В истории Древнего Востока не много столь важных событий. Очевидно, дело здесь не в политическом их содержании (политически это всего лишь маленькая часть гораздо более широкой картины), а в религиозных последствиях. Евреи возвращаются в Палестину и восстанавливают свое сообщество. Но государство не восстанавливается, оно уже поглощено Персидской империей, так же как позже будет входить в состав древнегреческой и Римской империй. Таким образом, мы видим перед собой первое божество, пережившее своих царей, и первое религиозное сообщество на Древнем Востоке, не имеющее политической базы. Поддерживают это сообщество два элемента: религиозный и этнический, поскольку всех членов общины связывает кровное родство. Все, кто занимался восстановлением сообщества, от Эзры до Нехемии, с открытыми глазами боролись против всякого нарушения этих кровных связей. Так в истории Израиля вновь появляется двойственность, которую мы уже отмечали: Бог Израиля универсален; но лишь народ Израиля связан с ним Заветом.

При изучении религии израильтян мы на каждом шагу сталкиваемся с одной предварительной проблемой: каким временем датируется та или иная концепция? Каким временем датируется тот или иной обычай?

Проблема эта столь же серьезна, сколь и сложна, ведь израильская религия наверняка эволюционировала со временем, но тексты представляют ее как сбалансированное и систематизированное целое; а поскольку датировка различных текстов и их источники часто являются спорными, то одна проблема зависит от решения другой, и наоборот; получается замкнутый круг.

Единственное, что можно сказать в целом, – это то, что каждый период религиозной истории Израиля обладает собственными характерными чертами; можно выделить несколько ярких этапов: время кочевой жизни, переход к оседлости, монархия и отсутствие политической организации. Решающий период – кочевой, ибо именно тогда выкристаллизовались основные элементы еврейской религиозной мысли; это же и самый критичный период, потому что составляющие его элементы довольно сомнительны и открыты для дискуссии. Переход к оседлой цивилизации характеризуется определением фундаментальных верований и началом конфликта с окружающей средой. Монархия обеспечивает историю этого конфликта, в котором фундамент устоял, несмотря на неоднократные кризисы. Период отсутствия политической организации стал периодом консолидации религиозной мысли, свободной от политических соображений, и одновременно ее кодификации вместе с более широким развитием ритуальной и правовой казуистики.

Вот, так сказать, последовательные этапы в истории религии Израиля; но определяются они в основном гипотетически или теоретически, в зависимости от обстоятельств, и редко наверняка.

Все библеисты признают величайшую древность десяти заповедей. В открывающих абзацах Декалога с замечательной четкостью выражена израильская концепция божественного:

Здесь нам следует ненадолго остановиться. Уже провозглашены некоторые важнейшие моменты израильской теологии. Во-первых, существует лишь один Бог: этим заявлением Израиль сразу противопоставляет себя буйному политеизму окружающих народов. Во-вторых, Бога нельзя изображать: это тоже идет вразрез с древне-восточным окружением, где основной задачей представительного искусства было изображение божества. Наконец, у кого из остальных народов Ближнего Востока вы найдете Бога, имя которого непроизносимо? Ведь имя у Бога израильтян точно есть, и его, по всей вероятности, можно записать как Яхве (Yahweh) по четырем согласным (y-h-w-h), приведенным в библейском тексте. Но ортодоксальный еврей рассматривает произнесение этого имени как его осквернение и грех.

Так что Израиль не сводит своего Бога к человеческим формам, а, наоборот, подчеркивает его отличие от них. Поэтому ни пола, ни семьи ему тоже не полагается. Древний кочевой образ жизни ведет даже к тому, что у Бога нет постоянного места обитания: он вездесущ. Он явлется избранным, как мы уже видели, в виде грозы или огня. Он следует за избранными в их скитаниях, отдыхает на ковчеге Завета, который во время путешествий переносят священники, а на стоянках обитает в скинии. Только когда во времена Соломона в Иерусалиме воздвигается храм, у Бога появляется постоянное жилище.

Теперь рассмотрим завершающую часть Декалога:

В этих словах ясно выражена единственная черта, четко связанная с единобожием: мораль. В двух недавно опубликованных книгах, завоевавших серьезное признание, У. Олбрайт доказывает, что этический монотеиз от начала до конца являлся ведущим направлением израильской религиозной мысли. Олбрайт пишет: «Однако в основном ортодоксальный яхвизм оставался неизменным от Моисея до Эзры. От начала до конца этический монотеизм был сердцем религии израильтян, хотя ему пришлось преодолеть много кризисов на пути медленного перехода от примитивной простоты Судей к высокому культурному уровню V в. до н. э.».

Здесь заключена главная проблема. Бесспорно, во времена пророков монотеизм провозглашается во всей своей полноте. Но до этого? Был ли это монотеизм – или культ национального божества, не исключающий, вообще говоря, возможности существования богов иных народов? Олбрайт признает, что монотеизм достоверно подтвержден только начиная с времени пророков, но отрицает, что до этого существовало что-то существенно иное: «Монотеизм с самого начала составлял существенную часть Моисеевой религии. Моисеев монотеизм, как и монотеизм следующих веков (по крайней мере до VII в. до н. э.) был эмпирико-логическим; он был практичным и само собой разумеющимся, а не интеллектуальным и подробным. Подробно разработанный монотеизм не мог появиться раньше начала логической эры, то есть примерно VI в. до н. э., поскольку для превращения имплицитного верования или концепции в эксплицитную доктрину или идею необходимы четкие определения и логичные формулировки».

Во всяком случае, помимо вопроса о времени проявления, этический монотеизм действительно представляет собой доминирующую черту религии Израиля. В морали Господа этот монотеизм находит еще один элемент, который ввергает его в противоречие с окружающим миром: боги, которых мы обсуждали раньше, хоть и были несравнимо могущественнее человека, обладали, по существу, вполне человеческим характером. Они любили и ненавидели, испытывали приязнь и неприязнь, приступы гнева и капризы; напротив, израильтяне утверждали, что высшая и неизменная характеристика божества – справедливость: