Не менее уникален, чем израильская концепция истории, и способ, которым она дошла до нас. Впервые на древнем Ближнем Востоке мы видим не отдельные документы, сколь бы многочисленными и подробными они ни были, но целые книги с последовательным повествованием. Правда, это лишь окончательная форма, которую в конце концов приняли древние предания; но достигнута она в рамках древней ближневосточной истории. Более того, в повествовании на практике применяется концепция истории, о которой мы говорим; поэтому события в нем постоянно оцениваются, рассматриваются с позиции причин и следствий, мотивов и результатов, чего вы не найдете ни в великой литературе Египта, ни Месопотамии. Как мы уже упоминали, лишь хетты оставили нам свидетельства своей способности думать исторически; но эти доказательства, царские надписи и договоры, не выросли до органического слияния в единое повествование, в котором описывалась и интерпретировалась бы вся история народа. В последней своей версии еврейская историография – Ветхий Завет – представляет собой именно это: серию книг, составленных и выбранных как документальное свидетельство Священной истории – другими словами, долгих отношений между Богом и его народом, принципов, на которых строились эти отношения, и условий, при которых они возникли. Конечно, книги были составлены много позже описываемых событий и в чем-то отражают позднейшую их интерпретацию; этот факт ставит перед историком немало проблем; но на определенном этапе значение, которое Израиль придает собственной истории, становится движущей силой этой самой истории, законом и условием ее развития.

Что такое Израильское царство? Как сложившаяся единица это конфедерация племен, обитающих в Палестине и объединяемых верностью некоему центральному святилищу. Но племена эти пришли извне, и конфедерация сохраняет их самые древние предания. Сегодня общепризнанно, что эти предания имеют под собой историческую основу, хотя по поводу даты и реального характера событий мнения расходятся.

Следуя порядку рассказа, древнейшая легенда повествует, как примитивное ядро народа пришло из Месопотамии. Патриарх Авраам с семьей покидает халдейский Ур, поднимается вдоль Евфрата в Харан и поворачивает в Палестину. Нам рассказывают, какие мотивы определили именно такую последовательность событий:

Здесь мы имеем наиболее раннюю формулировку Завета между народом Израиля и его Богом. В ходе дальнейшего рассказа она будет повторена не раз, как своеобразный лейт мотив.

Вторая легенда повествует о пребывании народа израильского в Египте, о страданиях, испытанных по велению фараона, и об освобождении его великим вождем Моисеем. Он тоже, подобно Аврааму, избран и призван к своей миссии Богом:

Третья легенда, имеющая отношение к древнейшей истории племен, повествует о путешествии через пустыню на пути в Землю обетованную и о принципиально важном событии, которое произошло во время этого путешествия: Бог еще раз явился Моисею, подтвердил Завет и дал ему законы для управления народом. Явление Бога на вершине горы, среди туч, дыма и пламени, иллюстрирует представление израильтян о Божественном:

Явление Бога на горе Синай – важнейшее событие для израильской исторической концепции. Связывая всю массу моральных, социальных и юридических предписаний, регулирующих жизнь народа, с этим явлением, библейский текст подразумевает, что все эти законы возникли даже раньше, чем образовалась конфедерация племен в Палестине.

В библейском рассказе завоевание евреями Земли обетованной связано с фигурой великого вождя Иисуса Навина: перейдя Иордан, он завоевывает Иерихон и стремительно продвигает свои силы в центр, на юг и на север страны. Сначала захватываются сельские районы, города держатся дольше; так, будущая столица Иерусалим пала только во времена Давида.

Однако может быть, что эти события, для которых археология предлагает дату около 1230 г. до н. э., представляют собой лишь часть того, что происходило в реальности. Возможно, завоевание отчасти было результатом долгого мирного проникновения, которое в разных местах принимало разные формы. Возможно также, что израильтяне, принимавшие участие в завоевании страны, обнаружили на месте другие родственные племена, с которыми и вступили в тесный союз.

Как мы уже сказали, поначалу Израильское царство было организовано на принципах федерализма. В библейском тексте говорится о двенадцати племенах, удерживаемых вместе некоей главной святыней: это «священный ковчег», отделанный золотом сундук, который племена во времена кочевой жизни всюду возили с собой, но который позже хранился в постоянном месте в городе Силом, в окружении собственного жречества. Силом – место встречи племен конфедерации и общих религиозных церемоний; такая организация напоминает другую систему, известную нам из классической античности под именем амфиктионии. В этой связи немецкий ученый М. Нот писал: «Израильская двенадцатиплеменная система – ни в коем случае не уникальное явление, поэтому ее нет необходимости возводить исторически к удачному союзу двенадцати братьев, ставших прародителями племен, ни к вторичной схеме распада более крупного целого; скорее всего, здесь имелись некие правовые условия, обычные в племенных конфедерациях, не имеющих еще устойчивых политических институтов. Это, разумеется, приложимо и ко всем примерам, известным нам из Ветхого Завета. Но простое перечисление не слишком много говорит о характере и смысле этих условий. Можно узнать гораздо больше, если вспомнить о том, что подобные конфедерации двенадцати племен существовали также в Древней Греции и Италии; мы знаем из различных источников, что фокусной точкой для них служил общий культ и что для некоторых праздников члены этих конфедераций собирались вместе в центральном святилище; более того, некоторые культы могли существовать исключительно в подобной конфедерации из двенадцати или шести племен. Здесь фиксированное и постоянно поддерживаемое число племен (двенадцать или шесть) также имеет вполне практическое значение, поскольку племена – члены конфедерации должны были следить за святилищем поочередно, по месяцу (или по два). В Греции такая священная конфедерация была известна под именем амфиктионии, «сообщества живущих окрест» (то есть вокруг определенного святилища); это слово вполне может служить обозначением такого рода организации».