можешь заподозрить в том, что он в тебя стреляет?

– Ну наши жены и не живут с таким человеком, – разумно возразил Бунин. – И Бжезинская, кстати, больше тоже не живет. У нее теперь этот доктор есть. Вполне себе приличный дельный мужик, который за нее любому пасть порвет.

– Да уж, она такие эмоции у мужиков вызывает, что прям дрожь по коже. Такие страсти, почитай, с самого детства. И дрались из-за нее, и в тюрьму угодили, и из семей уходили, и спасать из Москвы приехали. Просто роковая женщина, а не бизнес-леди. Страсти на части. Они же все трое, джентльмены из Солнечного, за нее убить готовы.

Говоря эти слова, Воронов вдруг почувствовал небывалое волнение. Внутри высказанной им мысли крылся ответ на вопрос, где искать Меркурьева-Лукьянова, только его нужно было выкристаллизовать, очистить от налипшей на него ненужной словесной шелухи. А главное, добиться от всех сторон согласия на проведение очень рискованного следственного эксперимента.

– Нет. Я категорически против! Это совершенно невозможно. – Элеонора Бжезинская в волнении заходила по своему кабинету, не в силах совладать с бушующими в ней эмоциями. – То, что вы предлагаете, очень опасно. Вы не имеете права подвергать Витольда такому риску.

– Эля, – Семенов мягко придержал ее за руку, заставив остановиться рядом с собой, – Элечка, ты говоришь глупости. Товарищ майор очень здорово придумал. Я согласен с тем, что, пожалуй, это единственный способ выследить и поймать Ваську.

– А мне наплевать, – запальчиво вскрикнула Бжезинская. – Пускай лучше он останется непойманным, чем с твоей головы упадет хоть волос.

– И как ты только бизнесом занимаешься, если не можешь выстроить простейшей причинно-следственной связи? – Семенов ласково смотрел на нее, и Воронов благоразумно решил не встревать в их спор, понимая, что умный и обстоятельный доктор сейчас уговорит любимую гораздо быстрее, чем это сделал бы сам майор. – Ты пойми, что я окажусь в безопасности только тогда, когда Ваську поймают. А пока он на свободе, мне не может быть ни минуты покоя!

– Но почему? – Элеонора с отчаянием смотрела на них обоих.

– Да потому что ты открытым текстом сказала ему, что у тебя появился любовник, и этот человек я, – терпеливо объяснил Семенов. – Услышав мою фамилию и предложение нас познакомить, он, во-первых, понял, что я обязательно его узнаю, и придумал весь этот трюк со взрывом в надежде, что все решат, что он погиб. А во-вторых, он понял, что у него появился соперник. И теперь не успокоится, пока не отправит меня к праотцам, вслед за Антохой Поповым.

– Но я же не сказала «любовник», я сказала «близкий человек», – в ее голосе слышалось отчаяние.

– Так это еще хуже.

– Но Олег, то есть Василий, он же шесть лет работал рядом со мной, зная, что у меня есть муж. Он каждый день видел Бориса и не пытался на него покушаться. На чем основывается ваша уверенность, что он обязательно захочет избавиться от Витольда? – Элеонора смотрела так требовательно, что Воронов счел за лучшее честно признаться: