litbaza книги онлайнПсихологияМуза, где твои крылья? Книга о том, как отстоять свое желание сделать творчество профессией и научиться жить на вдохновении, не оборвав Музе крылья - Яна Франк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 74
Перейти на страницу:

Поживи такие люди пару лет в Азии — может быть, потеряли бы свежесть взгляда. А посади их на короткий поводок в Париже — они бы не принесли столько идей. Музе нужна свобода и свой собственный мир. Она должна иногда жить собственной жизнью и «наживать» собственные впечатления. На самом деле, зная, что Мастера интересуют ее находки и новые впечатления, она будет снова и снова возвращаться к нему. Потому что они питают друг друга. Но время между этим нужно уметь пережить без трагедий.

Муза, где твои крылья? Книга о том, как отстоять свое желание сделать творчество профессией и научиться жить на вдохновении, не оборвав Музе крылья

И все равно, с Музами все непросто. Например, один из моих любимых художников, Жил Тешейра Лопес: все знают, что у него несколько десятков лет есть жена, но никто не знает, как она выглядит. Зато все знают, как выглядит его Муза (уже много лет работающая с ним в одной мастерской, кстати). Потому что она на всех его картинах. Она в последние годы занимается его делами, следит за его страницей в интернете, работает его агентом, помогает организовать его выставки. Никто из нас не знает, как протекает его совместная жизнь с женой, хотя все знают, что она существует. Не удивлюсь, если выяснится, что эту совместную жизнь впоследствии опишут как «одни слезы».

Кстати, удивительно, как быстро и страстно люди втягиваются в эту самую роль Музы (или Муза) и как тяжело им с нею расставаться. Даже тем, кто всегда был далек от искусства. Одна из самых больших драм, связанных с этим, произошла практически на моих глазах, когда я была еще совсем маленькой. Случилась она с моей мамой и ее соседкой. Когда мама только приехала жить в наш город, она снимала комнату вдвоем с подругой. Хозяйкой квартиры была интересная одинокая женщина с двумя детьми. Старшая дочь тогда была подростком, девочкой небесной красоты. У нее были длинные кудри до пояса, узкое лицо, огромные глаза. Маме в художественном училище задали делать наброски со всех людей подряд, и она послушно их делала. Большую часть дня она не могла пойти домой, потому что их впускали в квартиру, только когда сами хозяева были дома. Она сидела на почте и рисовала всех вокруг. А дома, естественно, тоже пыталась рисовать окружающих. Но рисовать свою дочку хозяйка запрещала, считая, что жизнь художников — это сплошной разврат и стоит кому-то начать рисовать ее дочь, как она «втянется» и незамедлительно «пойдет по рукам». Таким образом, это занятие стало запретным плодом.

Позже моя мама вышла замуж за папу, жившего в том же доме, и перебралась в соседний подъезд. Девочка к тому времени превратилась в не менее интересную и красивую женщину, и уже никто не мог запретить ей позировать маме. А мама рисовала ее каждый день, потому что они жили рядом и проводили вместе почти каждый вечер. В те времена у мамы был большой творческий подъем, она рисовала много красивых картин и выставлялась, заполняя самые большие залы нашего города. Загадочная красавица присутствовала на абсолютном большинстве картин: в красивых платьях и совсем без них. Голая, полуголая, с красиво распущенными волосами и с полотенцем на голове. После выставок ее начали узнавать на улице и на разных вечеринках, где крутилось много художников. Они говорили: «Да вы та самая девушка с картин Светланы!», и ей, конечно, было очень приятно такое внимание.

А моя мама в какой-то момент почувствовала, что у нее назревает творческий кризис. Ей казалось, что она так хорошо изучила свою «любимую натуру», что рисует ее практически уже не глядя. Она одним движением намечала привычный и узнаваемый овал лица. Несколькими уверенными штрихами получала похожий портрет. Ей не хватало в работах живых деталей, которые исчезли оттого, что она перестала всматриваться в свою натурщицу. Мама, думая исключительно о своих творческих целях, все взвесила и приняла решение: нужно прекратить рисовать соседку и переключиться на других людей. Для нее это было очевидным и очень важным заданием. Она хотела выйти из замкнутого круга на новую орбиту. И вышла.

Кто бы мог подумать, что это решение станет причиной настоящей трагедии для натурщицы. Казалось бы — у художника свои творческие цели, свои задачи, кризисы, процессы. Нужно рисовать что-то новое — он и рисует. Но Муза отказывалась принять такое объяснение. У нее обрушился мир. Она почувствовала себя ненужной, обиженной и брошенной. Ее просто так, не спрашивая, лишили очень важной и приятной роли, славы, признания и важной функции. Она очень сильно идентифицировала себя с этой ролью, чувствовала себя чем-то особенным. Когда вместо нее мама начала рисовать «всех подряд», она восприняла это как пощечину: ей якобы показали, что она такая же, как все. И то, что она считала уникальным заданием, выполнить которое могла только она, оказалось посильным каждому. Ревность ко всем, осознание собственной обычности. Чувство несправедливости. Сколько было всего.

Трагедию этой Музы я впоследствии наблюдала около десятка лет. Были попытки мириться, восстанавливать отношения, строить другие, но в конечном счете дружба развалилась, а Муза явно вышла из этой истории с тяжелой травмой.

В моей жизни тоже были Музы, и я наблюдала много похожих историй. Мне не доводилось вот так сконцентрироваться на ком-то, чтобы рисовать годами только его. Поэтому, к счастью, обошлось без таких трагедий. Но все же забавно наблюдать за людьми, заметившими, что они стали источником вдохновения. Сначала они воспринимают ситуацию несколько настороженно: например, увидев себя на картине или на фотографии в общественном месте, на выставке. Или прочитав свое имя в посвящении к книге либо в каком-нибудь каталоге на мероприятии. Потом начинается поиск и ожидание: «А где еще? Когда будет следующий раз? Что дальше? Я хочу позировать, дальше фотографироваться, упоминаться, появляться!» И какие начинаются переживания, если что-то похожее происходит с другими: «Кто этот человек на новой картине? Почему он, а не я? Кого это упомянули в той публикации? Как он туда попал? Где в это время был я?» Сразу появляются все те же эмоции: ревность, ощущение, что что-то хорошее отняли и дали другому. Чувство ненужности, желание снова стать центром вселенной.

Когда я опубликовала в своем блоге несколько статей о Музах, многие написали, что это все звучит ужасно, нечестно и несправедливо. Такое ощущение, что Муза — это такое бездушное нечто, которое использовали и выбросили, когда оно стало ненужным. А она ведь живой человек, у которого тоже есть чувства и собственное достоинство. Также пришли многие бывшие Музы, чтобы описать, какое чувство тяжести и опустошения вызывало у них взаимодействие с Мастерами, какими больными и обессиленными они чувствовали себя после того, как с ними «поработали». И говорили: «То, что вы описываете как романтический и прекрасный процесс, на самом деле — издевательство над людьми». Я всегда бросалась спорить с этим мнением. Если взаимодействие хотя бы одной стороной ощущается как пытка, значит, это уже что-то другое! И, кстати, очень часто оно именно так ощущается, когда кто-то пытается быть Музой, хотя это уже не работает.

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 74
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?