Работа Эйдена — знать, что это за девочки, кто из них участвует в новой акции Prada и кто отличается особой красотой, пусть даже еще и не подозревает об этом. Иногда я думаю, что большинство моделей просто ускользают от взглядов журналистов, которые наблюдают за показом. Мы демонстрируем всем и каждому, какие мы крутые, выпуская на подиум неизвестных манекенщиц, и они кажутся репортерам просто безликой толпой, так что, когда Юлия, в конце концов, пробьется наверх, все уже забудут, что эта девушка открывала наш показ в Нью-Йорке.

— Должна сказать, что не вижу в ней ничего замечательного, — говорю я.

— Она очень нежная, — с энтузиазмом сообщает Эйден.

— Ну и что? — спрашивает мой партнер.

— У нее контракт с парфюмерной фирмой.

— В таком случае мы ее берем.

— Хорошо. — Эйден берет другое фото из кучи на столе. — Наташа. Семнадцать лет, Владивосток.

— Господи, это же какая-то лосиха! — дергается Александр.

— Она всех распугает, — добавляю я.

— Она участвует в рекламной акции, — настаивает Эйден.

— О Боже, нет.

— Только через мой труп, — упирается Александр.

— Она работает у Зака Позена и Марка Джакобса.

— Тогда ничего не поделаешь, — смиряюсь я.

— Ты уверена? — спрашивает Александр.

— Это же Марк!

— Ладно, — сдается он. — Она хотя бы, черт подери, умеет ходить?

— Ставит одну ногу точно перед другой, — с улыбкой заверяет нас Эйден.

Это продолжается еще полтора часа. Эйден показывает нам очередную незамысловатую девчушку из восточноевропейского захолустья, убеждает нас в ее потенциальной ценности, мы вздыхаем и включаем ее в список. Слава Богу, что со мной Александр: одна я, наверное, уже давным-давно потеряла бы терпение. Некоторые дизайнеры обожают моделей, им нравится весь этот внешний блеск. Они любят сплетни и бурное веселье. А я просто хочу найти, наконец, манекенщиц и выработать что-то вроде программы.

Очень важно, кто именно открывает и завершает твой показ. Честолюбивые актеры бьются за то, чтобы их имена возглавляли список на афише; манекенщицы всегда озабочены тем, в каком именно порядке они выйдут на подиум. Это показатель статуса, оригинальности и авангардизма. Если твой показ открывает какая-нибудь третьеразрядная модель, то ты, скорее всего третьеразрядный дизайнер. Мир моды это учтет.

Когда редактор журнала присутствует на презентации, он подмечает все. Любая мелочь обернется или в твою пользу, или против тебя. Где проходит показ и во сколько. Какую атмосферу ты создала. Что даришь гостям. Кто твой стилист. Какая у тебя прическа. Каково музыкальное сопровождение. Редактор все видит и обобщает. Ты получаешь дополнительные бонусы, если на показе есть знаменитости. Если у тебя хорошие манекенщицы. Теоретически твоя презентация может быть признана провальной еще до того, как первая модель появится на подиуме.

К счастью для меня, у Александра особый нюх на такого рода вещи. Он договорился с очень хорошим продюсером по имени Марк, который занимается этим делом уже семь лет и работаете Америке, Милане и Англии. Александр поболтал с ним и ухитрился выторговать крупную скидку. Без шоу-продюсера никуда не денешься, и они обходятся недешево. Они так организуют расстановку сил на подиуме, чтобы все было подано в самом лучшем виде. Но в Нью- Йорке, помимо обычной, фиксированной платы, которая колеблется от десяти до пятнадцати тысяч, продюсеры требуют также десять процентов от общей суммы, в которую обошлась организация зрелища. И потому, если аренда помещения, включая свет, технику и музыку, стоила вам около семидесяти тысяч долларов, то придется заплатить продюсеру еще семь штук. Но, поскольку это наш первый показ в Нью-Йорке и Марк надеется, что мы еще прибегнем к его помощи, он согласился работать с нами за пятнадцать тысяч круглым счетом.

Кроме того, Александр умудрился договориться со стилистом и парикмахером. И то и другое нам проспонсировала фирма MAC; снова упирая на то, что это наша первая презентация, мой коллега выбил в качестве стилиста Беверли Блонд, а в качестве парикмахера — Джеймса Кара. Беверли, конечно, не первый сорт, но и, слава Богу, потому что профессионалы первой величины требуют от двадцати до тридцати тысяч. Большую часть этой суммы получает сам стилист, остальное делят ассистенты (по сто — сто пятьдесят долларов каждому). К счастью, MAC заплатила Беверли и ее команде пятнадцать тысяч, так что теперь может поставить на программке показа свой логотип. Сделка с Джеймсом прошла точно так же. Если учесть, что крутые парни зарабатывают по двадцать пять тысяч долларов за раз, нам просто несказанно повезло, поскольку и Джеймса благодаря MAC мы заполучили всего за пятнадцать.

— Итак, — спрашивает Эйден, — вы довольны девочками?

— Мы просто счастливы, — отвечает Александр.

— На это уйдет около десяти тысяч, — добавляю я.

Эйден интересуется:

— Шоу открывает Лидия?

— Надеюсь, что так.

— Если нет, нужно договориться, кто будет это делать. Если Наташа, то Юлия откажется завершать, и так далее.

— Я вообще не понимаю, почему все так из-за этого волнуются, — говорю я. — Помните, Наоми узнала, что кто- то другой будет завершать презентацию у Валентино?

— Все так… Но…

— Мы еще не продумали порядок, — говорит Александр. — Займемся этим завтра, когда начнется примерка.

— Хорошо, — отвечает Эйден. — Если будут проблемы — свяжитесь со мной, я договорюсь с агентствами.

У него звонит мобильник, он встает и начинает ходить по номеру. Мы с Александром глядим сначала друг на друга, потом на фотографии манекенщиц, которые будут участвовать в нашем показе.

— Я бы предпочел, чтобы красота снова вошла в моду, — бормочет Александр, перебирая пачку снимков и анкет.

— Да, это было бы куда приятнее.

Он вздыхает.

— Ни одна из этих девок мне не нравится.

— Мне тоже, — говорю я. — Но Гуччи считает, что они исключительны…

— Слушай, я же сказал: никаких проблем не будет! — Эйден ходит туда-сюда вдоль вешалок, перебирает костюмы, вытягивая наружу то юбку, то жакет, и бегло их осматривает. — Да!.. Хорошо… ладно… Пока, — и оборачивается к нам. — Прошу прощения! Маленькие неувязки с сегодняшним показом Марка Джакобса.

— Ничего страшного, — успокаиваю его я.

— Хорошая коллекция.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

— Кажется, Маккуин тоже увлекся шотландской темой, так что у вас будет хорошая компания, — сообщает он, застегивая портфель. — Ладно, ребята, увидимся. Вам никто не предлагал билетов на показ Luca Luca?

— Что-что?

— Luca Luca.

— Нет.

— Это, конечно, не звезды первой величины, но сходить туда стоит, — говорит он. — Там всегда полно знаменитостей. В прошлом сезоне я сидел напротив Пэрис Хилтон и наблюдал за тем, как она в течение всего шоу подкрашивала губы, глядя в пряжку собственной сумочки вместо зеркальца. Очень смешно.