Я почему-то вспомнила, что в скелете взрослого человека 206 костей.

— Хаас внес в список двести двадцать фрагментов. Получается, что девяносто шесть процентов от общего количества костей пропало, — сказал Джейк, грызя ноготь на большом пальце.

— У тебя есть копия фотографии из книги Ядина?

Драм кивнул и принес из спальни пачку черно-белых снимков.

— Черепов целых пять, — сказала я.

— Еще одно несоответствие, — произнес Джейк. — Цафрир отмечает в своем дневнике, что в пещере находилось от десяти до пятнадцати скелетов, но не двадцать с чем-то и уж точно не пять.

Я уже не слушала. Что-то на фотографии привлекло мое внимание. Что-то знакомое.

— Могу я взглянуть поближе?

Джейк дал мне увеличительное стекло. Я села и стала рассматривать один из черепов, который привлек мое внимание.

— Проклятие!..

— Что?

Я не ответила, тщательно изучая снимок — от верхнего левого угла вниз.

У меня появилось странное предчувствие — примерно такое же, как и в тот момент, когда я обнаружила вставной зуб в челюсти масадского скелета. Неужели никто не заметил? А может, эксперты ошиблись? Или я не права?

Я рассматривала снимок до тех пор, пока не заболели глаза, потом отодвинулась от стола. Нет, я определенно не ошибалась.

Джейк был на кухне. Он принимал аспирин.

— Тела не просто свалили в пещеру, — сказала я и помахала фотографией. — Их похоронили. В могилах.

— Невозможно!

Я положила снимок на стол.

— Обрати внимание на руки и ноги.

— Они лежат в очень правильных позах, — понял Джейк. — Никто до тебя не смотрел на это с подобной точки зрения. Но почему вокруг беспорядок?

— Посмотри на длинные кости. Вот здесь и здесь.

— Следы зубов?

— Совершенно верно. Их разгрызли, чтобы добраться до костного мозга. И посмотри вот сюда. — Я показала на дырку в основании одного из черепов. — Это тоже работа какой-то голодной зверюги.

— Что ты такое говоришь?

— Тела не просто свалили в кучу. Это маленькое кладбище, которое разрыли животные. Римские солдаты похоронили погибших. А позже звери разорили могилы.

— Если в пещере было кладбище, откуда там столько домашней утвари?

— Там могли какое-то время жить. Или жилой была соседняя пещера, а эту использовали как место для захоронений. Черт, не знаю. Ты же у нас археолог. Однако наличие кладбища опровергает утверждение, что римские солдаты просто бросили тела и ушли.

— Гиены и шакалы представляли в те времена большую проблему. Могилы защищали каменными плитами. Бедуины делают так до сих пор, — покачав головой, произнес Джейк.

— Взгляни на фотографию. Думаю, было две-три одиночных могилы и одна общая, где находилось пять-шесть человек, — сказала я. — Похоже, их раскопали почти сразу после захоронения.

— Гиены обычно тащат добычу к себе в логово. Этим и объясняется большое количество пропавших костей.

— Конечно.

— О'кей. Пусть в пещере находились могилы. И что? Мы все равно не знаем, чьи они.

— Верно, — согласилась я. — Хаас упоминает свиные косточки. Их наличие предполагает, что в пещере похоронены не евреи?

Джейк пожал плечами.

— Хаас говорит о загадке свиньи и талеса. Что конкретно он имел в виду, непонятно. Наличие свиных костей может означать, что в пещере похоронены римские солдаты. Некоторые придерживаются такого мнения. Или же там лежат византийские монахи, которые жили на вершине в пятом-шестом веках.

— По словам Хааса, в пещере присутствовали останки шести женщин. Не очень-то похоже на монахов или римских солдат.

— Да, и анализ ткани из пещеры показал, что ее сделали в период с сорокового по сто пятнадцатый год нашей эры.

Джейк уставился на снимок.

— Впрочем, вполне возможно, что это разрытое кладбище, Темпе. Помнишь скелеты, найденные во дворце?

Я кивнула.

— Ядин пишет в книге, что нашел три костяка. Мужчина, женщина и мальчик. И делает драматическое заключение, что они являлись последними защитниками Масады.

— А что не так? — спросила я.

— Звучит довольно натянуто. Недавно мне разрешили порыться в архивах, касающихся раскопок северного дворца. Я просмотрел много дневниковых записей и фотографий, ожидая увидеть три целых отдельных скелета. Как бы не так. Кости были разбросаны и перепутаны, а некоторые отсутствовали. Подожди-ка секунду.

Джейк отложил фото и взял письмо Хааса.

— Я так и думал. Он тоже говорит о скелетах из дворца. Только описывает двух взрослых мужчин — одному двадцать два, другому — сорок.

— И никакого ребенка?

— Ага. Повторюсь, от одного из мужчин остались только ноги и стопы.

Я открыла рот, но Джейк жестом остановил меня.

— Еще одна вещь. Ядин пишет, что во дворце имелись экскременты животных.

Я вдруг осознала, что именно не давало мне покоя.

— Слушай, Джейк, после захвата Масады римляне жили там тридцать восемь лет. Разве они оставили бы трупы валяться вокруг одного из великолепных дворцов Ирода?

— Дворцы могли прийти в запустение еще раньше. Впрочем, ты права.

— Ядин отчаянно хотел, чтобы скелеты из дворца принадлежали отважной семье, погибшей при обороне крепости от захватчиков. Даже не стал их внимательно исследовать, зато быстренько уведомил об открытии в прессе. Так почему такая осторожность с костями из пещеры?

— Возможно, он знал о свиных костях с самого начала, — задумчиво предположил Джейк. — Или подозревал, что люди в пещере не евреи, а римские солдаты, да пусть даже просто не зелоты.

— Ядину наверняка было известно намного больше, — сказала я, думая о загадочном скелете. — Не исключено, что он — или кто-то из его сотрудников — в курсе того, кто похоронен в пещере.

Джейк подхватил мою мысль:

— И он знает, кому принадлежит загадочный скелет.

— Его никогда не показывали Хаасу вместе с остальными костями.

— А переправили из Израиля в Париж.

— Там-то через десять лет костяк и нашел Йосси Лернер.

— И под впечатлением от книги Донована Джойса стащил.

— Теперь скелет исчез снова. Хаас нигде не упоминает о нем в письме?

Джейк отрицательно покачал головой.

— Думаешь, его ссылка на свиные кости имеет значение?

— Не знаю.

— И что он подразумевал под «загадкой о свинье и талесе»?