Лицо сэра Энтони невольно смягчилось.

– Дорогая, мне так не хочется оставлять вас здесь, – проговорил он.

В серых глазах появилась улыбка.

– А я боялась, что вы рассердились на меня, Тони.

– Сердился, – ответил он. – Но вы меня обезоруживаете. Так поедете со мной?

К чему этому джентльмену знать, как трудно дается ей этот отказ. Прю покачала головой.

– Не просите. Я должна выполнить свое обещание. Если притязания моего отца окажутся справедливыми...

Его губы на мгновение сжались.

– Если бы этот докучливый старый джентльмен не был вашим отцом, Прю...

В ее глазах запрыгали чертики.

– О, я знаю, сэр! Вы бы послали его к черту. Мы частенько это делаем.

Он засмеялся.

– Вот непочтительная парочка! Я думаю, что я отложу свою поездку в Гемпшир.

– Если хотите сделать мне приятное, Тони, поступите, как собирались.

– Чтобы вы исчезли, покуда меня нет?

– Вы верите моему слову? – Он кивнул. – Я не исчезну. Но мне лучше было бы, если бы вы уехали.

– Если вы просите, я уеду на неделю. Но почему вы этого хотите?

У нее даже не было в запасе хоть каких-то женских хитростей.

– Сказать по правде, сэр, вы расшатываете мою решимость.

Сонного вида как не бывало, он умоляюще взглянул на нее.

– Верните мне мое обещание!

Она покачала головой и слегка улыбнулась.

– Нет.

Больше сказать было нечего. Он поклонился.

– Я повинуюсь вам – сейчас. Учитесь у меня.

Она чувствовала, как слабеет ее воля. Боже, она ничего так не хотела, как быть во всем ему послушной. Фэншо не следует видеть это.

Прюденс легко ответила:

– О, если вы женитесь на мне в конце концов, сэр, обещаю быть послушной женой. – Она опустила глаза. – Что же касается ваших опасений за меня, они излишни, Тони. Со мной ничего плохого не случится.

Она не знала, как точно мисс Летти, без всякого умысла, описала ее служителям закона.

Она и не подозревала, что против нее выступил враг. Она совсем забыла о мистере Ренсли, восставшем с ложа немощи. Мистер Ренсли, которому уже было позволено сидеть в постели, узнал о смерти Мэркхема позднее всех прочих от своего хирурга. Он был потрясен и даже огорчен. Между ним и Мэркхемом существовало охлаждение, но эта новость выбила его из колеи. Он проявил живой интерес; хирург любил поговорить; вскоре мистер Ренсли узнал от него все подробности. Ренсли особенно стремился выяснить, как это Мерриоты ухитрились появиться на этой дороге в столь поздний и, как оказалось, весьма подходящий час. Для того, кто знал о вражде между мистером Мерриотом и Мэркхемом, это обстоятельство имело особое значение. Когда хирург ушел, Ренсли провел некоторое время в усиленных размышлениях. Молодой Мерриот часто бывал в доме у наследницы; вполне возможно, более того – вероятно, что ссора возникла на почве ревности.

После часового раздумья мистер Ренсли велел своему встревоженному не на шутку слуге вызвать портшез, ибо он намеревался выйти из дома.

Слуга пытался отговорить его, но тщетно. Мистер Ренсли несколько бледный и не совсем твердо стоящий на ногах, вышел и отсутствовал чуть ли не половину дня. Когда он возвратился, он показался очень усталым, но его камердинеру пришлось признать, что физические упражнения, скорее, улучшили его состояние, нежели наоборот. В самом деле, мистер Ренсли вернулся домой с приятным ощущением исполненного долга, как если бы отдал старому другу взятые взаймы деньги.

То, что он поведал властям, показалось им интересным, но не вызвало особого удивления. Подозрения пали на мистера Мерриота еще до появления Ренсли; его сообщение только укрепило подозрения. Закон действовал медленно, но верно. Вновь была допрошена мисс Летти, а она стояла на своем – показывая на мужчину среднего роста, с каштановыми волосами, который выглядел как джентльмен. Теперь мистер Мерриот казался всем тайным ухажером, и все улики, подтверждающие это, были собраны воедино. Власти посовещались и решили, что пора действовать.

Во вторник на следующей неделе две кареты покатились по дороге в Ричмонд. Одна была щегольским экипажем с гербом на дверях, в котором ехал в Гемпшир багаж сэра Энтони Фэншо; вторая была скромным фаэтоном, содержащим в себе двух старомодных джентльменов с приказом об аресте мистера Мерриота. Этот экипаж отправился в путь часа в четыре дня. Фаэтон сэра Энтони выехал чуть позднее, так как миледи, сочувствуя влюбленному, уговорила его сделать остановку в Ричмонде и переночевать в ее доме. Сэр Энтони принял это приглашение, хотя Ричмонд был ему совсем не по пути. Его экипаж отправился заблаговременно; сам сэр Энтони верхом вслед.

В Уайтсе на Сент-Джеймс-стрит лорд Бэрхем, играя в фараон, весело заметил милорду Марчу, что он надеется в конце этой недели представить этим кляузникам стряпчим все доказательства своей личности.

В большом доме на Гровенор-сквер мистер Ренсли лечил свою рану и размышлял о результатах встречи, которая должна была состояться в этой самой комнате через несколько дней.

В Ричмонде Робин поехал вместе с миледи пить чай, который он, кстати, терпеть не мог, чтобы Прюденс могла остаться одна и принять сэра Энтони, когда он приедет.

Прю сидела в библиотеке с окнами на речку и пыталась читать книгу. Но ей никак не удавалось сосредоточиться, она то и дело прислушивалась, не раздается ли звук колес.

Наконец он послышался. Она все-таки была женщиной и потому бросила взгляд в большое зеркало над камином. В зеркале был виден красивый молодой джентльмен в пудреном парике; пришлось поправить немного сбившийся галстук; Прюденс снова опустила глаза в книгу.

Лакей открыл дверь; лицо его было испуганным, не без примеси любопытства. Прю заложила страницу; она насторожилась, но полностью владела собой.

– Сэр... двое мужчин! – Казалось, лакей не знал, что еще сказать.

Прюденс перевела глаза и вопросительно посмотрела на двух скромно одетых мужчин, вошедших в комнату.

Девушка непринужденно положила ногу на ногу; на ней были сапоги для верховой езды. В голове закипала лихорадочная работа, но лицо оставалось безмятежным.

Она знала, зачем приехали эти посетители; они могли бы и не показывать ей ордера на арест. Она слегка подняла брови и перевела взгляд на вошедших. Казалось, она позабавлена и вместе с тем недоумевает.

– Что, во имя всего святого, все это значит?

– Ордер на арест, – кратко ответил один из мужчин. – Подозрение в убийстве Грегори Мэркхема, эсквайра, проживавшего на Пойнтер-стрит, дом пять.

Серые глаза удивленно расширились. Второй мужчина, казалось, был смущен своей ролью.

– По долгу службы, – сказал он, уставился в потолок и кашлянул.