Военные не стали разбираться и долбанули по самому большому скоплению противника – понятия не имея, что этот противник – куча менеджеров и рабочих, которым мы выдали винтовки.

Вояки сожгли полтора десятка ни в чем не виноватых граждан своей страны. Я почувствовал, что у меня непроизвольно дергается щека.

Повернув голову, я рассмотрел, что на пулеметном станке нет стопора, который помешал бы развернуть его в сторону обороняющихся.

Перепрыгнув через бруствер, я схватился обеими руками за щиток и провернул турель, направив ствол пулемета в сторону блокпоста. Схватившись за ручки, прицелился в солдат, укрывавшихся за мешками с песком, и выжал спуск.

Пулемет затрясся и завибрировал у меня в руках. Конечно, я вряд ли кого-то достал, но притивнику пришлось залечь, и это дало моим товарищам возможность прорваться на территорию блокпоста.

– Шон, ты прикрывай, мы вперед! – крикнул Вик, махнув рукой в сторону «большой земли». – Давайте, народ, вперед, вперед, совсем немного осталось!

Я продолжал стрелять, пока не закончились патроны в коробке. Мне хотелось отключить мозги и не думать о том, что произошло.

В спину ударила пуля, швырнув меня на бруствер. Я нелепо взмахнул руками и перевалился через него, быстро дотронулся до нещадно саднящего место и нащупал сплющенный кусочек металла. Бронежилет спас меня.

Кое-как взявшись за повисший на ремне автомат, я зачем-то сменил магазин, передернул затвор и высунулся наружу. В сторону блокпоста перебежками двигались четыре темные фигуры. Кто вообще мог напасть на нас со спины?

Уложив автомат на мешок с песком, я поймал одну из фигур в прицел и высадил одну за другой несколько коротких очередей. Человек споткнулся и упал на землю. Его спутники тоже бросились в укрытия и обрушили на меня свинцовый шквал, заставив залечь.

Я медленно пополз по дну окопа в сторону взорванной автоматической турели. Высунулся на секунду, чтобы оценить ситуацию, и чуть не поймал пулю в голову. Кто-то из таинственных киллеров продолжал следить за мной.

Стрельба со стороны блокпоста продолжалась. Высунув ствол автомата, я высадил длинную очередь на полмагазина, выглянул, оценил результаты своих трудов и тут же нырнул вниз, прикрывая уши и довольно улыбаясь.

Сверху послышался взрыв гранаты. Один из ублюдков попытался забросить ее в окоп, чтобы выкурить меня, за что и поплатился жизнью.

Снова высунув голову, я увидел, как еще один из нападавших сломя голову бежит в сторону Зоны. Поймав его силуэт в прицел, я выстрелил – тот упал и задергался в агонии.

Оставался последний, скрывавшийся за деревом. Я сменил магазин, взял укрытие ублюдка на прицел, высадил несколько очередей прямо по кривому стволу и громко закричал:

– Выходи, урод! Тогда, может быть, не убью!

Через секунду из-за дерева вылетела винтовка, а следом за ней пистолет. Держась за ствол дерева, последний из нападавших поднялся и я с каким-то мрачным удовлетворением увидел огромное родимое пятно на его щеке.

– Снова ты? – спросил я. – Что я тебе сделал-то такого, ублюдок?

Нево ковылял ко мне, хромая и зажимая рукой рану на животе. Кажется, я его все-таки задел. Не стоило ему прятаться за хлипким стволом.

* * *

По дороге мимо меня, рыча моторами, промчались полицейские «Миротворцы» и грузовики с беженцами. Я оглянулся: из окна второго этажа военные вывесили белый флаг, решив, видимо, таким образом прекратить бойню.

И им это удалось. Наши торопились свалить из опасного участка до того, как сюда нагрянут военные вертолеты, машины и прочее. То, что мы уничтожили системы связи, конечно, позволило выиграть немного времени, но я был уверен, что на соседних блокпостах стрельбу тоже слышали.

И местные военные уже мчались сюда на всех парах, гадая, почему не было сигнала бедствия и почему их товарищи не выходят на связь.

Лидер когда-то самой могущественной банды местный фавел постепенно приближался. Выглядел он уже не так устрашающе, как раньше.

С противоположной стороны шли мои товарищи, с которыми мы договорились встретиться у бруствера, и лейтенант Таверес. Полицейский махнул водителю одной из машин, запрыгнул на подножку у двери и что-то сказал.

Полицейские и сталкеры, возбужденно обсуждая последние события, занимали места в машинах. Кажется, до них только сейчас дошло, что все почти закончилось и что осталось немного потрястись в машине, чтобы оказаться на чистой земле.

И никто не думал, как будет жить дальше.

– Тебя прислало Агентство? – спросил Нево, остановившись в паре шагов от меня. Его голос был таким же скрипучим, как и раньше, но теперь вызывал не страх, а жалость. Будто бы со мной разговаривал старик из дома престарелых.

– Какое Агентство? – ответил я вопросом на вопрос. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Ты знаешь, что меня к вам переправили из Колумбии.

– Ты сумел вырваться из плена, причем дважды, ниггер, – сказал Нево, злобно посмотрев на меня исподлобья. – Потом приехал, чтобы украсть мои вещи. Вы перебили почти всех моих людей. И ты еще говоришь, что не знаешь, о чем речь?

Вдруг он бросился на меня, раскрыв лезвие непонятно как оказавшегося у него в руках выкидного ножа. Бандит резанул меня по бедру и попытался вогнать нож в шею.

Первый удар я пропустил, бедро прострелила боль, но мне удалось перехватить руку Нево до того, как он воткнул лезвие мне в горло. Нож остановился буквально в паре сантиметров от сонной артерии.

Что-то прорычав на португальском, бандит нажал сильнее. Не знаю, ярость ему придала сил или что-нибудь другое, но лезвие слегка коснулось кожи, царапнув ее, а секунду спустя прямо над моим ухом грянул выстрел, и нож, звякнув, упал на асфальт.

Тело Нево обмякло, он завалился на землю.

Я посмотрел на Вика, стоявшего чуть в стороне с дымящимся пистолетом в руках, и недоуменно спросил:

– Что это было, dog? Что за чушь нес этот ублюдок?

– У тебя кровь течет, – мрачно ответил русский, расстегнул карман разгрузки и бросил мне перевязочный пакет. – Перевяжись сначала.

Я уселся на землю и аккуратно разорвал штанину.

Сняв со спины «дей-пак», я вытащил аптечку и достал из нее бутылку с дезинфицирующим средством. Мрачно усмехнувшись, скрутил крышечку, вылил немного дезраствора на рану и зашипел сквозь зубы.

Вик достал из рюкзака камеру и сфотографировал лежавший на земле труп.

– Не ты из Агентства, Шон Райес, – произнес русский, убирая камеру обратно в рюкзак. – Я из Агентства.

– Чего? – спросил Дэнни, вскидывая винтовку и наводя ее на русского. – Какого еще Агентства?

– Опусти ствол, nigga, – попросил я, туго бинтуя ногу прямо поверх штанины. – Этот человек, очевидно, нам не враг.