Ну вот, она сказала. Каким-то образом она это сказала.

Казалось, он хочет ответить, поздравить или поблагодарить ее. Что-то сделать. Она прервала связь прежде, чем он успел сказать хотя бы слово. Что-то глухо шлепнулось на простыню рядом с ней, она повернулась и нежно посмотрела на Джонса. Она погладила его по спинке, и он удовлетворенно затих, прижался к ее бедру и замурлыкал.

— А ты, мой милый, остаешься здесь.

Кот щурился, а она продолжала гладить его, скользя пальцами вдоль кошачьей спины. Вряд ли он понимал ее слова или значение телефонного разговора, но он не хотел сопровождать ее.

«По крайней мере, один из нас еще сохранил здравый смысл», — подумала Рипли, забираясь под одеяло.

IV 

Космический корабль был уродлив. Потрепанный, слишком старый, с отремонтированными узлами, которые давно нужно было заменить, но слишком ценный и большой, чтобы отправить его в металлолом. Его хозяевам было легче модифицировать его, чем строить новый. Его линии неуклюжи, а двигатель — чересчур велик. Гора металла, композитов и керамики, летающая куча металлолома, памятник войне, он жестко держал свой курс сквозь таинственную область, называемую гиперпространством. Он был чисто функционален, как и его человеческий груз. Его название — «Сулако».

В этом путешествии спали четырнадцать человек. У одиннадцати — простые и похожие сновидения, прямые, как курс корабля, который нес их сквозь пустоту. Сны еще двоих более индивидуальны. Последний спал под действием седативных препаратов, снижающих эффект повторяющихся ночных кошмаров. Четырнадцать спящих — и один, для кого сон был излишней абстракцией.

Старший помощник Бишоп проверил показания приборов и внес корректировку. Долгое ожидание подходило к концу. Звук тревоги пронесся по всей длине массивного военного транспорта. Вернулись к жизни спящие агрегаты и машины, отключенные для сохранения запаса энергии. И люди были разбужены от долгого сна в своих капсулах. Убедившись, что выход из гиперсна проходит нормально, Бишоп занялся выводом корабля на низкую геостационарную орбиту Ахеронта.

Рипли проснулась первой. Не потому, что она была более приспособлена, чем ее товарищи, или больше привыкла к гиперсну, а просто потому, что ее капсула была первой в ряду. Сидя на постели, она резко потерла свои руки, затем начала работать с ногами. Берк сидел в своей капсуле напротив нее, а за ним лейтенант — как его зовут? — ах, да, Горман.

В остальных капсулах находился воинский контингент «Сулако»: восемь мужчин и три женщины. Это была специально отобранная группа людей, готовых подвергать риску свою жизнь почти все то время, когда они не спали. Эти люди приспособились к долгим периодам гиперсна, чередующимся с короткими, но насыщенными периодами бодрствования. Тип людей, не проводящих время в баре или на прогулке.

Рядовой первого класса Спанкмейер был командиром спускаемого модуля и вместе с пилотом Ферро отвечал за доставку команды на поверхность планеты, которую они собирались посетить, и ее возвращение обратно. В случае необходимости — срочно. Он протирал глаза и зевал в своей капсуле.

— Я становлюсь слишком стар для этого.

Никто не обратил внимания на это замечание, так как было хорошо известно (по крайней мере, ходили такие слухи), что Спанкмейер поступил на военную службу, еще не успев достигнуть нужного для этого возраста. Тем не менее никто не смеялся над его зрелостью или недостатком ее теперь, когда они готовились спуститься на поверхность нового мира в управляемом им аппарате.

Рядовой Дрейк вертелся в своей капсуле рядом со Спанкмейером. Он был немного старше Спанкмейера и намного безобразнее. Своей внешностью и телосложением он весьма напоминал «Сулако». У Дрейка были руки, как у легендарного одноглазого моряка, его нос был переломан до такой степени, что не подлежал исправлению средствами косметической хирургии, на лице его был безобразный шрам, приводивший одну сторону его рта в состояние постоянной ухмылки. Этот шрам можно было исправить, но Дрейк не захотел. Это была единственная медаль, которую ему было позволено носить всегда. На нем была надета кепка с помятым козырьком, которую ни одна живая душа не нашла бы «привлекательной».

Дрейк был оператором смарта.[11] Он также неплохо разбирался в винтовках, пистолетах, гранатах, умел владеть всеми видами клинков и собственными зубами.

— Они платят нам слишком мало за это, — ворчал он.

— Слишком мало за то, чтобы проснувшись, увидеть твое лицо, Дрейк.

Это замечание исходило от капрала Дитрих, которая бесспорно была самой хорошенькой в группе, исключая случаи, когда она срывала рот.

— Заткнись, — ответил ей Дрейк. Он взглянул на обитателя другой недавно открывшейся капсулы. — Эй, Хикс, ты выглядишь так, как я себя чувствую.

Хикс был старшим капралом и вторым по званию в группе после старшего сержанта Эйпона. Он был немногословен и всегда оказывался в нужном месте в самый сложный момент, что очень ценили его товарищи по морской пехоте. Он никогда не давал советов, если его об этом не просили. Но когда он говорил, то, что он хотел сказать, заслуживало внимания.

Рипли восстанавливала циркуляцию крови в ногах, сгибая и разгибая колени, и возвращала подвижность суставам. Она рассматривала участников группы, проходивших мимо нее к своим шкафчикам. Среди них не было ни суперменов, ни слишком мускулистых фигур, но каждый из них был поджарым и крепким. Она подозревала, что даже самый слабый из них сможет целый день бежать по поверхности планеты с двойным тяготением, неся полное снаряжение и ведя на ходу бой, а затем провести ночь, разбирая и ремонтируя сложное компьютерное оборудование. Хватает и мышц и мозгов, даже если они и предпочитают разговаривать, как парни с улицы. Это было самое лучшее, что могли предложить военные. Она чувствовала себя с ними немного безопаснее — но только немного.

Старший сержант Эйпон следовал по центральному проходу, кратко беседуя с каждым вновь оживающим солдатом. Сержант выглядел так, что, казалось, он может голыми руками разобрать грузовик средней величины. Когда он проходил мимо компьютерного техника капрала Хадсона, последний пожаловался:

— Этот пол прямо ледяной.

— Как и ты был десять минут назад. Сроду не видел такую кучу старых баб. Принести тебе шлепанцы, Хадсон?

Техник поднял глаза и посмотрел на сержанта.

— Будьте любезны, сэр. Я буду вам очень признателен.

Несколько раздавшихся смешков показали, что ответ Хадсона был оценен по достоинству. Эйпон улыбнулся и продолжил свой путь, подгоняя и поторапливая своих людей.

Рипли отступила в сторону, когда они проходили мимо нее. Это была крепко сбитая группа, единый боевой организм с одиннадцатью головами, а она не была частью этой группы. Она была в