Я чувствовала себя в такой безопасности, ощущала такую свободу! Ведь вскоре целый океан должен был лечь между мной и Эдвардом. Понимаешь, Кристина, я не предполагала, что он может последовать за мной".

Запись в дневнике

3 октября 1795 года

Когда Лайон проснулся, утреннее солнце уже залило своими лучами спальню. Изумление – такой была первая реакция Лайона. Ведь впервые за два с лишним года он проспал всю ночь. Однако приятное расположение духа вскоре испарилось. Лайон повернулся, чтобы обнять жену, и обнаружил, что ее нет рядом.

Он резко вскочил с постели и тут же поблагодарил Бога и свою быструю реакцию: еще бы чуть-чуть – и он наступил бы на Кристину.

Она, очевидно, упала с кровати, но сон ее, видимо, был так глубок, что она не проснулась, а так и осталась спать на полу.

Лайон склонился над Кристиной. Он, наверное, тоже спал сном праведника, раз не слышал ее падения. Она утащила за собой одно из одеял и, устроившись довольно уютно, дышала глубоко и ровно.

Лайон осторожно взял ее на руки. Она инстинктивно прижалась к его груди.

Она доверяет мне, когда спит, подумал Лайон улыбаясь.

Лайон долго стоял так, наслаждаясь ощущением покоя и безмятежности, потом осторожно положил Кристину на кровать. Она дышала все так же глубоко, и он решил, что не разбудил ее, но, когда он попытался освободиться от ее рук, она вдруг открыла глаза и улыбнулась.

Он улыбнулся ей в ответ слегка застенчиво: она так смотрела на него, что ему показалось, будто его застали за чем-то запретным.

– Ты упала с кровати, любимая, – сказал он.

Она сочла его слова чрезвычайно забавными. Он спросил, что ее так развеселило, но Кристина, только покачала головой и сказала, что он все равно не поймет. И еще она спросила, почему бы ему вновь не заняться с ней любовью и не перестать смотреть на нее так сурово.

Лайон нежно обнял ее, всецело одобряя этот план.

В утренние часы Кристина вела себя так же раскованно, как и во мраке ночи, и Лайон получил не меньшее наслаждение.

Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел, как Кристина наводит порядок в спальне и одевается. Лайона поражало, что она совершенно не испытывает неловкости. Похоже, нагота нисколько не смущала ее. Но все же, к большому сожалению Лайона, она слишком быстро надела прелестное фиолетовое платье для прогулок. Когда Кристина принялась расчесывать спутавшиеся волосы, Лайон заметил, что они уже не доходят ей до бедер. Нет, они закрывали ее спину только до талии.

– Кристина, ты что, подрезала волосы?

– Да.

– Зачем? Мне нравятся длинные волосы, – сказал Лайон.

– Да?

Она отвернулась от зеркала и улыбнулась ему.

– И не закалывай их наверх, – велел Лайон. – Мне нравится, когда они распущены.

– Это не модно, – возразила Кристина. – Но я подчинюсь приказу мужа, – добавила она, присев в шутливом реверансе. – Лайон, мы сегодня уезжаем в твой загородный дом?

– Да.

– Как долго мы будем ехать?

– Около трех часов, может, чуть дольше.

В этот момент они услышали, что кто-то изо всех сил стучит в парадную дверь. – Как ты полагаешь, кто бы это мог быть? – поинтересовалась Кристина.

– Кто-то весьма дурно воспитанный, – пробормотал Лайон. Он неохотно встал с постели, потянулся к одежде, но потом заторопился, увидев, что Кристина уже вышла из комнаты.

– Кристина, не смей открывать дверь, пока не узнаешь, кто там! – крикнул он ей вслед.

Он споткнулся обо что-то металлическое, ругнул себя за неуклюжесть, взглянул вниз и увидел ручку кинжала Кристины, высовывающуюся из-под одеяла, лежавшего на полу. Господи, а как здесь оказался ее нож? Лайон потряс головой. Он решил добиться от нее ответа, как только выпроводит незваных посетителей.

Кристина, как велел Лайон, прежде чем снять цепочки и открыть дверь, поинтересовалась именами пришедших.

У дверей стояли мистер Бортон и мистер Хендерсон – поверенные ее деда. Оба они выглядели страшно смущенными. Между ними находилась совершенно разъяренная тетя Патриция.

Кристина не успела поприветствовать гостей надлежащим образом, как графиня наградила ее такой пощечиной, что она отлетела назад.

Она бы упала, если бы мистер Бортон не поддержал ее под руку. Оба поверенных закричали на графиню, и Хендерсон осмелился удержать своенравную старуху, когда она снова попыталась ударить Кристину.

– Ты, грязная шлюха! – прошипела графиня. – Ты что же, думала, я не узнаю, какими мерзкими вещами ты занималась в мое отсутствие? А теперь ты взяла и вышла замуж за этого негодяя!

– Молчать!

Рев Лайона сотряс стены. Бортон и Хендерсон невольно отступили назад. Графиня, однако, была слишком зла, чтобы проявить подобную осторожность. Она гневно смотрела на человека, который разрушил все ее планы.

Кристина тоже повернулась к Лайону. Левая сторона ее лица горела огнем, но она попыталась улыбнуться мужу, показывая, что с ней все хорошо.

Лайон сбежал вниз и обнял Кристину, прежде чем она успела что-нибудь сказать. Он увидел ее покрасневшее лицо и спросил ледяным голосом:

– Кто это сделал?

Ей не пришлось отвечать. Поверенные, перебивая друг друга, поспешили объяснить ему, что это графиня ударила свою племянницу.

Лайон повернулся к тетке Кристины.

– Если вы еще раз дотронетесь до Кристины, вам несдобровать. Вы меня понимаете?

Глаза графини превратились в щелки, а голос звенел от злобы.

– Я все знаю о вас! – провизжала она. – Да, вы способны убить беззащитную женщину! Кристина, сейчас же отправляйся со мной домой! Этот брак будет аннулирован.

– Нет, – сказал Лайон.

– Я пойду к властям! – закричала графиня так пронзительно, что у нее на шее вздулись вены.

– Идите, – ответил Лайон вкрадчиво. – А когда вы поговорите с ними, я пошлю к ним вашего друга Спликлера, чтобы он тоже кое-что рассказал.

Графиня громко ахнула.

– Вы не можете доказать…

– А я уже доказал, – перебил ее Лайон. На лице его появилась холодная улыбка, не коснувшаяся глаз. – Спликлер был так любезен, что записал все на бумаге, графиня. Если вы хотите устроить скандал – пожалуйста.

– Ты же не веришь, что я имела какое-то отношение к Спликлеру, – сказала графиня, обращаясь к Кристине. – Я ведь навещала мою приятельницу за городом…

– Вы жили одна в гостинице «Платт», – уточнил Лайон.

– Вы что, следили за мной?