— Я не только не стану расставаться с ней, но и намерен содержать ее и дальше. Наряды, драгоценности — она будет их получать столько, сколько пожелает и сколько я захочу ей подарить. И это даже не обсуждается.

  Мне захотелось сползти под стол и спрятаться под скатертью. Девушки внезапно оглохли, ослепли и поглупели. А еще оголодали. Ничем иным я не могу объяснить внезапно проявившуюся активность в поглощении диетической кашки.

  Слабительного им, что ли, опять подлить? Бесят меня все. И невесты эти, которые никак не разъезжаются, а я уже устала придумывать, чем их отпугнуть. И начальник, который за мой счет изводит их. И призрак, который летает по столовой и дышит в затылок и в декольте то одной, то другой даме. Хорошо хоть молчит, но всё равно раздражает и отвлекает.

  Я зыркнула на Касселя. Тот как раз в этот момент глянул на меня и поймал волну моего негодования.

  — Потерпи, дорогуша. Осталось всего две, — ухмыльнулся он.

  Воспарил к потолку, превратив свою нижнюю часть в дымчатый хвост, как у кометы, облетел несколько раз вокруг пыльной хрустальной люстры и вдруг начал декламировать:

  Пятнадцать юных леди мешали домочадцам,

Две призрака боялись, осталось их тринадцать.

  Тринадцать юных леди на вилле развлекались,

Одна упала в обморок, осталось их двенадцать.

  Двенадцать юных леди перины взбивали гусиные,

Одна ругалась громко, осталось их одиннадцать.

  Одиннадцать юных леди— их конкурсы жутко бесят.

Одна была слишком робкой — и их уже ровно десять.

  Десять юных леди от голода в жутком гневе.

Одна вдруг психанула — осталось их сразу девять.

  Девять юных леди о новых конкурсах спросят...

Прислуга одной разъярилась, и вот уж их ровно восемь.

  Восемь юных леди любовницу мужа делили.

Четыре из них беспринципны — осталось тоже четыре.

  Четыре юных леди в разврата торжестве

Участвовать не стали — и вот их только две.

  Две стойких юных леди...41

  Кассель покружил, дирижируя себе рукой. Опустился ниже и завис над столом.

  — У меня не хватает исходных событий для завершения считалочки. Эрика, драгоценная ты наша. Как будем изгонять последних кур?

  Давясь смехом, я пожала плечами.

  — Бесстыжая! — прошипел кто-то из четырех оставшихся дам.

  Оказывается, пока я внимательно слушала поэтические экспромты фамильного привидения, Риккардо успел уйти. И я осталась в обществе кур, которые видели, что я наглым образом хихикаю, вместо того чтобы стыдливо краснеть или вообще покинуть приличных дам. Поскольку... Ну да, репутации у меня не осталось. Как бы выдержать этот год и сбежать отсюда подальше, обратно к Марике и привычной жизни? Трудной, скромной, бедной, временами голодной, но моей и привычной.

  — Не отравитесь собственным ядом, — мило поморгала я.

  — Весь свет непременно узнает о... вашем неподобающем поведении, — глянула на меня Консуэла.

  — Разумеется, — согласилась я. — И о вашем тоже.

  — Мы не сделали ничего плохого, — повела она плечом.

  — Ой, бросьте, девушки. Передо мной хоть не надо притворяться. Приехать в дом к холостяку, участвовать в каком-то сомнительном отборе, подглядывать друг за другом по ночам, карауля у спальни лорда... Я уж молчу о том, что вы категорически и по веским причинам не нравитесь сыну этого лорда.

  — Он бастард, его мнение никто не собирается учитывать, — поджала губы Габриэлла.

  — Это фатальная ошибка той, кто планирует выйти замуж за моего шефа. Бастард Лексинталь или нет, не ваша забота. Но он уже взрослый мальчик, личность. Он маг, умница, красавчик, каких поискать. К тому же, учитывая материнскую кровь, обладает магией эльфов. Вы действительно полагаете, что он смирится и безропотно позволит и дальше шпынять себя? Очнитесь, леди! Ему четырнадцать лет. Именно столько лет он рядом с маркизом. И в противовес — потенциальная супруга, которая нежеланная, ненужная, нелюбимая, навязанная ее величеством. Как считаете, кто из вас будет сидеть в самом дальнем поместье взаперти? Вы или Лексинталь?

  — Маркиз не посмеет, — как-то неуверенно протянула Габриэлла и переглянулась со своей конкуренткой.

  — Да? — хмыкнула я. — И кто же ему запретит? Напомните-ка мне, какие права у мужа и у жены в браке? И сколько неугодных жен внезапно захотели удалиться в монастырь, служить богам? Что в светском обществе говорят на этот счет?

  С каждым моим вопросом лица невест становились всё более кислыми.

  — А ты злая, дорогуша! — радостно сообщил мне Кассель, слушающий нашу беседу. — Му-а-ха-ха! У-у-у-у... — С протяжным воем он полетел прочь из столовой.

  Находящиеся здесь вздрогнули от неожиданности, но визжать или падать в обморок не стали. Привыкли, наверное, за эти дни.

  — Вы думаете, лорд... Он отошлет супругу? — кашлянув, поинтересовалась компаньонка Габриэллы. — А как же вы?

  — Не сомневаюсь, что отошлет. Хотя бы вот даже сюда. Фамильному призраку требуется компания, чем не причина? А вот маркизу жена не нужна, еще более веская причина. Что же касается меня — я буду там, где маркиз. Он вам ясно это озвучил.

  Мысленно добавила «ближайший год» и скрестила пальцы под столом.

  — И каково ваше мнение, леди Эрика? Что вы нам посоветуете? — бросила на меня взгляд из-под ресниц Консуэла. Хитрая и расчетливая девица, прямо уважаю. А с виду — тихоня тихоней.

  — В мою компетенцию не входит давать советы кому бы то ни было, кроме господина Лексинталя. Он несовершеннолетний и находится под моим присмотром по распоряжению отца. Вам самим решать, чего вы хотите в этой жизни. — Я встала из-за стола.

  Тут прогрохотали шаги, в столовую вошел маркиз.

  — Эрика, в чем дело?! — рявкнул он прямо с порога. — Почему вы до сих пор не одеты?!

  — Э-э-э? — опешила я и даже осмотрелась. Да вроде всё в порядке, симпатичное платье из купленных на средства маркиза нарядов. Прическа сделана. Туфли на ногах.

  — Я ведь сказал, что уезжаю в город, меня ждет работа. Почему вы до сих пор не готовы?! — со зверским лицом вопросил он, сердито хлопнув себя по бедру перчатками, которые держал в правой руке.

  — Но... — потерялась я, пытаясь понять, что от меня нужно-то.

  — Марш переодеваться! — скомандовал Риккардо. — Не могу же я ехать без своего ассистента. Куда я, туда и вы. Да поторопитесь, вы меня задерживаете!

  — Ах это! — выдохнула я. — Бегу, ваше сиятельство. Прошу прощения. Буквально десять минут, и я буду готова.

  — Пять! Поторопитесь.