Ее пальцы соединились вокруг его возбужденной плоти, и Брайар провела большим пальцем по его набухшей головке.

– О боже! – прошептал Нокс.

Он сунул руку в карман, и она услышала треск разрываемой упаковки. Нокс оторвался от нее ровно настолько, чтобы спустить джинсы.

Приподнявшись на локтях, Брайар наблюдала за тем, как он натягивает презерватив на свой возбужденный орган. Это зрелище так ее взволновало, что ей стало трудно дышать. Нокс широко развел ее бедра в стороны и нетерпеливо отодвинул трусики.

В следующую секунду он был уже в ней, вонзившись до отказа. Наслаждение от этого внезапного вторжения было настолько сильным, что Брайар выгнула спину, запрокинув голову. А он уже двигался, не давая ей перевести дух.

Нокс мощными толчками мчался навстречу собственной разрядке. Брайар вцепилась пальцами в его бицепсы – ей необходимо было за что-нибудь держаться. Его лицо исказилось от страсти.

Внезапно Нокс остановился и перевернул ее на живот. Сорвав с нее белье, он подтолкнул ее ладонью под живот, заставив приподнять бедра и встать на четвереньки.

Затем скользнул в нее сзади, сжимая руками ягодицы. Истекающая влагой Брайар застонала, встречая его толчки. Нокс еще никогда не вел себя так агрессивно. Теперь это был варвар. Он взял ее быстро и грубо, заботясь только о себе. И это лишь возбуждало ее еще сильнее. Пещерка Брайар горела и пульсировала, сжимаясь вокруг его стержня. Девушка подавалась назад, исступленно встречая его толчки. Их тела сталкивались, издавая громкие шлепки.

Брайар чувствовала, как его руки сжимают ее ягодицы, ощущала сладостное трение входящего и выходящего органа, и это поднимало ее на невиданные высоты. Она покосилась на Нокса через плечо, и при виде его как будто высеченного из камня брутально прекрасного лица, на котором было написано животное желание обладать ею, ощутила, как дрожат и подгибаются ее колени.

Нокс наклонился вперед, касаясь твердой грудью ее спины. Его рука скользнула мимо ее бедра, устремляясь к наиболее чувствительному местечку. Нащупав его, Нокс принялся искусно ласкать его пальцами. Ее мир рассыпался на миллиарды сияющих осколков, а уже через несколько мгновений она погрузилась в полный мрак. Брайар совершенно ничего не видела, зато многое ощущала. Она ощущала, что он продолжает овладевать ею, входя в нее с отчаянием, граничащим с исступлением. Нокс приближался к разрядке, пока она, задыхаясь, вновь обретала способность видеть.

Брайар почувствовала, что его подбородок коснулся ее щеки, а затем его зубы впились в мочку ее уха. От этого она снова содрогнулась, и ее тело завибрировало и загудело в следующем оргазме.

– О-о-о! – простонал Нокс. – Да, да, выжми из него все!

Она ощутила, как он разряжается, глубоко погрузившись в нее. Их тела содрогались от ритмичных спазмов.

– Моя, – прошептал он ей на ухо.

Это слово эхом разнеслось по телу Брайар, погружаясь в самые потайные глубины ее сердца. Ее грудная клетка приподнялась и расширилась в беззвучном «да». Она принадлежала ему. Брайар тоже так чувствовала, хотя и не могла произнести это вслух.

Она упала на постель, и ее нисколько не заботило, что Нокс навалился на нее всем своим весом, вжимая в матрас.

Все еще задыхаясь, Брайар повернула лицо в сторону. Нокс оперся на локти, боясь ее раздавить. Его дыхание щекотало ее кожу, чуть шевеля волоски у нее на шее. Брайар потерла затылок пальцами.

Нокс поднялся с кровати, и от этой неожиданной потери девушку охватила тоска. Он направился в ванную комнату, чтобы избавиться от презерватива, а Брайар села на постели, одергивая измятый сарафан.

Когда Нокс вернулся, она уже стояла возле кровати, готовая к разговору, который попыталась начать перед тем, как он ее поцеловал.

Он вышел из ванной с уже знакомым ей отстраненным выражением лица, и при виде этого она ощутила укол в груди. Внезапно Брайар почувствовала, что он невероятно далеко от нее. Он уже ее покинул. Она сказала себе, что это лишь ее фантазии, и решила не обращать внимания на странное ощущение.

Сделав глубокий вдох, Брайар произнесла:

– Нокс, насчет того, что произо…

– Я ухожу.

Она моргнула и покачала головой в полной уверенности, что он не мог перебить ее лишь для того, чтобы объявить о своем уходе.

– Нам надо поговорить, – сказала Брайар и кивнула головой, как будто думала, что благодаря этому ее слова быстрее достигнут его сознания.

Нокс потер пальцами лоб, как будто у него внезапно разболелась голова. Как будто она была его головной болью. И это было очень обидно.

– Я думаю, нам не следует этим заниматься, Брайар.

Она вздрогнула.

– Чем именно? Давай проясним. Нам не следует трахаться? – Она даже не удивилась тому, что смогла произнести это грубое слово. – Ты это имеешь в виду? Ты больше не хочешь трахаться? – Она яростно махнула рукой в сторону кровати. – Вот только выглядело это совершенно иначе.

Нокс смотрел на нее почти со скучающим видом, склонив голову набок.

– Брайар, давай не будем этого делать.

– О, давай будем это делать. Я так хочу. Поверь. – Она скрестила руки на груди. – Я думала, что, появившись здесь вчера вечером, ты окончательно подтвердил, что я тебя интересую.

– Есть траханье, а есть отношения. Я не создан для отношений. В отличие от тебя.

– И ты только что это понял? Вчера вечером ты явно считал иначе… и сегодня утром тоже.

– У нас с самого начала не было ни единого шанса. Неужели ты этого не видишь? – Нокс взмахнул руками, и его суровый фасад дал трещину, в которую хлынуло разочарование. – Мы лгали сами себе, Брайар.

Она покачала головой:

– Я… я готова была попытаться…

– Будем считать, что мы попытались, – произнес он, делая еще один шаг к двери, как будто ему не терпелось покинуть эту квартиру. – Такие девушки, как ты, не должны связываться с такими мужчинами, как я.

Брайар вздернула подбородок, пытаясь справиться с нахлынувшей на нее болью.

– Возможно, ты прав.

Нокс изменился в лице, нерешительно глядя на нее, и она похвалила себя за то, что ей удалось застать его врасплох. Он хочет, чтобы она его умоляла? Нет. Она пробьется к нему иным способом: скажет ему правду.

– Сегодня Лорел заявила, что я такая же, как наша мать.

Нокс молча смотрел на нее, и она продолжала:

– Она сказала это, потому что наша мать так и не ушла от мужа, несмотря на то что он ее бил, унижал и превратил ее жизнь в ад. Она осталась с ним, несмотря на то что вздрагивала от одного звука его голоса. Она жила с ним, вынуждая к этому и нас. Она все еще живет с ним, несмотря на то что мы предлагали ей переехать к кому-нибудь из нас. Она осталась с ним – с этим опасным, агрессивным человеком.