Тут вызывают мою сестру, и она скрывается в медицинском кабинете. Остаюсь сидеть в приемной и стараюсь не смотреть, как парень напротив теребит бубенчики.

Из кабинета Кэти выходит только через полчаса. Лицо у сестры встревоженное.

– Что такое? – сразу подскакиваю я. – Что случилось?

– Сказали, ребенок растет не так быстро, как должен бы, – напряженно произносит Кэти. – На следующей неделе назначили еще одно обследование. Говорят, надо сделать эхокардиографию. Подозревают, что-то не так с кровообращением.

Ох и не нравится мне все это. Беременность должна быть периодом, за который у людей появляется время привыкнуть к мысли, что станут родителями, и приспособиться к будущим изменениям. А потом это время волнений и надежд завершается всеобщей радостью и ликованием. Нет, осложнения тут совершенно не к месту. В очередной раз мысленно проклинаю Дэвида С. Окслейда за то, что поставил мою сестру в это интересное положение, а потом, вместо того чтобы помогать и поддерживать, бросил и сбежал.

– И что теперь? – едва шевеля губами, спрашиваю я. – Полный покой? Постельный режим? Тебя в больницу положат? Может, лекарства какие-нибудь нужны? Говори, не тяни!

– Расслабься, – натянуто улыбается Кэти. – Сказали, что поводов для беспокойства, скорее всего, нет. Просто ребенок чуть-чуть отстает от графика. Бывает. Ситуация прояснится на следующей неделе.

Не хочу ждать следующей недели. Неужели эти хваленые врачи не могут сделать так, чтобы она прояснилась сейчас? Но увы – теперь нам остается только томиться в ожидании и делать вид, будто совсем об этом не думаем.

Как только выходим из клиники, останавливаю проезжающее мимо такси.

– Зачем? – удивляется Кэти. – Прекрасно доеду на метро.

– Ну уж нет, – возражаю я. – Сейчас мы с тобой поедем к тебе домой, и ты будешь отдыхать. Никакой работы! И вообще, надо нанять тебе машину с водителем. Чтобы больше в общественный транспорт ни ногой!

– Хватит делать из мухи слона! – возмущается Кэти. – Еще не хватало, чтобы ты начал обращаться со мной как с фарфоровой вазочкой. Я не больна. Просто залетела.

– Говорят тебе: садись в такси!

Бросив на меня сердитый взгляд, Кэти нехотя подчиняется и устраивается на заднем сиденье. Влезаю в машину вслед за ней и называю таксисту адрес Кэти.

– Эй! – злится сестра и, подавшись вперед, велит водителю ехать к ресторану. – Между прочим, меня на работе ждут.

– Ничего, обойдутся. И вообще, я серьезно – пора тебе идти в декрет, – заявляю я, хотя отлично понимаю, что лишь напрасно трачу время. Самые яркие качества Кэти – независимость и чувство ответственности. Сестрица ни за что не позволит, чтобы ей командовал такой рохля, как я.

– И думать забудь, – отрезает она.

– Но, Кэти…

– А теперь послушай внимательно. – Сестра всем корпусом разворачивается ко мне. – Очень мило, что ты так обо мне заботишься. Ценю твою поддержку. Но я не инвалид, понял? Вовсе не обязательно всюду таскать меня в паланкине. Спасибо, но я в состоянии сама дойти, куда мне надо.

Сама?.. Какой же я все-таки эгоист! Мою беременную младшую сестру бросил муж, а я чем занят? Правильно, своими проблемами. Да еще все, как на подбор, идиотские. Любовные треугольники, киноклуб, съемные квартиры и дурацкий интернет-журнал, который пару месяцев назад вообще никто не читал.

– Прости, Кэти, я полный свинтус, – вздыхаю я. – Думаю только о себе.

– Ты это к чему? – удивляется Кэти.

– Я все испортил.

Уныло сползаю вниз по спинке сиденья.

– Ну, предположим, еще не все, – ободряюще произносит Кэти и обнимает меня за плечи. – Хотя насчет свинтуса – это ты прав.

– Спасибо, сестренка.

– Но ты мой свинтус, понял? Больше никто не имеет права тебя так обзывать. Включая тебя самого. А если кто посмеет – будет иметь дело со мной.

Такси останавливается возле «Соррентино», и Кэти выходит из машины. Обещаю, что на следующей неделе опять поеду в клинику вместе с ней.

– Спасибо, братец, – отвечает Кэти. – Только не волнуйся. Все будет нормально.

– Как скажете, шеф.

– Да, ну и видок у тебя. Пойди-ка еще раз переспи с Натали. Может, легче станет. Давай-давай, разрешаю. Но учти – всего один раз, в порядке исключения. А вообще-то я ваши шашни не одобряю.

Такси снова вливается в поток машин, и водитель спрашивает, куда мне нужно. На ум приходит только один ответ – «понятия не имею».

Единственная инструкция, которую дала мне Шевонн по поводу организации мальчишника, – Костас в ней участвовать не должен. До сих пор шафером меня не назначали, поэтому мальчишников устраивать не приходилось. Но старался, как мог. Звоню в маленький кинотеатр «Престиж» неподалеку от улицы Блур и арендую зал для частного показа любимого фильма РТ – «Криминальное чтиво». Собирается весь киноклуб. С комфортом располагается на трех задних рядах. С Питером, менеджером «Престижа», познакомился, когда пару лет назад писал статью о кинотеатре для «Крика Вильгельма». Но теперь Пит почти отошел от дел и передал большую часть обязанностей сыну, а Джефф не возражает, если пронести в зал несколько бутылок шампанского и ящик пива. Единственное его требование – чтобы не залили кресла.

Когда фильм заканчивается, направляемся в зал для частных банкетов в пабе «Хоть залейся». Заказываем на всех ужин со стейками, виски, сигары и достаточно бочкового пива, чтобы уложить под стол всех фанатов футбольного клуба Торонто.

– Тут точно можно курить? В общественных местах же запрещено, – с сомнением уточняет РТ, любуясь коробкой с кубинскими сигарами.

– Все нормально. По документам это помещение – частное жилое владение, которое хозяин время от времени сдает в короткую аренду гостям, – отвечаю я, потянувшись за сигарой. – Так что можем вытворять все, что душа пожелает.

– Viva la revolucion! – радостно восклицает Гейб, ни с того ни с сего перейдя на испанский.

– Даешь свободу, равенство, братство! – провозглашает в ответ Ленни и со смаком затягивается, после чего заходится в кашле, будто старик с туберкулезом. Потом выдавливает: – Ну-ка, напомните, почему это занятие считается удовольствием?

– Заметили, что герои в фильмах никогда не кашляют? – спрашивает Тео. – Только когда в конце кто-то должен умереть от чахотки. Чуть кто-то кашлянул – верный признак – не жилец.

– Сочувствуем, Ленни, – торжественно киваю я. – Нам будет тебя не хватать.

– За Ленни! – вскидывает стакан с виски РТ.

Весь вечер произносим тосты. Сначала, конечно, пили за счастливую семейную жизнь РТ и Шевонн. Потом за счастье в браке в целом. Потом за женщин в целом. Потом все опошлили и скатились на порнографию – начали придумывать сюжеты фильмов для взрослых, в которых мог бы сняться Тео. Что было дальше, не помню.