Собакин окатил меня презрением, словно говоря — «Я никогда не ошибаюсь!».

— Ну, будем надеяться, что ты действительно не ошибся.

Но заняться чтением сразу мне не удалось. Руфи принес мне поздний ужин, и, как бы мне не хотелось сразу заняться чтением, я был вынужден вкусить пищу телесную.

А вот теперь можно и продолжить свои изыскания. Я заменил свечи в канделябре и принялся вчитываться в эльфийские письмена. Пес зевнул, разевая свою необъятных размеров пачку, и улегся у ног. Скоро эти истории народных сказителей утомили и меня, и я так и заснул в кресле с раскрытой книгой на столе. И снились мне джунгли, пирамиды и Чуйатака — злой дух сельвы, от которого я отбивался почему-то поварешкой. От особо мощного удара я проснулся, и, продрав глаза, добрел до кровати. Надо с ночными бдениями завязывать.

Гора вещей, сваленных на причале, все росла и росла, прирастая ящиками, мешками и бочонками. А на ее вершине гордо восседал Друг, с хозяйским видом обозревая окрестности.

— Что-то мне твой цвет лица не нравится, — обеспокоенно заметил Бенидан.

— А что с цветом не так? Нормальный, зеленый, — в тон ему ответил я.

— Вот то-то и оно! — покачал он головой. — Почти как у орков.

Ну еще бы не быть ему зеленым. Пока мы не пришли в Орсод, я только тем и занимался, что валялся на койке или сидел за столом, и читал, читал, читал... Все пытался дознаться про золотого божка и его тайну. Прямо-таки Буратина, блин, с его Золотым Ключиком. Результат — ноль, и каша в голове из обрывков и отрывков. Нет, разумеется я вынес все из каюты капитана, на прощание уступив ее шкиперу. Все, до последней бумажки и прочей мелкой ерунды. Все равно, как я понял, шкиперу рыцарские романы и исторические труды были по барабану, единственная его любимая книжка будет чековая — когда они тут появятся, естественно. Зато, как ни странно, всякой низкопробной эльфийской беллетристикой увлекся наш полиглот и толмач Сид, всю романтику у меня перетаскал... Не знаю уж, что его заинтересовало про подробности половой жизни Лорвеан и Гардасел и прочих неудобоваримых эльфийских имен, но читал он запоем между избиением квартмейстера. Я уже говорил вроде, что такого мечника, как Сид еще поискать.

— Так, Аптирей, ты у нас, кажется, из купцов? — спросил Бенидан у одного из легионеров.

— Было дело, милорд, — потупился детина, больше похожий на того, кто имел с купцами другие дела. Связанные с принудительным облегчением их мошны путем насильственного перераспределения средств в темном переулке.

— Ну раз так, — Бенидан окинул взглядом гору вещей и припасов, выгруженных с корабля, — прикинь, сколько и чего нам надо, чтобы все это перевезти.

Аптирей прищурился и опытным взглядом внимательно осмотрел поклажу.

— На какое расстояние, милорд?

Бенидан повернулся ко мне, ища ответа.

— Восемьдесят лиг, — сказал я.

— Восемьдесят? — задумчиво качнул головой детина. — Порядком, однако. Подвод восемь, милорд. Никак не меньше.

— Нам еще верховых коней надо и вьючных, пожалуй, тоже...

— Хорошо, милорд, — кивнул Аптирей. — В общем все, что нужно для организации купеческого каравана. Тогда и девятая подвода, для фуража.

— Пожалуй, так, — кивнул Бенидан. — А в помощь тебе... Кто тут у нас в лошадях хорошо разбирается?

— Я, милорд, — вышел из нашей толпы один из легионеров, мелкий и чернявый, с золотым зубом. — Легионер Эллиан.

— Да я помню, как тебя зовут, — махнул рукой Бенидан. — Насколько хорошо?

— Ну, даже повесить за конокрадство собирались, — блеснул золотым зубом в улыбке легионер.

— Отлично, — хмыкнул Бенидан. — Кто еще в этом разбирается — шаг вперед. Пойдете под командованием Аптирея организовывать грузовой обоз.

— Э-э, милорд, — замялся Аптирей. — Я как бы не спрашиваю, но...

— Ты про деньги? — спросил его Бенидан. — Ну-ка...

И он зашептал что-то легионеру на ухо. По мере сказанного глаза Аптирея становились все больше и больше.

— Все понял?

— Да, милорд! — отрапортовал он.

Ну хоть так. Золото у нас было, и я примерно представлял размер нашей казны. А если прибавить еще и личные сбережения, то сумма получалась внушительная. Особенно если брать мои, которые я привез из Сенара, даже без учета того алмаза. Путешествовать — так первым классом, все-таки переселяемся один раз и на переезде экономить не будем.

— Я чувствую, как-нибудь, когда осядем на месте, придется перезнакомиться, — сказал я. — А то спрашивать друг у друга, чем тот владеет, как-то неудобно.

— Сам-то хорош, — смерил он меня взглядом с ног до головы. — Открытая книга, тоже мне, нашлась...

— Ничего, скоро потом все обо мне и узнаешь, — сказал я.

Да и в самом деле, скоро особо таиться не придется. Все равно обязательно рано или поздно кто-нибудь узнает, лучше, чтобы без сюрпризов.

— Узнаю, узнаю... — пробурчал Бенидан. — И вообще, почему это я должен вести твой учет? Что я, сельский староста, что ли?

— Ну а как ты думал? Ты теперь на гражданке, привыкай.

— Точнее, мы все теперь дезертиры.

— Не всегда тактическое отступление означает поражение. Считай, это оно и есть.

— Стратег хренов...

Наши легионеры не подвели — через пару часов стали подтягиваться телеги, а за ними шел, послушный воле конокрада, целый табун.

— Кто главный? — пузатый мужик, одетый в кожаные штаны и жилетку, подошел к нам.

— Ну я, — сказал Бенидан.

— Такое дело — надо обговорить продажу.

— Ну так обговаривайте, — сказал Бенидан.

— Средства у вас есть? А то знаю я вас, переселенцев. На последние гроши проезд покупаете, а потом с вас никакого проку и ни гроша за душой.

— Есть, уважаемый. О какой сумме идет речь?

— По двадцать золотых за верховую и по двести за телегу с упряжкой.

Я про себя присвистнул. Тут получается целое состояние, и вряд ли мы столько соберем. С другой стороны, в будущем нам без лошадей никуда, другого транспорта здесь нет. В смысле, доступного и дешевого. Может тут и есть самобеглые коляски, но нам до них — как бомжу до миллионера.

— Побойся бога, хозяин! — вперед выскочил Эллиан. — Они того не стоят.

— Не стоят — так идите пешком.

— Жалко, — Бенидан поднял мешок с нашей казной и потряс с приятным звяканьем. — Ладно, понесем пешком, в другом месте купим. А этот пускай потом себе локти кусает, что не смог продать товар.

Я увидел искру жадности в глазах хозяина. Нет, якорь в виде звона золота его зацепил намертво. Особенно, если учитывать размер мешка.