Но вокруг было слишком много бессмысленных смертей, слишком много людей страдали и прощались с жизнью, а всем на это наплевать… Понимание, что смерть Билла не была таковой, дало Эйприл надежду. Круг замкнулся, и граница между ее прошлым и будущим наконец растаяла. Да, она не могла его вернуть. Да, она – одна из миллионов тех, кто потерял своих любимых.

Как и всем им, ей предстояло жить дальше.

Именно об этом она думала, когда Аурелио вернулся в кабинет профессора Чандрасекар.

Больше всего Аурелио бесило то, что он вдруг начал задним числом переоценивать действия Айка Ронсона. Стоило ли сообщение всему миру о том, что помощь близка, жизней четырнадцати человек? Сообщение о том, что вскоре вирус Черной Пятницы, долларовый грипп, «зеленая отрава» превратится лишь в дурное воспоминание, на фундаменте которого будет построено новое будущее Америки? Не Аурелио было решать такое. И он не был уверен, что такие решения мог принимать Айк. Но тут начинались проблемы. Диас был уверен в своей правоте на Манхэттене. Он был уверен, когда пересекал Пенсильванию и Огайо, озеро Эри и Мичиган. Он был уверен прошлой ночью.

А утром уверенность начала таять. Возможно, он ошибся в своем суждении насчет Айка. Ведь тот все-таки защитил Эйприл и помог ей добраться до цели.

Лишь один вопрос по-прежнему занимал Аурелио: с кем Айк разговаривал? Это были отступники в рядах Спецотряда? Другая правительственная организация, не доверявшая Спецотряду? Какая-то сила извне? И если да, то к чему она стремилась?

У Аурелио не было ответов на эти вопросы, а без них он мог полагаться только на свои глаза, уши и интуицию… И они говорили, что Айк Ронсон действует искренне.

Проблема заключалась в том, что искренность Айка не делала тех четырнадцать человек на лифтовой площадке Дуэйн-парка менее мертвыми. Ему не хватало информации, и белые пятна не позволяли принять взвешенное решение.

Лейтенант Хендрикс помогла с этим разобраться. Она прислала сообщение, когда Эйприл общалась с профессором, и Аурелио вышел в коридор для разговора:

– Диас.

– Агент Диас, считайте это предупреждением. Если вы находитесь ближе, чем в миле от Айка Ронсона, валите оттуда к чертям собачьим.

– И я рад вас слышать, лейтенант.

– Я продолжила работу над шифрованными разговорами Ронсона. Каждая новая запись давала мне чуть больше информации, и вот утром, в районе шести двадцати, он вновь вышел на связь со своим нанимателем, Богомолом. Слушайте внимательно, агент Диас, потому что у меня не будет времени повторять. Он сдал ей Келлехер, лекарство и ваше местоположение. Богомол отправила группу захвата, которой надлежит, цитирую, «забрать и продукт, и тебя». И «тебя» в этом случае значит Ронсона.

«Я должен был пристрелить сукиного сына, как только увидел», – подумал Аурелио.

– Продолжайте, – мрачно отозвался он.

– Это все, – сказала Хендрикс. – Хотя у меня есть два, возможно, лишних совета. Во-первых, будьте готовы, что там, где вы сейчас, скоро станет очень жарко. Во-вторых, немедленно выведите Айка Ронсона из строя.

Она оборвала связь, и Аурелио потратил несколько секунд на то, чтобы досчитать в обратном порядке от десяти до единицы, успокоить дыхание и обуздать гнев.

Как ни в чем не бывало он вернулся в лабораторию. Профессор и Эйприл продолжали разговаривать. Айк стоял, прислонившись к стене около двери, справа от Аурелио. Он посмотрел в его сторону и кивнул. Аурелио кивнул в ответ.

Затем он развернулся и врезал Айку с левой руки, вложив в один удар всю свою злость за то, что Ронсон уже успел сделать, и за то, что его действия вызовут в будущем. Голова мужчины дернулась, ударилась о косяк, и он без единого звука осел на пол.

– Господи, Аурелио! – вскрикнула Эйприл. Профессор вскочила из-за стола, прижимая ладони ко рту.

– Дайте, чем его связать, – попросил Аурелио, – а потом я объясню.

Айк зашевелился через две или три минуты, но к тому моменту Аурелио уже нашел в ближайшей кладовке три удлинителя и с их помощью связал руки предателя за спиной и примотал его самого к стулу в кабинете профессора Чандрасекар. Хозяйка кабинета стояла в стороне, не желая ввязываться в конфликт. В отличие от Эйприл.

– Что ты творишь? Если бы не он, я бы не добралась сюда!

– Верю, – кивнул Аурелио, – только вот подумай сама, с чего бы агенту с Манхэттена поджидать тебя на подступах к Энн-Арбору, чтобы помочь пройти последние двадцать миль?

Он заметил, как девушка задумалась.

– Погоди, – нахмурилась она, – он сказал, что действовал в Огайо и Пенсильвании.

– Когда он это говорил, так и было. Но он получил приказ найти тебя и покинул Манхэттен через три дня после того, как оттуда ушла ты.

– Чей приказ?

– Это я надеюсь выяснить, когда он очухается, – ответил Аурелио. – Тебе, кстати, может быть интересно, что он получил приказ следовать за тобой – «выйти на контакт и оказать помощь», если быть точным, – и сбежал с поля боя, послав фальшивый сигнал SOS. Откуда я это знаю? Я был тем агентом, который на него ответил. Я закончил то, что он бросил на полпути. И именно я подсчитывал погибших гражданских, которых он оставил на произвол судьбы.

Выражение лица Эйприл подсказало Аурелио, что ему стоит сбавить обороты.

– Послушай, – продолжил он уже спокойнее, – я понимаю, что все это чересчур. Айк спас твою жизнь. Более того, это не единственный его хороший поступок. Но тем не менее он двойной агент. И согласно информации, которую я только что получил от ОТГ, он уже вызвал сюда группу захвата.

Последнее привлекло внимание профессора Чардрасекар:

– Что он сделал?

– Вам стоит эвакуировать ваших людей, профессор, – обернулся к ней Аурелио. – Все, что вы можете забрать с собой, забирайте. Я хотел бы ошибаться, но почти уверен, что к вечеру от этого здания камня на камне не останется.

Профессор тут же сорвалась с места и начала отдавать приказы, стоило только ей выскочить в коридор. Ее голос эхом отражался от стеклянного фасада.

– Вот тут ты, пожалуй, прав, – подал голос Айк.

Аурелио отступил на шаг, и Айк окончательно поднял голову:

– У тебя хороший удар, Аурелио. Хотя прием, конечно, грязный.

– Когда сам играешь грязно, будь готов нарваться на грязный прием, – ответил Аурелио. – Кто такая Богомол?

Айк улыбнулся. Аурелио это не понравилось.

– Я не знаю, – ответил Ронсон. – И, предваряя следующий вопрос: я не знаю, как называется группа, на которую она работает. Я планировал узнать все сегодня, после того как… – Он сделал подбородком круговой жест, словно пытался охватить сразу и эту комнату, и это здание, и их миссию, все в совокупности. Аурелио отметил, что его речь стала невнятнее, как будто челюсть после удара работала не очень хорошо. – После того как все закончится.