хорош на своём месте. В конце концов президент остановил свой выбор на восходящей звезде Республиканской партии — 42-летнем Теодоре Рузвельте, покрывшем себя славой на Кубе, где он сражался в рядах им же созданного кавалерийского полка. Разбогатев на операциях с недвижимостью на Манхэттене, он тем не менее обличал происки Джея Гулда и прочих представителей «богатого преступного класса». В теперь уже далёком 1886 году, когда Рузвельт баллотировался в мэры Нью-Йорка, Рокфеллер передал в его фонд тысячу долларов — только потому, что программа его противника Генри Джорджа не нравилась ему ещё больше. В 1898-м Рузвельт был избран губернатором штата Нью-Йорк (не побрезговав пожертвованиями от Генри Флаглера и ряда воротил с Уолл-стрит) и явно метил в президентское кресло. Сенатор от Огайо Марк Ханна был настроен резко против (слишком уж тот импульсивен); но сенатор от Нью-Йорка Томас Платт подсадил Рузвельта в седло — чтобы убрать с губернаторского поста и не дать ему провести намеченные реформы. (Сам Рузвельт всегда был уверен, что «Стандард ойл» поддержала эти усилия.) Демократы снова выдвинули своим кандидатом Уильяма Брайана.

Вопрос о золотом стандарте был теперь уже не так актуален, поэтому демократы выстроили свою кампанию на обличении трестов и корпораций у власти, выставляя Маккинли прислужником капитала и крупных монополий. Брайан отправился в тур по стране, а Маккинли остался дома: кампанию за него вёл популярный в народе Рузвельт, а Ханна помогал — например, разрулил ситуацию со стачкой на угольных шахтах в Пенсильвании. 6 ноября 1900 года Маккинли одержал убедительную победу: за него проголосовала даже Небраска — родной штат Брайана. «Америку можно искренне поздравить с избранием мистера Маккинли, — записал Рокфеллер. — Финансовые интересы стоят на прочной основе, и следующие четыре года должны послужить общему процветанию американского народа».

Однако настоящую радость Рокфеллеру доставил приезд в Покантико внуков — сыновей Эдит: его любимчика Джона (Джека), которому было почти четыре годика, и двухлетнего Фоулера. Впрочем, радость быстро сменилась тревогой, потому что оба мальчика заболели скарлатиной. Рокфеллер на собственном опыте знал, как опасна эта болезнь; он велел выстроить отдельную лестницу, по которой больные дети и их сиделки попадали из своей комнаты наверху на застеклённое крыльцо, чтобы не заразить кого-нибудь ещё. Джон Д. предложил одному нью-йоркскому врачу полмиллиона долларов за спасение детей. Но тогда антибиотиков ещё не изобрели, о причинах и лечении скарлатины было известно крайне мало, полагались больше на Божью волю. Фоулер поправился, а Джек умер 2 января 1901 года. Эта смерть потрясла Рокфеллера не меньше, чем его родителей.

«Пока буду жива, не забуду, с какой великой любовью и неустанными усилиями ты старался спасти жизнь дорогого Джека, — напишет Эдит отцу несколько лет спустя. — Совершенно позабыв о самом себе, с истинно христианской любовью». Смерть старшего сына подкосила Гарольда. Злые языки будут потом утверждать, что Эдит узнала о смерти Джека от дворецкого во время банкета, кивнула и продолжала есть. Но это ложь: она была там, где и положено находиться матери, — у постели больных детей[27].

Трагедия в семье Эдит нарушила свадебные планы Альты. Смерть племянника побудила её отказаться от большой и торжественной церковной церемонии. 17 января 1901 года она дала Пармали обеты в украшенном розами главном холле отцовского дома. Новобрачные уехали в Покантико, а оттуда в Форест-Хилл. По окончании медового месяца они поселились в доме 5 на Западной 53-й улице — это был отцовский подарок. Обставить дом Рокфеллер поручил Джону-младшему, и тот закупил всё, вплоть до метлы. Пармали неохотно согласился на переезд из Чикаго в Нью-Йорк и устроился на работу в юридическую фирму; бытовые условия его совсем не занимали, а Альта, так и не повзрослевшая окончательно, считала, что брат всё сделает лучше.

