Или происшествие в Бизане, тогда поднимали на борт чугунный колокол. Биорк так тщательно следил, чтобы никто из команды не подсунул под груз никакую свою конечность, что когда пеньковый трос все же не выдержал и лопнул, именно капитан оказался тем, чью ногу придавил колокол. Тогда ему пришлось четыре луны ходить с лубком на ноге, чтобы дать срастись двум пальцам.

Ассандр немного беспокоился, как команда отреагирует на то, что был прерван обряд в честь Тритона, к которому моряки относились весьма серьезно. Но через одну склянку, когда солнце коснулось своим диском морского горизонта, вдоль борта, изгибая мокрые спины, проскакали дельфины. Это был верный знак, что воскурения достигли получателя.

Когда почти совсем стемнело, в каюту, которую он делил с Венветом Ри, пришел боцман Рефаг и привел с собой Терна Грошика. Терн был уроженцем Вдовьих островов, не самого Ригата, но одного из малых островов, раскиданных к северу от главного.

– Я хотел бы, капитан, чтобы вы послушали, о чем треплется Грошик уже битый час.

Биорк, перерисовывающий со свитка чародея очертания запретного края, отодвинул свою работу.

Грошик засмущался от всеобщего внимания, демонстрируя в улыбке отсутствие двух зубов.

– Давай, Терн, не тяни кота за хвост, – толкнул его в худое плечо боцман. И, не дождавшись ответа, нетерпеливо начал сам: – Ну, в общем, он говорит, что знает, что это за синий парень, который уничтожил мою снасть, и они в своей деревне с таким уже имели дело. Так я говорю?

Моряк обрадованно закивал головой.

– Так, капитан. Клянусь старыми богами, я мальчишкой видел такое. И не человек это вовсе, а истукан. На нашем острове, а называется он Колено, жил отшельником чародей на дальней косе, а может, и не по своей воле один он там жил, а прогнали его туда другие волшебники с Ригата. Только сделал он себе глиняных болванов и оживил их темной магией и птичьей кровью.

– И ты говоришь, что сам видел живых истуканов? – спросил Биорк, играя в руке сверкающим циркулем.

– Да. Колдун сделал их, чтобы они натесали ему камень и построили дом. Потом они работали для него в поле и пасли скот. Он все делал их и делал, и они уже стали появляться в деревне. Старейшины тогда отправили посыльного на Ригат, и оттуда очень быстро пришел челн с двумя сильными чародеями. Все это прекратилось. Чародеи разрушили капище, где он лепил големов – так они их называли, – сожгли дом и увезли колдуна. Не знаю, что с ним сталось.

– А големы?

– Тех, которые попадались им на глаза, они убивали огненными шарами. Говорили, что голем – мерзость перед естеством и злая насмешка над человеком. Ну а остальные, которые уцелели, разбрелись по дальним берегам. Деревенские потом иногда их встречали. При колдуне истуканы были страшно сильные и опасные, но без хозяина они стали совсем бестолковые, и, если привязывались к человеку, их легко было завести в ручей или в море. А вот чего они боятся, так это воды.

– Воды? А зачем же этот поливал себя из бочонка? – спросил Венвет.

– А зачем мы пьем ром? – спросил его хитро Грошик. – Они без воды не могут: засохнут и члены сгибаться не будут. Но если упадут в реку – тут им смерть и пришла, расползутся опять в глину.

Через два дня, как и обещал верховный чародей, на горизонте появился темный конус и растянутые луковые кольца выбросов. Это был Денешь.

За несколько часов узкая полоска суши заполонила собой весь горизонт, и на палубе появился мейстер Воон с черным слугой. Он пристально смотрел на приближающийся остров. Голова его едва возвышалась над фальшбортом.

Чародей простоял на своем месте больше часа, вглядываясь в зеленый берег, пока команда слаженно занималась своей работой. Корабль со спущенными парусами был остановлен далеко от желтеющего пляжа. Берег здесь был пологий, и капитан опасался посадить шхуну на отмель.

Когда были брошены якоря, Воон потребовал шлюпку в свое распоряжение.

Капитан не ожидал найти у чародеев мастерства в обращении с парусом, поэтому на воду спустили четырехвесельный ялик.

Вся команда сгрудилась по левому борту, когда верховный чародей в сопровождении двух истуканов и молодого служки спускались в лодку.

Ассандр почувствовал облегчение, когда Воон со спутниками покинули корабль. Хотя на борту остался черный слуга чародея. Лицо южанина выражало досаду.

Ялик очень быстро пошел в сторону песчаного берега, рассекая волны с белыми барашками. Големы, закутанные в сутаны, были на веслах, и гребли они очень мощно и дружно. Действительно, в их движениях чувствовалась большая сила.

Команда разбрелась, но слуга чародея долго бродил по левому борту, даже когда шлюпка уже замерла на далеком берегу.

Смеркалось, набежали низкие облака, и нельзя было отличить небо от моря и море от берега. Одинокая фигура слуги маячила на верхней палубе. Ассандр решил, что нужно поговорить с ним.

– Как тебя зовут, приятель? – спросил дружелюбно Биорк. – Мы идем вместе уже пять дней, а я до сих пор не знаю даже ваших имен.

Слуга повернул к нему темное лицо, но ничего не сказал.

– Не знаешь, на какой срок мейстер отбыл на остров? – продолжил Биорк. – Может, нам стоит тоже снарядить шлюпку и пополнить запасы воды.

Черный витязь только пожал круглыми плечами и опустил голову.

– Тебя, наверное, оставили, чтобы мы не ушли, бросив верховного чародея с его истуканами на берегу? – спросил Биорк.

– Наемникам нет веры, – негромко сказал слуга. – Вы все делаете только ради денег. Больше у вас нет никаких помыслов.

– Здесь ты ошибаешься, – помолчав, ответил Ассандр. Первый раз кто-то назвал его наемником, и это было неприятно. – Море – наше призвание и жизнь. Я хочу хорошо делать свою работу, и это должно оплачиваться. У этих моряков есть семьи, которые они кормят. А ты, не глядя, это перевернул – словно мы на все готовы ради денег. Это вовсе не так. Ты знаешь, что такое ходить по морю? Как легко оно забирает жизни? Здесь о монетах не думаешь, но когда идешь к земле… Знаешь, сколько стоит парусина? А плата за швартовку? Пресная вода, припасы?

Биорк дотронулся до его плеча и повернулся, чтобы уйти.

– Оки, – сказал темнолицый. – На Ригате меня называли Оки.

– Это же значит хрусталь? Доброе прозвище для любого человека. Хорошо, Оки, если ты хочешь оставаться здесь, тебе принесут ужин.

Ассандр выходил на палубу еще ночью. Караульный на марсе подал знак, что все спокойно. Мачты и нос корабля тонули в тумане, подсвеченные только одним дежурным фонарем. Было очень тихо, лишь привычно поскрипывали канаты. Фигура чародея все так же маячила у борта.

– Почему ты не идешь в каюту? Они не пойдут ночью по бухте. В таком тумане легко налететь на камень, – подошел к нему Ассандр.

Оки взглянул из-под капюшона, сверкнув белками глаз.