Однако Лили лишь частично ощущала растущий интерес, который вызывают они с Итаном, слишком сосредоточенная на собственных размышлениях, чтобы беспокоиться о мнении других. С той самой ночи, когда она поняла, что любит Итана, она пребывала в затруднении, которое продолжало мучить ее и сейчас, когда она сидела в своем кабинете, пытаясь вникнуть в записи хозяйственных отчетов. Итан отлучился на несколько часов, предоставив ей возможность позаботиться о делах насущных. К несчастью, она не слишком преуспела. Перо безвольно повисло у нее в руке, а гроссбух и маленькая стопка счетов лежали позабытые.

«Стоит ли сказать ему о своих чувствах или нет?»

Этот вопрос бесконечно прокручивался у нее в голове, как какая-нибудь навязчивая мелодия. Слишком часто в последние дни она ловила себя на том, что погружается в размышления на эту тему, замолкает, а потом прикрывает свою оплошность той или иной отговоркой. Иногда ей даже снилось, что она говорит Итану: «Я люблю тебя», а потом заглядывает в его красивое лицо и ждет ответа, которого призрачный Итан никогда не дает. И в этом заключается еще одна дилемма.

«А вдруг он не испытывает ко мне тех же чувств?»

Несмотря на время, проведенное вместе, и их неоспоримую близость, она не была уверена, что его интерес к ней простирается дальше своеобразно понимаемой дружбы. Она ему нравится, в этом сомнений нет. Но любовь? Обязательства? Семья? Захочет ли он всего этого? И что еще непонятнее, хочет ли этого она сама?

Когда она инсценировала свою смерть и убежала из дома, сменив имя в попытке порвать всю связь с прошлым, она была абсолютно уверена, что никогда не захочет выходить замуж. Брак — это тюрьма, в конце концов, клетка, в которую заманивают женщин, а потом оставляют в слезах и сожалениях, как только лишат их свободы. Но в последнее время она ловила себя на том, что стала сомневаться в подобном предположении. Ее мать претерпела два брака, которые не принесли ей почти ничего, кроме боли. И все же разве она обязательно должна повторить материнскую судьбу?

Последние несколько недель они с Итаном фактически живут вместе. Вместе едят, подолгу каждый день проводят в компании друг друга. Вместе выезжают по вечерам на светские рауты и в театр. Ночью спят в одной постели, занимаясь любовью со страстью, которая никогда не оставляет ее неудовлетворенной. А иногда просто спят, прильнув друг к другу в блаженном довольстве, о котором она никогда и не мечтала. И какое это наслаждение: каждый день рядом с ним — новое приключение, каждая ночь в его объятиях — настоящий восторг.

Но как же будущее? И есть ли у них совместное будущее или это просто ее фантазии, которые лучше было бы задушить на корню? Не говоря уж о ее обстоятельствах и том факте, что ее теперешняя жизнь построена на обмане.

Как Итан воспримет новость, реши она поведать ему правду о своем прошлом? Ибо такое откровение, едва оно будет произнесено, уже не возьмешь назад. «Осмелюсь ли я рискнуть? — спрашивала она себя. — Осмелюсь ли подвергнуть себя и свою жизнь такому риску? Осмелюсь ли довериться Итану во всем, включая свое сердце?»

И все же в конечном итоге какой у нее выбор? Как бы ей того ни хотелось, теперешнее положение дел между ней и Итаном не может продолжаться вечно. Они ведь живут не в коконе, спрятанные от реальности; ей известно, что нелепые слухи и домыслы о них уже начали распространяться в свете. На каком-то этапе им с Итаном придется принять окончательное решение. «Либо мы должны прекратить наши отношения и перестать видеться, — подумала она, и грудь ее сдавило от боли, — либо сделать следующий шаг. А единственно возможный следующий шаг — это брак… Но хочу ли я быть его женой?»

