Перед выходом из аэропорта Лолу и Маркиза встречал черный лимузин с затемненными стеклами, длинный, как северная зима, который со всем возможным комфортом доставил их к обширному особняку в северном предместье Лондона.

В холле рослый плечистый охранник протянул руку к Лолиной корзинке:

– Собачку здесь оставьте, пожалуйста!

– Ни в коем случае! – Лола испуганно отшатнулась. – Валентин Михайлович будет просто в ярости, если не увидит ее!

* * *

На пороге обширного светлого кабинета гостей встретил загорелый мужчина с некрасивым, но энергичным и выразительным лицом.

– Итак, господа, – проговорил он, потирая руки, – у вас не возникло никаких проблем?

– Только с ветеринарной службой, – ответила Лола и поставила плетеную корзинку на письменный стол. – Пу И, детка, тебе придется выйти!

Леня помог недовольному чихуахуа выбраться из корзинки и взял его на руки. Лола подняла его кружевную подстилку, сняла двойное дно, собственноручно изготовленное Маркизом, и комната заполнилась холодным голубоватым сиянием.

В корзиночке покоились знаменитые бриллианты Хомутовых.

* * *

– Ну вот, – сказал Маркиз, разлегшись на диване в шикарном номере отеля «Шератон», – господин Крылов оказался не скупым человеком и благодарность свою выразил вполне прилично. Триста тысяч долларов на двоих – неплохой куш.

– Еще бы он не заплатил! – фыркнула Лола. – Когда мы не только вернули ему его драгоценный гарнитур, но и спасли от огромных неприятностей и позора! Ну раз все закончилось хорошо, я считаю, мы имеем полное право расслабиться. Давно хотела прикупить кое-чего из одежды, пора к весне обновить гардеробчик. Завтра открытие выставки, а мне нечего надеть, собирались в спешке, я не взяла вечернего платья. Так что завтра с утра пробегусь по магазинам, потом сделаю прическу, потом…

– Ты собираешься идти на открытие выставки? – ледяным тоном спросил Маркиз.

– Разумеется, должна же я поглядеть на драгоценности в официальной обстановке! – возмутилась Лола. – А то я видела их либо в коробке из-под торта, либо в корзинке у Пу И! К тому же меня пригласил лично господин Крылов. А ты разве не пойдешь?

– Не пойду и тебе не советую, – невозмутимо ответил Леня, – ты представляешь, сколько там будет народу? Это же крупнейшее событие! Репортеры, телевизионщики, полиция… Ты хочешь, чтобы наши физиономии появились в газетах? Мне, дорогая моя, не нужна скандальная известность!

– Слыхала уже! – рассердилась Лола. – Ты предпочитаешь обделывать свои делишки в темноте, как крот…

– Такова моя профессия, – прервал ее Леня, – не нравится – давай расторгнем наше деловое соглашение и можешь делать что хочешь!

Лола исподтишка взглянула на Маркиза – с чего это он так разошелся?

– Ладно, ладно, слова сказать уже нельзя, – примирительно заговорила она.

– Думаешь, я не понимаю, что ты положила глаз на этого нового русского Крылова? – спросил Леня, хотя вовсе не собирался этого делать.

Лола сразу же успокоилась – Ленька просто ревнует.

– Да ты что? – фальшиво удивилась Лола. – Он же здесь с женой…

– Как будто когда-нибудь тебя это останавливало! – ответил Леня ворчливым тоном благородного отца из Саратова.

– Тогда я завтра улетаю! – решительно заявила Лола.

– Ну зачем же так… можешь развлекаться, магазины опять же…

– Нет уж! Нам с Пу И очень некогда, у нас есть одно важное дело! Кстати, должна тебе заметить, что ты ущемляешь Пу И в правах, потому что эти триста тысяч нужно делить не на двоих, а на троих. Если бы не Пу И и его корзинка, как бы мы провезли драгоценности через таможню? Так что завтра же идем в магазин и покупаем для Пу И все новое и самое лучшее!

Леня только рукой махнул – делайте, как хотите.

* * *

Лола оттолкнула прислугу, открывшую дверь, и влетела в комнату, где Маргарита Павловна пыталась надеть на Пенелопу белый веночек.

– Ax, Марго! – вскричала она. – Неужели мы опоздали, и время, подходящее для свадьбы, уже упущено?

– Пока нет, – ответила Маргарита, – но думаю, что еще день или два…

– Боже, как я рада! – воскликнула Лола. – И Пу И тоже очень рад!

– Как он перенес полет? – осведомилась Маргарита. – Это не помешает ему…

– Надеюсь, что нет… Но чего мы ждем?

– Сейчас подъедут Пферд и Блюменваген, они звонили с дороги. В городе ужасные пробки. Вы же понимаете, все должно быть на высшем уровне. Дети, – обратилась она к двум собачкам, – поиграйте пока в тихие игры, поглядите друг на друга, а мы с Лолочкой выпьем кофе. Боже, я так волнуюсь!

– Дорогая, – начала Маргарита Павловна, когда горничная сервировала кофе и удалилась, – я должна поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали! Это было так ужасно – очутиться там, в этом жутком месте! Я до сих пор не могу прийти в себя! Я многое поняла, когда была там, с этими ужасными людьми, я стала совершенно другим человеком!

В этом месте Лола взглянула на Маргариту с подозрением, но похоже, что та говорила искренне.

– Я поняла, что жила неправильно! – продолжала Маргарита со слезой в голосе. – Я поняла, что должна делать больше добрых дел! Я подарила прислуге новую куртку и сегодня, когда шофер опоздал на две минуты подать машину, я не сказала ему ни слова!

«Не может быть!» – удивилась Лола, но вслух ничего не сказала.

– Меня всегда волновала только внешняя сторона жизни! – восклицала Маргарита. – Но ведь нужно же думать о душе!

Обе дамы, занятые интересной беседой, упустили из виду своих собак и не слышали скрипа двери, когда те выскользнули в другую комнату.

Маргарита с Лолой напились кофе и долго беседовали о жизни.

Внезапно Лола прислушалась и махнула рукой Маргарите. Из соседней комнаты доносились вскрики и взвизгивания. Лола, которая сразу же поняла, что эти взвизгивания означают, вскочила с места и на цыпочках подбежала к двери, таща за собой Маргариту. Они заглянули в щелочку, и Маргарита еле слышно охнула, прижав руку к сердцу. На Лолу же напал смех.

– Но как же, – жалобно проговорила Маргарита, – как же без Пферда и Блюменвагена? Ведь без них свадьба будет считаться неофициальной… И щеночки будут считаться незаконными…

– Да какая разница! – отмахнулась Лола. – Все равно будем любить их очаровательных щенков, и главное, что наши дети нашли свое счастье, ведь верно?

– Верно, – согласилась Маргарита, и счастливые хозяйки двух чихуахуа заключили друг друга в объятия со слезами на глазах.