– Не пройти, – сказал он чужим голосом, – нои не убежать… Олекса!

– Да, – подтвердил Олекса. – Эта стена мчитсяв нашу сторону куда быстрее скачущего коня… и даже быстрее летящей стрелы!Придон, тебе лучше бы сюда…

В голосе героя была безнадежность, надвигающаяся стена огнясожжет все, недаром здесь под ногами пепел, земля покрыта ноздреватой золой, апод нею вовсе спекшийся шлак…

Олекса и Тур укрылись за массивным каменным гребнем, как заогромным щитом. Придон сам видел, что стоять глупо, поколебался, теряя время,но все-таки выскочил, ошалелые мыши все еще бегут серыми ручейками, прыгают поего ногам, а в воздухе сплошное месиво падающих перьев. Обычно чистое синеенебо стало неприятно белесым, болезненным. Солнце покраснело, увеличилось вразмерах, как при закате. – Придон, не успеешь!.. Ложись…

Страшный хруст, камни вывернуло, мимо прокатился, набирая скорость,как перекатиполе под напором ветра, огромный камень. Тугая волна горячего ветраи едкой пыли сбила с ног. Сверху посыпалась щебенка, пучки травы, упало что-томягкое, тут же исчезло, и только теперь Придон увидел надвигающуюсяслепяще-белую стену – вершиной в облаках, основанием в земле, а все этивывороченные камни – всего лишь тугая волна урагана, которую гнала перед собойстена из немыслимо твердого огня.

Он упал, зажмурился и закрыл глаза ладонями. Сверхунакатился жар. Тело вскрикнуло от острой боли. Жар тут же исчез, только подруками что-то тлело, дымок старался ввинтиться прямо в ноздри.

Перед глазами чернело звездное небо, затем звездыпревратились в светлые пятна, разрослись, он повернул голову и ошалелопосмотрел в ту сторону, куда ушла огненная стена, затем оглянулся на камень, закоторым прятались сыновья Аснерда.

Олекса уже бежал к нему.

– Придон!.. Придон, ты жив?

Придон поднялся, ощупал себя. Не только жив, но и цел. Астена из огня, что одним только давлением воздуха сметала с пути огромныекамни, не тронула на нем ни волоска. Как и на братьях.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Олекса. –Тур, поднимайся!.. Нам не всегда будет так везти…

Он не договорил, но Придон понял, что в следующий раз можетнакатить волна, что испепелит даже кости.

Далекий красный горизонт начал подергиваться, придвигалсярывками, отпрыгивал. Придон оглянулся на Олексу, у того в глазах озабоченноевыражение, непонимающее. Тур двигается, как… тур, наклонив голову, злой, мышцыперекатываются под прочной кожей. Иногда покачивается, словно земля под нимколышется, в глазах ярость, кулаки стиснуты.

Придон не уловил миг, когда земля опрокинулась, удар, онгрохнулся навзничь, ошалело смотрел в страшное пурпурное небо с быстро летящимилиловыми тучами. Тело застонало, вымаливая отдых.

– Не заставишь, – прохрипел он, встал и даже непнул камешек, который сумел так ловко опрокинуть артанина.

Несколько раз проваливался, но уже не в болото, а в сыпучиеямы с раскаленным песком и горячей галькой. Выскакивал как ошпаренный, нодважды ожегся очень сильно. На локте и на предплечье вздулись водяные пузыри.Когда упал снова, сорвал напрочь, потекла мутная водичка, лохмотья кожи жалкоповисли.

Справа и слева снова появились каменные стены. Не высокие,но отвесные, с камня словно стесали все неровности, не взберешься.

Однажды стены сдвинулись так близко, что уже думал – конец,не протиснется. Глаза слезятся, но даже под опущенными веками двигаются этистены, а сверху несется раскаленное в небесном горне небо. Он попробовалвсмотреться в тучи, тут же почудилось, что тучи замерли, а с большой скоростьюдвинулись стены, и, чтобы удержаться, он поспешно сдвинулся.

Поднявшись, вытер кровь из разбитого носа, дальше шел, глядятолько под ноги и перед собой. Даже на стены не смотрел, там с обеих сторондвигаются странные фигуры, в которых он отказывался признавать себя.

– Придон! – послышался сзади крик. – Ты незабыл?

Олекса и Тур двигались, как два груженых коня, упираясь вземлю с таким усилием, будто тащили тяжело груженную телегу. Придоностановился, крикнул:

– О чем?

– Что ты не один!..

А остроглазый Олекса прокричал:

– Не отрывайся далеко!.. Ты не видишь, что в небе?

Придон протер глаза. Не почудилось, в самом деле стало темнее.Рискнул бросить взгляд вверх, небо уже не красное, а почти черное, как уголькостра, через который проглядывают искорки…

Сверху сыпались черные снежинки. Целая туча, черныйснегопад, и, лишь когда голову и плечи покрыло этим слоем, он ощутил тепло и догадался,что это пепел неведомого грандиозного пожара. Черного снега нападало столько,что ему стало страшно, вдруг да засыплет, но снегопад оборвался так же резко,как и начался.

Теперь в дальних зеркалах стен двигалась черная как угольфигура. Земля под ногами беспокойно подрагивала. Иногда он слышал ворчание,однажды прямо из-под ног донесся откровенный стон. Он поспешно двинулся дальшес сильно бьющимся сердцем, уверяя себя, что это не подземный бог заключен втолщу камня, а просто мерещится от усталости.

Олекса догнал, пошел рядом. Вскоре с другой сторонызамаячила фигура Тура. Придон догадался, что братья ощутили что-то тревожное.

– А вот здесь, – сказал Олекса сухим, какпересохшая трава, голосом, – начинаются Лихие Земли.

– Тогда где дивы? – спросил Тур.

– Не накаркай, – предостерег Олекса.

– Все равно нарвемся, – буркнул Тур. – Да иПридону вон интересно…

Придон ежился, черные снежинки больно нажгли кожу, плечисаднило и все зудело. Степь впереди без всякого перехода перешла в такую жеровную и бескрайнюю равнину… но только черную, без травы. В лицо пахнул горячийвоздух, более горячий, чем дул раньше, словно там в черной степи только чтоотбушевал исполинский пожар.

Под подошвами сухо пощелкивала черная, выжженная земля. И скаждым шагом едва ли не суше, тверже. Почудилось, что сквозь плотную кожупроникает жар, но скорее всего мерещится. Хотя воздух здесь в самом деле суше итеплее…

Степь словно утоптали для гигантской несостоявшейся битвы.Ни ям, ни выбоин, напротив – он ощутил, что идет по такой же черной скале,только брошенной плашмя. Всмотрелся под ноги, но все в горячей черной пыли,ноги до колен черные, с блестящими искорками.

Всюду по степи проносились заморочники, похожие на струитумана, только очень быстрые, живые. А подальше неспешно двигались пугающеогромные смерчи, встав на кончик хвоста, вертелись с огромной скоростью,изгибались, наклонялись, черные воронки смотрели в раскаленное пылающее небо,захватывая оттуда жар и красные угли, но иногда гибкие тела смерчей изгибалисьнастолько, что черная земля с поверхности устремлялась в раструб целой тучей.