Рафаэль рассмеялся, и не он один. Народ в толпе присоединился к нему — немногие, но их было достаточно.

Гектор оскалился в его сторону и сказал:

— Этой ночью я убью тебя, Рафаэль, и когда я стану царем, никто больше не будет смеяться.

— Даже если ты убьешь меня сегодня, Гектор, тебе уже никогда не стать царем.

— Хватит болтать, старик, пришло время умирать.

— Гектор, ты говоришь так, словно не знаешь наших законов.

— Чтобы стать царем, мне нужно просто убить тебя, старик, вот и все, что мне нужно знать.

— Позволь Клодии объяснить тебе твою ошибку. — Ответил Рафаэль и передал ей микрофон.

— Ты должен вызвать нас троих на публичные драки в бойцовских ямах, Гектор. А тебя послушать, так если ты сможешь убить Рафаэля, то с нами тремя сойдешься одновременно.

Пьеретта поднялась с места и потянула меня за руку, так что мы обе встали ближе к Клодии. Она обняла меня за талию, и я сделала то же самое. Я решила, что у нее есть причина для такого обилия тактильности на публике, потому что обычно за пределами спальни она вела себя куда более сдержанно.

— С вами я разберусь. Кошку я буду насиловать до тех пор, пока ее мастер не наполнит собой ее глаза, а после убью их обоих. — Заявил Гектор.

— Ты говоришь, как вампир, а не как крыса. — Заметила Клодия.

— А ты говоришь так, словно боишься биться со мной один на один.

— Одну меня ты и не вызвал, ты вызвал меня вместе с Анитой и Пьереттой, так что мы будем биться против тебя втроем.

— Я не это имел в виду.

— В бойцовских ямах слово имеет вес. — Ответила она, и в этой фразе было нечто старинное.

Кто-то из толпы стоявших рядом с Гектором двинулся к нему, но он отмахнулся:

— Поди прочь, сумасшедшая старуха!

— Мы не причиняем вреда старшим. — Сказала Клодия, и знания об этом правиле дошли до меня через Рафаэля. Если кто-то из членов родере доживал до старости, к ним относились с почтением и избавляли от необходимости драться за право находиться в клане. Это случалось так редко, что стариков в рядах веркрыс почитали почти с благоговением.

Рафаэль забрал микрофон у Клодии.

— Она в порядке? — Спросил он.

Народ столпился вокруг беловолосой женщины, которую толкнул Гектор, и у него забрали микрофон, оттеснив подальше с немой угрозой — мол, если не отдашь, будет хуже.

Старик с почти такими же белыми волосами, как и у той женщины, ответил:

— Она цела, но говорит, что этот пахнет чужаком.

— Он под контролем вампира, чей зверь зова — крыса, как это было у Николаос, но этот сильнее нее в сотни раз. — Сказал Рафаэль.

И вновь его утверждение было чертовски внезапным и нетипичным для всех групп сверхъестественных граждан, с которыми я имела дело — от вампиров до вервольфов. Бесконечные драки мне не по нутру, но я люблю, когда переходят сразу к делу.

В толпе послышались редкие ахи, но по большей части веркрысы стояли в немой тишине. Я думала, что они отойдут от Гектора настолько далеко, насколько это в принципе было возможно, но я их недооценила. Они столпились вокруг него, хотя знали, что прикосновение усиливает вампирскую магию.

— Что вы делаете? Рафаэль пытается настроить вас против меня. Он хочет избежать драки, потому что знает, что ему не выиграть! — Закричал Гектор.

Я была уверена, что веркрысы схватят его, и все закончится, но они не прикасались к нему. Они вообще держали руки по швам, демонстрируя, что не собираются причинять вред, когда приближались к нему. Я вдруг поняла, что они пытались его обнюхать. Среди всех оборотней у крыс было чуть ли не самое острое обоняние. Очевидно, что они могли работать с ним и в человеческой форме.

— Ты забыл законы бойцовских ям, Гектор? — Поинтересовался Рафаэль. — Так же, как ты забыл об уважении к старшим?

— Я ничего не забываю, старик! А вы все что делаете? Отойдите от меня! — Орал Гектор на толпу народа вокруг него.

Нева наклонилась, чтобы по-тихому переговорить со мной и Пьереттой, потому что мы стояли слишком близко, чтобы она могла говорить только со мной.

— Каждый раз, когда вы прикасаетесь друг к другу, или к Рафаэлю, красный центр ауры Гектора пульсирует и наполняет его тьмой.

— Он уже даже не звучит, как Гектор. — Заметила Клодия, на всякий случай отодвинув микрофон подальше, или, может, она вообще его выключила. В любом случае, он не работал.

— Мы можем доказать, что Гектор принадлежит Падме? — Поинтересовалась Пьеретта.

— В этом нет необходимости. — Ответил Рафаэль.

— Но если мы докажем, что он — крыса зова Падмы, тебе не придется с ним драться. — Заметила я.

— Кто сказал? — Спросил Рафаэль.

Я вылупилась на него. Он смотрел на меня в ответ, и лицо у него было таким спокойным, как будто то, что он сказал, должно было быть для меня очевидным.

— Если он будет весь из себя такой вампирский, тебе же не придется с ним драться, верно?

Вмешалась Нева:

— Вызов был брошен и принят. Рафаэль должен драться.

Я посмотрела на нее, и она стояла ближе, чем я думала. Глаза у нее по-прежнему были черными с проблесками серебристого света звезд. Они вообще когда-нибудь выглядят нормально или всегда такие, как это было с леопардовыми глазами Мики?

— Но Гектор же как троянский конь — он тут не для того, чтобы драться с Рафаэлем и стать царем, он хочет уничтожить нас всех.

— Сперва он должен убить меня, а это не так уж просто. — Сейчас Рафаэль был так уверен в себе, словно все прежние сомнения оказались иллюзией, которую он просто стряхнул.

— Это будет считаться читерством, если он использует вампирские силы? — Уточнила я.

— Зависит от того, какие именно силы. — Ответил Рафаэль.

— Бред какой-то. — Сказала я и отпустила Пьеретту, чтобы прикоснуться к нему. Мне хотелось схватить его за рубашку и встряхнуть, но, поскольку на нем не было рубашки, я решила коснуться его руки и верхней кромки его шорт.

— Рафаэль, ты уже знаком с его силой, а теперь он стал еще опаснее. Мы не можем позволить ему использовать эту силу здесь, на тебе, на родере.

— В тот раз он воззвал к моему зверю, и я не смог воспротивиться, но сейчас он находится в нашем святилище, и у нас есть силы, которые недоступны снаружи.

— Какие еще силы? — Не поняла я.

Нева подошла к нам