Когда Антон пришел в себя, то обнаружил, что лежит со связанными руками все на той же улице Неса. Его мечи были сложены в стороне, а над ним, переминаясь, стояли двое воинов внешней стражи.

– Поднимите его, – распорядился Арис.

Антона подняли и поставили перед победителем. Но в глазах у того не было ни злорадства, ни торжества.

– Мне показалось, или в бою тебя вела великая тайна? – тихо спросил он. – Ты ритер?

Неожиданно для себя Антон расхохотался.

– Ритеры?! – выкрикнул он. – Великая тайна?! Да что вы всем мозги морочите? Нет никакой великой тайны. Нет, и не было. Просто вы наплевали на все. Насрали на весь мир с высокой башни и живете, как хотите. Это и делает вас такими сильными. Вас не за что схватить, некуда ударить. Вся ваша тайна в том, что нет никакой тайны. Все ясно, как белый день. Тоже мне, орден тайный. Нашлись мастера великие.

Он ожидал, что Арис сейчас ударит его или даже убьет, но воин лишь прикрыл глаза, загадочно улыбнулся и кивнул.

– Можно и так сказать, – так же тихо произнес он. – Ты это понял сейчас? Во время боя?

– Какая разница? – мотнул головой Антон. – Что с того?

Арис повернулся, отошел на несколько шагов и громко сказал, глядя куда-то в небо:

– Ай да Сид! Ай да слепец! Что творит!

Он тяжело вздохнул, снова подошел к Антону, несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом снял с себя осыпанную драгоценными камнями инку на золотой цепи и надел на пленника.

– Мной установлено, – торжественно объявил Арис, – что во время боя ратник Антон обрел звание благородного ритера.

По рядам стражников пронесся вздох изумления.

– Ты можешь идти, ритер Антон, – объявил Арис. – Развяжите его.

Антон почувствовал, что кто-то принялся развязывать путы на его руках.

– Но как же?! – вскричал Киун. – Ведь предъявлены обвинения. Убит справедливый судья.

– Кодекс чести ритеров гласит, что постигший великую тайну и обретший звание мастера искупает в этот момент все прежние преступления и более за них неподсуден, – возвестил Арис.

– Но законы Неса… – попытался возразить Киун.

– Кодекс чести ритера превыше законов властей, – объявил Арис. – Или ты сомневаешься в моих словах и тем бросаешь мне вызов?

Один из мечей Ариса снова оказался в руке ритера.

– Что ты, благородный Арис?! – Киун шарахнулся назад, словно его и Ариса разделял один, а не добрый десяток шагов.

– Вот и прекрасно, – усмехнулся Арис, возвращая меч в ножны. – Ритер Антон свободен и невиновен. Он волен остаться в городе Нес и волен покинуть его в любое время. Никто не смеет ему чинить в том препятствия. Верните ему мечи.

Откуда-то сбоку донесся стук палки о землю, и вскоре в образовавшийся вокруг Ариса и Антона круг вошел Сид, которого бережно вела под руку Аине. Танцовщица освещала себе дорогу небольшим фонарем, висевшим на деревянной палке.

– А, благородный Сид! – обрадовался Арис. – Рад тебя видеть снова. Мои поздравления! Тебе удалось дать нам еще одного ритера.

– Это не я, – усмехнулся Сид. – Ты же знаешь, что человек открывает великую тайну сам.

– Я знаю, что он не в состоянии открыть ее, не получив наставлений мастера, – отмахнулся Арис. – Так что поздравлять следует тебя, как и восхвалять твое мастерство. Юноше же надлежит лишь посочувствовать. Впрочем, сам он этого пока еще не понимает. Вверяю его твоим заботам. Мне здесь делать больше нечего… как и многим другим.

Арис выразительно посмотрел на Киуна, и тот, торопливо подав знак своим людям следовать за ним, направился назад, к поместью Леодра. Как только люди купца скрылись за поворотом, Арис развернулся и зашагал по улице в противоположном направлении. За ним, украдкой бросая взгляды на новоиспеченного ритера, потянулись его люди. Вскоре улица опустела.

Антон стоял в растерянности, вращая в руках мечи, которые, уходя, сунул ему один из стражников.

– Ну что, пошли? – улыбнулся ему Сид.

– Куда? – машинально спросил Антон.

– На твоем месте я бы постарался до восхода солнца убраться из города. И Леодр, и наместник – люди мстительные. А ты ухитрился поссориться с обоими.

– Но Арис сказал, что я неподсуден.

– Ритер неуязвим не потому, что лучше других машет мечами, а потому, что не лезет туда, где можно лишиться головы, – хихикнул Сид. – Дай мне руку, и пошли в порт. Мне кажется, тебе надо еще о многом меня расспросить.

Антон быстро пристроил мечи и подхватил Сида под руку. С другого бока слепца поддерживала Аине. Танцовщица радушно улыбалась парню. Втроем они двинулись к реке.

– Как вы здесь оказались сегодня? – спросил Антон.

– Зная тебя, я предполагал, что тебя раскроют, – спокойно ответил Сид. – А, учитывая то, как ты научился сражаться мечами, можно было понять, что стражникам Леодра тебя не удержать и дело решится на улицах. Вот я и решил присутствовать при развязке. Благородная Аине любезно дала мне приют на ночь.

– Но вы бы не вмешались, если что?

– Зачем? Ты сам выбрал свою судьбу. Вернее, как оказалось, судьба выбрала тебя. Ты стал ритером. Что ж с того, что тебе пришлось для этого пройти через такую свалку. Великая тайна стоит того.

– Так значит, я все же стал ритером? Арис не обманывал?

– Ни один ритер не будет шутить такими вещами. А уж Арис точно не простил бы тебе оскорбления и вызова. Ты жив лишь потому, что в последний момент тебе открылась великая тайна.

– Но я так и не понял ее.

– И не поймешь. Это не то, что понимают. Это то, что чувствуют. Но только великая тайна могла помочь тебе уберечься от мечей воинов Ариса. Поверь, это не худшие бойцы и не чета стражникам Леодра. Великая тайна дает возможность видеть суть вещей, их корень. Она дает возможность предвидеть события, от удара меча до гнева правителя. Это особое зрение, которым наделены лишь мастера великой тайны. Но как зрячий может не заметить канаву и упасть в нее, так и мастер не гарантирован от ошибок. Искусство видеть не оберегает само по себе.

– В какой-то момент мне показалось, что великая тайна – это обман, – признался Антон. – Что ее нет.

– А ее и нет, – захихикал Сид. – Это пустота. Но лишь пустота может дать тебе нечто новое. И она открывает невиданное прежде. Чтобы услышать журчание ручья, надо перестать слушать горланящих над ним прачек. Великая тайна отнимает старое и обыденное, чтобы подарить новый сияющий мир. А не познавшим ее людям поступки мастеров кажутся парадоксальными.

– А почему Арис сказал, что мне можно посочувствовать?

– Потому что с новым видением уходят и иллюзии. Печально видеть все время несовершенство мира.

– То же мне говорил и учитель.