Ответ, прозвучавший у нее в голове, поразил ее, перо выпало из пальцев и покатилась. «Да, — поняла она, — я мечтаю об этом. Но хочет ли этого он?»

Однажды она отказала ему. В тот момент она больше всего ценила с таким трудом обретенную свободу. Тогда они оба испытали облегчение, оставшись свободными от супружеских уз. А что сейчас? Итан все еще относится к этому как тогда, или он тоже передумал?

Ох, если б знать!

Вытащив из кармана носовой платок, она вытерла внезапно вспотевшие ладони, скрутив и зажав кусочек ткани в кулак. Да, ей придется рассказать ему не только о своих чувствах, но и правду о себе. К худу ли, к добру ли, но по крайней мере тогда она будет знать все точно.

«Так когда же? Когда я решусь?»

Она знала, что это произойдет не прямо сейчас, во всяком случае, не сегодня. Он собирался пообедать с герцогом Уайверном, который только что вернулся в Лондон, а она согласилась пойти с Давиной на лекцию — ее подруга тоже совсем недавно приехала из поместья, где отдыхала. Наверное, она могла бы рассказать ему обо всем в постели, но не решалась это сделать. А вдруг все пойдет не так, как она надеется? Нет, ей нужен день, когда у них не будет других встреч и они смогут остаться дома.

Моссгроувы через три дня дают бал, после которого они с Итаном решили подольше понежиться в постели и провести остаток дня и вечер дома. Да, день после бала — идеальный вариант, а времени, оставшегося до него, должно быть достаточно, чтобы решить, как преподнести ему правду.

«После бала у Моссгроувов, — подумала Лили, — я все ему расскажу».

Приняв решение, она снова взяла перо и начала всматриваться в цифры.

На улице было по-зимнему холодно, когда три дня спустя Итан помогал Лили выйти из кареты. Он оглядел место действия, шум и возбуждение царили вокруг парадной двери городского дома лорда и леди Моссгроув; разодетые в атлас и бархат гости устремлялись в дом, чтобы принять участие в увеселениях. Свет струился из всех дверей и окон, запах тающих восковых свечей, вина и духов смешивался с нежным ароматом, который исходил от больших ваз с тепличными розами, расставленных по всему дому.

Вскоре после их прибытия к ним подошел знакомый Итана, молодой лорд, с которым он время от времени говорил о политике. Мужчина сделал попытку быть любезным, первым делом отвесив Лили изысканный комплимент по поводу очень идущего ей платья из сиреневого атласа, прежде чем пуститься в обсуждение последних парламентских новостей. Он надеялся заручиться поддержкой Итана по одному важному для него вопросу. Когда прибыла Давина Коутс, Итан с Лили обменялись улыбками, и она пошла поприветствовать подругу. В любом случае они снова скоро увидятся.

Выслушав подающего большие надежды политика, но не дав никаких обещаний, Итан направился в бальный зал. Однако по пути пришлось то и дело останавливаться, чтобы обменяться несколькими словами с друзьями и поздороваться со знакомыми. Почти час прошел, прежде чем ему удалось вновь отыскать в толпе Лили. Она танцевала, обнаружил он, и выглядела совершенно восхитительно, кружась в объятиях одного из своих старых обожателей. Воздержавшись от порыва вклиниться в их танец и дать сплетникам дополнительный повод почесать языки, он довольствовался простым наблюдением.

У него нет причин ревновать — стоило только вспомнить любовные ласки прошедшей ночью. Кровь его закипала даже сейчас, когда он вспоминал ее тихие, судорожные вздохи и прерывистые стоны, которые она издавала, когда он подводил ее к завершению снова и снова. Они оба были совершенно выдохшимися и абсолютно насытившимися, прежде чем сон завладел ими. А поутру, когда она проснулась, на ее пухлых губах блуждала улыбка, словно умоляя о еще одном поцелуе. Прежде чем вставать одеваться, он уступил соблазну один последний раз, завладев ее губами — и кое-чем еще, — к их обоюдному удовольствию.