Жизнь Альты после свадьбы не слишком изменилась: до родительского дома рукой подать, и каждый день она шла туда пешком — помочь тёте Лют по дому и позаботиться о матери, которая всё чаще хворала: у неё не раз случались приступы астмы, желудочные колики, а то и временный паралич. Врач прописал Сетти строгую диету: избегать фруктов, овощей, сладкого — только молоко, яйца, рыба и мясо. На самом деле такой режим только усугубил её болезнь, вызвав развитие атеросклероза и усилив нагрузку на почки. (Возможно, вегетарианство, проповедуемое докто-ром Келлогом — изобретателем кукурузных хлопьев, — пошло бы ей на пользу; но тот настолько скомпрометировал себя сумасбродными идеями о борьбе с мастурбацией у детей и экстравагантным поведением, что миссис Рокфеллер не стала бы ему доверять, несмотря на большое число его последователей.) Сетти никогда не жаловалась, читала Писание и молилась.

Через год Альта забеременела сыном; мальчику дадут имя Джон Рокфеллер Спелман Прентис, а дома будут звать просто Фриц. Тёплых семейных отношений между Джоном Д. и новым зятем не сложилось; письма тестю тот начинал словами «Уважаемый мистер Рокфеллер», а подписывался «Э. Пармали Прентис». Поначалу Рокфеллер пытался использовать его как юриста и даже рекомендовал другим крупным бизнесменам, но никакой благодарности не получил; более того, Прентис заламывал такие цены, что Джон Д. махнул рукой: на всех родственников денег не напасёшься.

В январе 1901 года нефтяную отрасль потрясла новая сенсация: 10-го числа горный инженер капитан Лукас нашёл нефть в Спиндлтопе, штат Техас. Фонтан ударил вверх с такой силой, что тысячи баррелей пропали даром, прежде чем его удалось усмирить. Если до этого нефтедобыча в Техасе шла ни шатко ни валко, теперь туда устремились бурильщики: за год производство увеличилось с 836 тысяч баррелей до 4 миллионов 394 тысяч; цены упали аж до трёх центов за баррель. Техасская нефть заинтересовала и «Шелл» Маркуса Сэмюэла… А вот компания «Уотерс-Пирс», филиал «Стандард ойл», прежде контролировавшая 90 процентов нефтяного рынка штата, буквально накануне эпохального открытия была с позором изгнана из Техаса за нарушение местного антимонопольного законодательства… Но теперь это была головная боль Джона Арчболда.

В феврале Эбби Олдрич, устав от нерешительности Джона, предложила ему расстаться на полгода, чтобы проверить чувства. Джон безропотно подчинился. Ему всё ещё надо было найти свой путь. Не век же точить карандаши.

Однажды на Бродвей, 26, явился Джеймс Стилман, чтобы повидать Уильяма Рокфеллера. Поравнявшись со столом Джона-младшего, он начал громко высказывать нелицеприятные замечания в адрес Рокфеллера-старшего. Джон разом вскочил на ноги: «Мистер Стилман, вы можете сказать всё это моему отцу, но не имеете права говорить такое его сыну. Всего хорошего». Тем не менее Стилман пригласил его войти в совет директоров «Нэшнл сити банка». Джону хотелось принять приглашение, однако он опасался, что соперник Стилмана, Джон Пирпонт Морган, как-нибудь отомстит за это Рокфеллеру-старшему. Тот же в большей степени боялся дать подтверждение сплетням, что он владеет долей в «Нэшнл сити банке».

Тёзки Рокфеллер и Морган были полными антиподами. Морган, происходивший из далеко не