В этом контексте Соединенные Штаты должны выполнить определенный минимум требований, обеспечивающих выживание. В геополитическом смысле они должны искать пути содействия становлению более самостоятельной Европы, которая сможет стать также привлекательной для стран Восточной Европы; внести некоторое «неофициальное» политико-стратегическое содержание в экономически растущий Тихоокеанский треугольник и, наконец, сохранять независимую и, возможно, частично нейтральную юго-западную Азию. В стратегическом отношении США должны адаптировать свои стратегические и обычные вооруженные силы к изменяющимся обстоятельствам, с тем чтобы поддерживать по меньшей мере военное равновесие с Советским Союзом, а в идеологическом плане они должны «просвещать» советское население, усиливая там внутреннее давление в пользу большего национального соопределения. Следование таким направлениям политики необходимо для того, чтобы избежать более опасных сценариев американо-советского соперничества, описанных в конце IV главы, и предотвратить сдвиг в стратегическом балансе сил в течение следующих десяти лет.

Постоянное противоборство не исключает того, чтобы иногда приходить к согласию. Действительно, примирение может также быть эффективным инструментом соревнования. Рекомендуемые варианты политики требуются не только в оборонительных целях, для «обезвреживания» советской стратегии, но также и для достижения со временем цели более основательного «умиротворения» СССР. Важным компонентом должен быть поиск соглашений, направленных на сокращение масштабов своевольных советских действий.

Эти попытки должны включать постепенное расширение соглашений по контролю над вооружениями; поиски решения конкретных региональных проблем, таких, как война в Афганистане; переговоры об обоюдном выводе войск, или о нейтральных поясах, или, возможно, даже о безъядерных зонах в некоторых частях Европы. Но крайне важно, чтобы каждая инициатива была тщательно нацелена на решение главной американской задачи – сдерживание внешнего удара советских вооруженных сил и постепенное воздействие на Советский Союз в интересах изменения методов, которыми он ведет противоборство.

Исходя из этой главной задачи, должно определяться проведение встреч между Президентом Соединенных Штатов и Генеральным секретарем Коммунистической партии Советского Союза. В 1977 г. администрация Картера предложила ежегодные встречи на высшем уровне. Советская сторона не проявила склонности к этому. При выдвижении этого предложения предполагалось, что независимо от того, чего могли бы достичь ведущие лидеры, ежегодные встречи в верхах «демистифицировали» бы отдельные столкновения между ними. Это охладило бы надежды общественности. Советы всегда готовы использовать их в своем стремлении добиться американских уступок в интересах «успешной» встречи на высшем уровне. Регулярные ежегодные встречи в верхах позволили бы вести более серьезный и продолжительный диалог. Возможно, со временем они даже будут способствовать настоящей договоренности по некоторым действительно важным стратегическим и геополитическим вопросам и тем самым более существенным изменениям в самой советской политики.

Кроме того, посредством продолжительного диалога мы могли бы вовлечь Советы в конструктивные действия, направленные на решение острых глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Как отмечалось выше, показатели Советского Союза не являются обнадеживающими. Советская помощь иностранным государствам составляет всего одну десятую процента совокупного общественного продукта СССР. Советский Союз занимает в целом самостоятельную и рациональную позицию по таким вопросам, как будущее океанов, потребность в более значительных мировых запасах продовольствия или желательность проведения глобальной демографической политики. Со временем и в результате приобретения большего опыта Советский Союз все же может прийти к осознанию потребности в глобальном сотрудничестве. В некоторых технических областях прогресс уже достигнут, и Америка должна поощрять дальнейшее развитие в этом направлении. Помимо всего прочего, конечной целью американо-советского диалога должно стать изменение советской концепции мировой роли СССР: вместо попыток переделать мир по своему подобию Советскому Союзу следует перестраиваться на то, чтобы жить в таком мире, каким он является в действительности.

Умиротворение поведения СССР на мировой арене нельзя отделить от внутреннего характера советской системы. Что касается изменения характера этой системы, максимальные задачи Соединенных Штатов невозможно точно определить. Но следует определенно заметить, что далекое будущее Советского Союза – это более открытый вопрос, чем будущее намного более целостных государств, таких, как Франция или Япония. Политический порядок в Советском Союзе основан на доминировании великорусского народа и зиждется главным образом на навязанном социальном согласии и на политическом подчинении нерусских национальностей. Следовательно, если способность Москвы управлять ослабеет, политический характер и даже территориальная целостность Советского Союза могут оказаться под вопросом. Это особенно важно, потому что внутренняя напряженность в Советском Союзе, кажется, растет по мере усиления противоречий между политическими требованиями догматического режима и экономическими потребностями системы, которой, чтобы соревноваться с Америкой, необходимо каким-то образом вступить в век информации, передовой технологии и науки. Сможет ли Советский Союз реально модернизировать свое общество без значительного ослабления тоталитарного характера его политической системы – вот, вероятно, главный вопрос советской действительности в течение следующих 20 лет.

Поскольку строго регламентированный и доктринерский Советский Союз – это, несомненно, и более враждебный Советский Союз, децентрализация советской орбиты изнутри и попытки воздействовать на советское поведение извне, чтобы сделать СССР более миролюбивым, являются неизбежными долгосрочными требованиями упрочения мира. Геостратегия Соединенных Штатов должна активно содействовать и тому и другому, ибо внешнее умиротворение и внутренняя децентрализация Советского Союза взаимосвязаны. Большее национальное самоопределение в Советском Союзе неизбежно ослабит как внешний великорусский имперский импульс, так и внутреннюю концентрацию силы в Кремле. В конце концов, великая российская империя может даже распасться.

Терпеливое содействие прогрессу в достижении этих отдаленных целей в течение нескольких десятилетий и будет содержанием понятия «превзойти исторически». Важно иметь в виду, что исторически внешние поражения явились источниками величайших стимулов для политических перемен в российской системе. Такие внешние потрясения, как победа Японии в русско-японской войне 1905 г., поражение в первой мировой войне или даже страх Сталина перед германскими успехами в 1941–1942 гг., – все это вызвало серьезные внутригосударственные уступки, в каждом случае за счет ослабления централизованной и авторитарной власти. Таким образом, геостратегическая цель пресечения советских притязаний на установление своего господства над Евразией непосредственно связана с перспективами содействия значительным изменениям в характере самой советской системы.

Но Америка может достичь своих целей только тогда, если ее долгосрочный план геостратегической игры будет сопровождаться осознанием исторической и геополитической важности. Историческая амнезия – это дорогостоящая болезнь, которую даже Америке – со всем ее богатством и мощью – будет трудно преодолеть. История американо-советского противоборства длительна, а сам конфликт пустил глубокие корни. Противоборство – явление реальное. И оно усиливается. Но ни одно поколение американцев не должно заниматься пустыми импровизациями, питать иллюзорные надежды или поддаваться навязчивым страхам.

Сунь-Цзы отмечал, что в войне самое главное – нанести удар по стратегии противника. Это справедливо также и проведении длительного исторического противоборства. Перефразируя Сунь-Цзы, можно сказать, что Соединенным Штатам, для того чтобы получить превосходство в американо-советском соперничестве без войны, необходимо прежде всего нанести поражение советской политике и использовать слабости Советского Союза. Руководствуясь широкой геостратегической перспективой, Америка должна изыскать возможности