Бормотание перехват-ведьм вдруг взметнулось до оглушительного гомона, словно по обеим сторонам прохода пробежал возмущенный ропот. Хадрат замолк, глядя, как ведьмы одна за другой разевают рты и издают высокий, пронзительный вопль. При этом их бледные лица поворачивались к нему. В их глазницах, казалось, клубилась тьма Вселенной. Его захлестнуло чувство, которое он давно поборол, но так и не смог забыть: бездна ужаса, разверзающаяся перед человеком, который один-одинешенек парит в скафандре среди звезд, – единственный выживший после нападения пиратов. Страшное воспоминание семнадцатилетней давности – эта уверенность, что ты теперь полностью во власти космоса. У него внезапно заболели уши, закружилась голова, и он бы рухнул на пол, если бы в последний момент капитан конвоя не подхватил его под руки и силой не поставил на ноги.

В следующий миг все стихло. Ведьмы вновь сидели так же, как прежде, невидящими взорами глядя друг на друга через проход и шевеля губами.

Сетембра улыбалась, и ее гримаса напоминала маску из застывшей в вакууме звездной пыли, серую и пористую, как статуя на забытой луне.

– Ты хотел что-то сказать, командир?

Хадрат постарался взять себя в руки, хотя не был уверен, насколько это ему удастся. Рывком он освободился из хватки паладина.

– Мы были здесь и пытались исследовать обители – это правда, – его голос подрагивал. – «Кночи», очевидно, совершила прыжок по нашему же маршруту. Возможно, шлюз дал сбой. Или у ключа ограниченный набор функций. Других объяснений, почему они оказались здесь, у меня нет.

Сетембра подошла к нему еще ближе, дав свите из четырех ведьм знак оставаться на месте.

– Ты и я, – шепнула она ему на ухо, – мы ведь союзники, правда?

Он собрал в кулак остатки воли и твердо шагнул назад.

– Ты не позволяешь флагманскому кораблю Гильдии покинуть ваш ангар, Мать Ордена. Так ли поступают союзники?

Он был готов к новым моральным унижениям, к атаке всех перехват-ведьм разом, но на этот раз Сетембра предпочла обойтись без угроз. Она знала, что ужас пустил корни в его душе и любое сопротивление – лишь росток его паники.

– Я постараюсь забыть, что ты утаил от меня важные сведения, – сказала Мать Ордена, – но для этого необходимо, чтобы отныне ты был абсолютно честен.

– Гильдия и Орден сотрудничают сотни лет и всегда приходили к взаимопониманию. Не вижу причины, почему сейчас что-то должно измениться.

– Речь не о бизнесе Гильдии, Хадрат Талантис. Речь о том, что Кавдорский дом делает во имя ТИШИНЫ. Ты ведь оказался здесь именно поэтому, верно? Не Гильдия привела тебя сюда, а твоя вера.

– Эти обители действительно были сооружены приверженцами ТИШИНЫ. Это наше право – право верующих – предъявлять на них права.

– Права твоего культа, – сказала она с глубочайшим презрением, – заканчиваются ровно там, где Орден перестает их признавать. Ты станешь с этим спорить?

Одна из ведьм в шеренге повернулась к нему. Изображение Камастраки в ее левом глазу раздулось, и казалось, будто вместо головы у нее на плечах вращается воронка – и страшившая, и манившая Хадрата.

– Не стану, – запнувшись, ответил он.

Сетембра удовлетворенно кивнула.

– Вот и хорошо. Мне очень не хотелось бы из-за побега твоей племянницы принимать меры против всего дома Талантис.

Дом Талантис не значил для него ничего, и она наверняка это знала. Угроза была направлена в первую очередь против Хадрата лично, и только дурак вроде его брата Зеффрена мог этого не понять.

– Иница и ее помощники прячутся в одной из этих двадцати трех станций, – продолжала Сетембра. – Рано или поздно они обнаружат себя. На этом корабле им от нас не сбежать, а судя по тому, что мы узнали о Шаре Биттерштерн и оружейнике, терпение у них закончится быстро.

– Почему бы не отправить на поиски перехватчики? – Хадрат опять обвел взглядом шеренги ведьм. Та, которая только что обратилась в живое воплощение черной дыры, уже обрела прежний облик бледной молодой женщины в робе до пола.

– Перехватчики пытались их искать, – сказала Сетембра, – но произошла неприятная неожиданность. Один из них был уничтожен.

– «Кночи» сбила перехватчик? Но тогда вы должны знать, где она скрывается.

– Как раз таки вследствие этого инцидента мы выяснили, где ее точно нет. Перехватчик атаковала машина. Исправный боевой робот старых времен. Будь «Кночи» поблизости, он бы ее уже уничтожил. Вероятно, на станциях есть и другие роботы. И скорее всего, тебе это давно известно.

Хадрат покачал головой.

– У нас не было времени исследовать станции изнутри. Едва мы оказались здесь, пришло известие, что Иница появилась на Гимнии. И я все бросил, чтобы лично ею заняться.

– Так ты не знал, что обители ТИШИНЫ кишат машинами?

– Были такие предположения. Намеки в старых донесениях. Но никаких надежных свидетельств, – он говорил правду и надеялся, что она это чувствует. – Так ты говоришь, робот? Точно ли?

Сетембра долго смотрела на него, не произнося ни слова. Затем кивнула.

– Дочь Ордена, поддерживавшая связь с пилотом, успела увидеть робота. В последний раз активный дрон Властелина Машин обнаруживали почти двести лет назад. Так что нынешняя находка – не просто наследие каких-то там культистов, а нечто гораздо более серьезное.

Действительно ли она верила, что самая большая тайна обителей – это несколько уцелевших машин низшей категории? Он не смел надеяться на такое везение.

– Тогда взрывать станции было бы опрометчивым решением, – осторожно проговорил он. – Сперва нужно выяснить, как так вышло, что здесь сохранились остатки армии машин. И нет ли где еще подобных реликтов.

Он боялся, что ведьмы, исследуя обители, раскроют другую, куда более значимую тайну. Нужно убедить ее, чтобы она разрешила ему участвовать в экспедиции.

– Я хочу быть честным, Сетембра. Я давно уже ищу обители ТИШИНЫ и кое-какие сведения о них собрал. Мне известны планы станций – по крайней мере, большинства. Я готов помочь дочерям твоего Ордена в их изысканиях.

– О да, ты готов, я не сомневаюсь, – ее лицо опять исказила жестокая улыбка. – Машины – это одно. Намерения Гильдии – совсем другое. Хотела бы я знать, зачем Кавдоры послали тебя в эту экспедицию, Хадрат Талантис. И не рассказывай мне, что действовал по собственной инициативе – никогда не поверю.

– Эти станции – священное для нашей веры место… – начал он.

– Эти станции, – отчеканила Сетембра, – всего лишь первый шаг к куда более важной правде. Я не знаю точно, что именно ты надеешься найти внутри, но вряд ли ошибусь, если предположу, что это тесно связано с настоящей целью твоих поисков, – ее голос звучал вкрадчиво. – Скажи мне, Хадрат, обнаружим ли мы на станциях подсказки, которые приведут нас к Коридору Пилигримов?