За пределами Константинополя репрессивное правление Андроника привело к еще более серьезным последствиям, дав толчок росту сепаратизма провинций. В 1184 году один из родственников Андроника, Исаак Комнин, бывший губернатор Киликии, отправился с войском из Малой Азии на Кипр. Там он представил поддельное письмо императора о назначении его на пост губернатора острова. А став правителем, раскрыл свои намерения, провозгласив себя императором. Конечной целью Исаака было дойти до самого Константинополя, но его мятеж привел лишь к отделению Кипра от остальной Византии. Он правил самостоятельно вплоть до 1191 года, когда остров был захвачен королем Англии, Ричардом Львиное Сердце, направлявшимся в Крестовый поход на Святую землю. После этого остров так и не вернулся под власть Византийской империи.

Правление Андроника оборвалось в сентябре 1185 года. Причиной послужило то, что его подручные явились в дом богатого сановника, Исаака Ангела, чтобы арестовать его за измену. Зная, что это означает верную смерть, Ангел вскочил на коня и, убив одного из стражников, вырвался на улицу и галопом поскакал к собору Святой Софии. Укрывшись там, он провозгласил себя императором, и жители Константинополя, которые безмолвно позволили Андронику убить Алексея II, теперь выступили в поддержку Исаака. Видя, как оборачивается дело, Андроник попытался бежать из города, но был схвачен и доставлен обратно. Конец его был ужасен: обезумевшая толпа растерзала низложенного императора на ипподроме.

Воцарение нового императора в лице Исаака II Ангела (правил в 1185–1195 гг.) и новой династии не положило конец сепаратизму и нестабильности. Исаак сидел на престоле меньше года, когда началось восстание в Болгарии. Оно возникло не из-за роста националистических настроений и стремления поквитаться за поражение 1018 года, а из-за недовольства местных дворян их положением в имперской иерархии и высокими налогами. Больше того, поначалу восстание возглавили не болгары, а валахи. Ранее, в 1186 году, когда Исаак II находился в Кипселе во Фракии, к нему явились два брата-валаха, Петр и Асень. Они сделали императору предложение, привычное для византийских правителей: братья готовы были служить со своими воинами в византийской армии за вознаграждение, в данном случае за земли в районе Балканских гор. Когда их просьба была отклонена, валахи разгневались. Началась горячая перепалка, и один из родственников императора ударил Асеня в лицо. Братья уехали, поклявшись отомстить, и вскоре, сыграв на недовольстве валахов введением нового налога, потребовавшегося, чтобы оплатить свадьбу императора, собрали войско и повели его на Преслав. Византийская армия отбросила их за Дунай, но там Петр и Асень заключили союз с тюркскими половцами. В следующем году они вернулись и разгромили византийцев, заставив их покинуть территорию между Дунаем и Балканскими горами. И поскольку теперь Асень и его войско контролировали земли, которые были сердцем старого Булгарского ханства, он провозгласил себя царем Болгарии. В 1202 году византийцам пришлось смириться с неизбежным и признать независимость болгар.

Но потеря Болгарии стала лишь частью более широкого явления. По всей империи местные военачальники объявляли себя правителями в своих округах, начинали сами собирать налоги и не повиновались центральной власти. В Македонии валахский наемник по имени Добромир Хриз, который воевал на стороне византийцев против Петра и Асеня, захватил крепость Струмица и подчинил себе окрестные земли. В Филадельфии в Малой Азии Феодор Мангафас провозгласил себя императором и начал чеканить серебряные монеты со своим изображением. В Греции Лев Сгур захватил Аргос и Коринф. В этих мятежах не было ничего неожиданного и нового. Они возникли на почве давнишнего недовольства многих провинций далекой столицей, которая лишь настойчиво требовала налоговых поступлений и не могла предоставить защиту. Непривычным был лишь масштаб мятежей.

