что этот знак выявляет истинную суть вещи и она, то есть вещь, помеченная символом, может сохранять свои свойства в любых измерениях, темных и светлых… Но это все байки, конечно, и я никогда не поддерживал бабку в ее мистических изысканиях. Она тяжело болела, и порой даже мне становилось страшно смотреть, как не только ее тело, но и разум лишаются здоровой опоры.

– Она была сатанисткой, да? – не удержался Роберт.

Рыболова не смутил столь прямой вопрос, но отвечать на него он не стал.

Он оглядел вымокшего до нитки Стаса.

– Приглашаю вас к себе. Вам бы высохнуть и обогреться. – Привычным движением мужчина переломил ружье и нахмурился. – Надо же… Я сделал только один выстрел… а пустые гильзы в обоих стволах.

Стас переглянулся с Робертом и Марьяной. В их глазах он прочитал то же недоумение. Как возможно, что сделанный во время Гула смерти выстрел перенесся в реальность? Неужели циркумпункт и правда работает?

– Может, забыли, что уже стреляли? – пожала плечом Марьяна.

– Может, и забыл, – как-то не слишком уверенно ответил Константин Михайлович. Он что-то заподозрил: внимательно посмотрел Стасу в глаза.

Тот натянуто улыбнулся.

– Прохладно как-то. И мокро. Поедем?

Мужчина кивнул, и все засобирались.

Поднявшись наверх, к машине, Стас ощутил приятное внутреннее тепло, отдаленно напоминающее чувство собственного достоинства: на этот раз воде не удалось его победить. Он сел на водительское место, погладил перевязанной ладонью руль и дождался, пока все устроятся в салоне.

– Как твои пальцы? – спросил Константин Михайлович, усаживаясь рядом и пристраивая ружье между коленями.

Стас продемонстрировал плотно перевязанную ладонь.

– Да все в порядке.

Марьяна и Роберт сели позади.

Они улыбались, искренне и открыто, будто с утра между ними не искрило чувство неприязни. Пока ехали до дома Константина Демьянова, Марьяна наконец подарила рыболову коробку конфет «Забияки».

– Сметут за пару минут, – усмехнулся мужчина. И тут же нахмурился. – Так что там с той девочкой? – спросил он. – Вы мне говорили о пропавшей девочке. Простите, забыл, как ее зовут.

– Полина Михайлова, – сказала Марьяна.

– Да-да, Полина.

– Мы все еще надеемся, что вы хоть что-то вспомните.

Машина остановилась у палисада, огораживающего дом Демьянова. В свете фар Стас увидел, что на широкое каменное крыльцо высыпали дети.

– Еще не спят, сорванцы. – Константин Михайлович вылез из машины и поспешил к дому.

Стас, Роберт и Марьяна остались. На них только сейчас обрушилась усталость от пережитого кошмара.

Стас глянул в сторону дома.

– Если рыболов не вспомнит Полину, придется начинать поиски сначала. Боюсь, следующий Гул смерти нам не пережить.

Понурые и не питающие надежду на воспоминания рыболова, они вылезли из машины. Стас открыл багажник и взял из коробки потрепанную книгу Брэдбери, когда-то подаренную Костей Полине, прихватил с собой и магнитофон «Электроника».

Константин Михайлович терпеливо дожидался гостей вместе с детьми у крыльца.

– Смотри-ка, здесь тоже знак. – Роберт указал пальцем на резную калитку. Посередине ручки был нацарапан точно такой же круг с точкой.

– Может, это знак какой-то секты, в которой состояла его сумасшедшая бабка? – предположила Марьяна.

– Ага, а в подвале он проводит ритуалы жертвоприношения. – Роберт покачал головой. – Недаром же на отшибе живет. Сейчас он нальет нам чая со снотворным, проснемся мы каждый на своей дыбе, изрисованной символами из гримуара о демонах, а потом рыболов начнет мучительные опыты над нашими телами, после чего выставит нас, уже мертвых, на замаскированной «башне молчания».

