litbaza книги онлайнРоманыПленница былой любви - Бетти Махмуди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 98
Перейти на страницу:

Позднее Муди злился на меня, что я не сделала того же для Махтаб.

– Завтра ты возьмешь Махтаб, – обратился он к Эссей.

Три дня пролетели в религиозном экстазе. Мне удалось отвоевать доступ к хараму, и, прикасаясь к гробу, я горячо молила Аллаха выполнить лишь одно мое желание: позволить Махтаб и мне, не подвергая нас опасности, вернуться в Америку, пока еще жив мой отец.

Паломничество произвело на меня глубокое впечатление. Я, как никогда раньше, почувствовала, что религия Муди стала мне близкой. Возможно, это был результат моего отчаяния. Так или иначе я начала верить в силу харама. В последний день нашего пребывания в Мешхеде я решила повторить святой ритуал со всей преданностью, на какую только была способна.

– Я бы хотела пойти к хараму одна, – сказала я Муди.

Он не задавал вопросов. Моя набожность была для него очевидной. Едва заметной улыбкой он выразил свое удовлетворение.

Пока все еще собирались, я вышла из гостиницы, чтобы занести к священному гробу свое последнее и самое искреннее желание. Я легко пробралась к хараму, дала несколько риалов мужчине в тюрбане, который согласился помолиться за меня, за мое тайное желание, после чего села у гроба, погрузившись в глубокую медитацию. Раз за разом я повторяла Аллаху мое желание, испытывая при этом чувство удивительного покоя. Сейчас я надеялась, я верила, что Аллах-Бог исполнит мою просьбу. Скоро. Очень скоро.

Фрагменты плана начали складываться в единое целое.

В один из дней Муди взял нас в дом Амми Бозорг. В этот раз он не переоделся, как обычно, в свободную пижаму. Более того, спустя несколько минут он затеял шумный спор со своей сестрой. Они перешли на диалект шуштари, на котором разговаривали с детства, так что мы с Махтаб не могли ничего понять.

– У меня есть кое-какие дела, – сказал он вдруг, обратившись ко мне. – Вы с Махтаб останетесь здесь.

У меня не было желания разговаривать с кем-нибудь из домашних. Мы с Махтаб прошли на патио рядом с бассейном, чтобы погреться на солнышке.

К моему неудовольствию, Амми Бозорг вышла за нами.

– Азизам, – произнесла она мягко.

Дорогая! Амми Бозорг назвала меня дорогой! Она обняла меня длинными костлявыми руками.

– Азизам, – повторила она.

Она говорила по-персидски, пользуясь простыми словами, такими, которые я сама могла понять или Махтаб могла перевести мне.

– Мне очень, очень неприятно, дорогая. – Она подняла руки кверху и запричитала: – О Аллах!

Затем неожиданно предложила:

– Иди к телефону и позвони своим близким. «Это хитрость», – подумала я.

– Нет, – ответила я. – Я не могу, потому что Муди не позволяет мне делать это.

– Это ничего, позвони, – настаивала она.

– Папа будет сердиться, – сказала Махтаб. «Что здесь происходит? – думала я. – Может, это очередной капкан Муди? Или что-нибудь изменилось, а я даже не знаю об этом?» Амми Бозорг обратилась к Махтаб:

– Твой папа не будет злиться, потому что мы ему ничего не скажем.

Я продолжала сомневаться. Моя подозрительность усилилась.

Амми Бозорг исчезла на минуту, но вскоре вернулась в сопровождении дочерей, Зухры и Ферест, которые обратились к нам по-английски.

– Позвони домой, – сказала Зухра. – Нам в самом деле неприятно, что у тебя нет с ними связи. Позвони всем, говори сколько хочешь. Мы ему ничего не скажем.

Слово «ему» было произнесено с оттенком злобы.

И я позвонила, выплакивая в трубку мою горечь и любовь к своим родным. Они тоже плакали. Отец признался, что его состояние ухудшается с каждым днем, что боль атакует его все больше, а врачи настаивают на необходимости следующей операции. Я связалась также с Джо и Джоном, разбудив их среди ночи. Они жили в доме своего отца.

Во время разговора Амми Бозорг оставила нас одних и не подслушивала. Потом она пригласила меня в холл. С помощью Махтаб, Зухры и Ферест мы поговорили, в результате чего я многое для себя прояснила.

– Это я сказала Муди, чтобы он вернул тебе Махтаб, – утверждала она.

Возможно ли это? Возможно ли, чтобы та женщина, которую я так ненавидела и которая была так враждебно настроена ко мне, вдруг стала моей союзницей? Неужто она была столь здравомыслящей, чтобы заметить прогрессирующее безумие у младшего брата? Или настолько милосердной, чтобы попытаться защитить меня и Махтаб? Слишком сложно было во всем этом сразу разобраться. Я разговаривала с ней очень осторожно, однако мне казалось, что она меня понимает. Я убедилась, что в ее отношении ко мне действительно произошли изменения. Но чем это объяснить?

В тот день мне удалось решить еще одну проблему. Большинство вещей нашего багажа находилось в шкафу спальни, которую когда-то – тысячу лет назад – отдали в этом доме в наше распоряжение. Никто этой комнатой не пользовался, она по-прежнему принадлежала нам. Я дождалась, пока останусь одна, вошла туда и нашла пакет с лекарствами, которые Муди привез из Америки.

В узкой пластмассовой коробочке я обнаружила маленькие розовые таблетки.

Я никогда не узнаю, каким образом Муди удалось провезти противозачаточные средства через мусульманскую таможню. Во всяком случае я нашла эти таблетки: много упаковок, разбросанных среди других лекарств. Считал ли их Муди? Этого я не знала. Но страх, что Муди узнает об этом, оказался слабее, чем опасение забеременеть. В конце концов я решила рискнуть и забрать месячную норму.

Я спрятала маленький пакетик под одежду. Пластмассовая коробочка шелестела при каждом движении, и я могла лишь молиться, чтобы никто не услышал.

Когда Муди вернулся, никто не рассказал ему о моем телефонном разговоре с Америкой. Собираясь уходить, я дрожала от страха при каждом шорохе, сопровождающем мои движения. Но, по всей видимости, слышала его только я.

Дома я спрятала таблетки под матрас. На следующий день я проглотила первую пилюлю, не имея понятия, в какое время нужно ее принимать, и молилась, чтобы она подействовала.

Дня через два позвонил Баба Наджи и сказал, что хочет навестить нас.

Я металась по кухне, готовя чай и угощение для уважаемого гостя, в страхе, что, быть может, он пришел рассказать Муди о моих телефонных звонках. Но, к своей радости, мы с Махтаб подслушали разговор, который неожиданно вселил в меня надежду.

Насколько мы могли понять, Баба Наджи говорил: «Эта квартира принадлежит Маммалю. Он переехал к родственникам из-за тебя, потому что Насерин не хочет все время ходить закрытой в собственном доме из-за того, что ты здесь. С них уже хватит. Этажом ниже квартира Резы, которой ты тоже пользуешься. Вы должны сейчас же переехать. Вы должны отсюда уйти».

Муди отвечал спокойно и уважительно. Он сказал, что, конечно, прислушается к «просьбе» Баба Наджи.

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?