Сепаратизм наместников провинций сопровождался нестабильностью в центре. В 1187 году правление Исаака II оказалось под угрозой, когда один из лучших полководцев империи, Алексей Врана, поднял бунт и осадил Константинополь. В тот раз Исаак удержался у власти, но в 1195 году был свергнут собственным братом, который стал править как Алексей III Ангел (1195–1203 гг.). В свое царствование Алексей также столкнулся с частыми заговорами и мятежами. Один из самых серьезных произошел в 1200 году, когда Иоанн Аксух Комнин, правнук императора Иоанна II, ворвался с группой своих сторонников в Большой дворец и уселся на императорский трон. Прибежавшие стражники Алексея разгромили мятежников, Иоанн Комнин был пойман, и ему отрубили голову.

* * *

Неудивительно, что в круговерти бесконечных заговоров и борьбы с ними, происходившей в 1180-е и 1190-е годы, императоры династии Ангелов считали, что существует лишь одна сила, на которую они всегда могут рассчитывать, – латиняне: западноевропейцы помогли спасти империю после потери Малой Азии и, несомненно, сделают это снова. Подобно Мануилу I, и Исаак и Алексей Ангелы держали латинян в качестве секретарей и послов, особенно в западных державах, но превыше всего ценились военные навыки чужеземцев. Когда в 1187 году грозный полководец Алексей Врана осадил Константинополь, чтобы захватить престол, инстинктивной реакцией Исаака II было укрыться за городскими стенами в надежде, что восстание само собой сойдет на нет. Так случилось, что незадолго до того в Константинополь прибыл Конрад Монферратский, отпрыск итальянского княжеского дома, чтобы взять замуж сестру Исаака, Феодору. Войдя в залу, где император обедал, Конрад заставил Исаака покраснеть от смущения, когда громко заявил, что его будущий шурин должен бы заниматься военными приготовлениями, а не едой. По настоянию Конрада, войско Исаака вышло за стены, чтобы атаковать армию Враны. Конрад, одетый в яркие красные одежды и без шлема, с открытым лицом, сам командовал основными силами, где были собраны лучшие подразделения латинян. Он возглавил кавалерийскую атаку против Враны, сокрушил соперников и сошелся лицом к лицу с предводителем бунтовщиков. Конрад сбил Врану с коня. Ошеломленный Врана просил его о пощаде и получил от Конрада заверение, что ничего плохого с ним не случится – кроме того, что ему отрубят голову! Так и случилось: прилюдно, на Августеоне, генералу отрубили сначала ногу, а потом голову.

Вновь и вновь византийские императоры спасались при аналогичных обстоятельствах. Когда народ Константинополя стал протестовать против выбранного Исааком II патриарха, варяжская гвардия сопроводила нового главу церкви в собор Святой Софии и тем спасла положение. В 1200 году стражники-латиняне Алексея III взяли штурмом дворец и подавили мятеж Иоанна Аксуха Комнина. Однако теперь такая зависимость от латинян стала опаснее, чем когда-либо. И проблема заключалась не только в том, что раскол между церквями так и не удалось преодолеть и это позволяло оправдывать агрессивные действия против Византии, но и в том, что имидж империи на Западе был в последние десятилетия XII века изрядно подпорчен. Расправа над итальянскими купцами в Константинополе во время переворота Андроника в 1182 году убедила западноевропейцев в том, что византийцы тайно лелеют глубокую ненависть к латинянам. Когда в 1187 году Салах ад-Дин захватил Иерусалим, ответственность за это была возложена, причем совершенно незаслуженно, на византийцев, которых обвинили в подстрекательстве и помощи мусульманам. Византийцев стали воспринимать в лучшем случае как не особо ревностных сторонников освобождения Гроба Господня, а в худшем – как злонамеренных и двуличных лицемеров, постоянно замышляющих предательство крестоносцев. Вследствие этого предводители движения крестоносцев пришли к мысли, что нужно заставить империю тратить свои богатства на отвоевание Иерусалима. Именно эти представления сделали столь опасным для византийцев использование крупных военных сил латинян.