Повисла тишина, слова Роберта неожиданно для всех вернули атмосферу напряженной тревожности.

– Роб, знаешь, иногда лучше промолчать, – бросил Стас, заметив беспокойство на лице Марьяны. Да и сам он, если честно, ощутил смутное волнение.

В ответ Роберт коротко и нервно хихикнул.

Мимо клумб с подсыхающими розами и стриженого газона по дорожке, уложенной тротуарной плиткой, они прошли к крыльцу, где их ждал хозяин дома.

– Познакомьтесь, – улыбнулся Константин Михайлович (впервые за все время их знакомства он позволил себе улыбнуться). – Это Кеша. Ох, нет. Иннокентий. Он у нас теперь за старшего. – Мужчина потрепал по макушке рыжеволосого мальчика, стоящего к нему ближе всех. Потом поправил темную косу на плече девочки. – Это Настенька. А это, – он приобнял за плечи самого маленького, – Дима.

– Здра-а-асте, – сказали они хором.

– Вы упали в реку? – поинтересовался Кеша, разглядывая мокрую одежду Стаса.

– Вроде того, – кивнул он.

– А вы знаете удельный вес нашей речной воды? – Ответ Кеше был не нужен, поэтому он оповестил: – А я знаю.

– Оставим пока твою воду. Веди гостей в дом, – скомандовал Константин Михайлович.

Мальчишка жестом позвал всех за собой и юркнул за дверь.

В доме было тепло, на удивление чисто и просторно. Отделанные деревом стены украшали детские рисунки в рамках, гипсовые слепки маленьких ладоней, семейные фотографии. Над широким диваном в гостиной висело чучело щуки с открытой зубастой пастью.

– Кеш, принеси нашему вымокшему гостю халат, там, в шкафу, – попросил Константин Михайлович сына, и тот понесся наверх, громко топая по ступеням лестницы. Мужчина повернулся к Стасу: – Ванная комната наверху. Кеша вам все покажет. Можете снять мокрую одежду и высушить ее в стиральной машине, если хотите. Как будете готовы, спускайтесь в столовую. А я пока налью чай.

При слове «чай» Роберт поежился.

Мужчина покинул гостиную. Марьяна пару секунд помедлила и отправилась вслед за хозяином дома, а вот Роберт не спешил. Его ладонь юркнула во внутренний карман пиджака, но Стас тут же ухватил друга за запястье и процедил с угрозой:

– Роб, завязывай.

– Что-то мне не по себе.

– Если ты опять собрался жрать свои успокоительные пилюли, я у тебя их отберу, ты понял?

– Ничего я не собираюсь жрать, мамочка.

– Я сказал, отдай их мне, – зашипел на него Стас. Сунул руку в карман Роберта, нащупал горсть таблеток и сгреб их в кулак. – Роб, это не витамины. Это назначенное врачом лекарство. И пить его надо по назначению, а не по любому поводу, как ты.

– У меня невроз… тревожность… И сейчас ты мне ее повышаешь.

– Давно у тебя это?

– Не знаю, лет с семнадцати.

– Из-за дядьки?

– Сказал же, не знаю! – Роберт тяжело задышал, оттолкнул Стаса и быстрым шагом направился на кухню.

Стас разжал кулак. На ладони лежало несколько розовых кругляшей.

– Это конфетки? – пропищали под боком.

Рядом со Стасом неслышно возникла девочка. Настя, кажется. Она с любопытством разглядывала пилюли.

– Нет, не конфетки, – мрачно ответил Стас. – Где у вас мусорное ведро?

– На кухне есть и в ванной.

Стас внимательно посмотрел на девочку. Ухоженная, не забитая, не стеснительная, вполне довольная жизнью. Он силился понять, знает ли ребенок, что его взяли из детдома.

– Тебе здесь