Аккуратно закрыв шкаф, курсант опробовал санузел, а затем долго, с наслаждением мылся в душе. Конечно, он понимал, что после медотсека его кожа практически стерильна, однако его не оставляло ощущение, словно лекарствами он пропах от пяток до макушки. Этого, конечно, быть не могло, но психика человека – штука интересная и сложная, и самый простой способ отделаться от ощущения, что ты грязный, – не ходить к психотерапевту, а принять душ.

Вообще, уже в который раз Петр поймал себя на мысли, что многие блага цивилизации кажутся настолько само собой разумеющимися, что люди их попросту не замечают. Ну а лишившись их, оказываются, мягко говоря, не в своей тарелке. Если уж ему, прошедшему пусть не полный, но очень серьезный курс подготовки, так не хватало обычных бытовых удобств, то что уж говорить о попавших в экстремальную ситуацию гражданских. Очевидно, в империи тоже задавались этим вопросом, поэтому стремились сделать пребывание своих офицеров в полете максимально комфортным. Оставалось только мысленно поблагодарить их за это и воспользоваться случаем, тем более что Петр даже не представлял, что с ним будет дальше.

Выбравшись из душа и растираясь восхитительно мягким махровым полотенцем, Петр обнаружил, что координация движений, да и вообще самочувствие заметно улучшились, равно как и настроение. Решив, что стоит незамедлительно закрепить эффект, он направился к бару, но, как только потянул за ручку, в комнате раздался сварливый голос искинта:

– Молодой человек. Вам никогда не говорили, что пить на пустой желудок вредно?

– Зато приятно. – Петр выудил из бара пузатую бутылку с незнакомой этикеткой и нерусскими буквами, набулькал себе граммов пятьдесят в стоящую тут же, в специальном зажиме, рюмку, попробовал и удовлетворенно крякнул.

Жидкость в бутылке оказалась очень приятным на вкус кофейным ликером. Выцедив ее мелкими глоточками, Петр поискал глазами, чем бы закусить, но, увы, ничего подходящего в поле зрения не было. План «Б», то есть занюхивание рукавом, тоже оказался несостоятельным – после душа курсант был в одних трусах, а трусов с рукавами имперская легкая промышленность, похоже, не производила. Петр, конечно, не боялся, что его с такой дозы развезет, но пить без закуски – это уже алкоголизм. Пришлось разочарованно поставить рюмку на место.

Тут же в углу зашебуршало, и на глазах удивленного и немного опешившего от неожиданности курсанта к бару подбежал небольшой робот, похожий на паука-переростка. Паук ловко схватил грязную рюмку и с невероятной сноровкой сполоснул ее, протер, продул и поставил на место – блестящую и чистую. Курсант где стоял, там и сел, хорошо еще, сзади было кресло, – что угодно он ожидал, но такого вот… Нет, роботы-ремонтники были и на земных кораблях, но роботизированная прислуга… По слухам, подобное и на Земле-то если и встречалось, то разве что в очень богатых домах, и стоили подобные роботы немалых денег, а уж тащить их в космос никому бы и в голову не пришло. Посуду на их крейсере, например, мыл дежурный по камбузу – человеческие руки обходились дешевле хитрой электроники.

Очевидно, его замешательство не осталось незамеченным искинтом, поскольку на сей раз списать ехидный смешок на глюк никак не получалось. Правда, после этого искинт вполне серьезно поинтересовался, собирается Петр и дальше сидеть с открытым ртом или все-таки соизволит одеться и проследовать на ранний ужин, потому что завтрак и обед он благополучно проспал, а время чаепития провел, принимая водные процедуры. Петр, все еще пребывающий в некотором замешательстве, машинально кивнул и зашлепал босыми пятками по короткому ворсу ковра, провожаемый ядовитой фразой искинта о том, что в шкафу должны быть в том числе и тапочки, а культурным людям стоило бы знать, как ими пользоваться. Впрочем, Петр на эту фразу внимания не обратил – похоже, он уже начал приобретать иммунитет к ехидству собеседника.

Как только Петр облачился во все ту же форму, перед ним из ниоткуда вынырнула уже знакомая стрелка, только теперь у нее были глаза и почему-то заячьи уши. Странное все же чувство юмора было у искинта, однако Петр решил не гадать на кофейной гуще, а подождать, что будет дальше, – похоже, у искусственного интеллекта были какие-то свои, возможно, далекоидущие планы, и не стоило при недостатке информации делать какие-то выводы.

На сей раз идти пришлось совсем недолго, до кают-компании Петр добирался минут пять, причем неспешным, прогулочным шагом. Искинт его не торопил, очевидно, и сам никуда не торопился – ничего особенного, кстати, когда торчишь на одном месте тысячу лет, минуты перестают играть важную роль в жизни. Однако искинту вновь удалось удивить Петра – кают-компания была маленькая.

Нет, ну в самом-то деле, она была даже меньше кают-компании на «Меркаторе» и позволяла более или менее комфортно разместить человек двадцать, не больше. Когда Петр озвучил эту мысль (сдуру или, точнее, от неожиданности), искинт немного удивленно ответил, что да, так и есть. А зачем больше-то? Экипаж корабля стандартный – шестнадцать человек, три вахты, в каждой – штурман, пилот, механик, артиллерист и оператор планетарных боевых систем, причем все они при нужде могут подменять друг друга. Три вахты – пятнадцать человек, ну и капитан, конечно. Петр в ответ на это лишь присвистнул про себя – полтора десятка человек на такой корабль! Кораблям Земной федерации о подобной автоматизации оставалось только завистливо мечтать, сидя в уголке и нервно куря. Насколько знал курсант, экипаж новейших линкоров типа «Дракон» составлял под две сотни человек, и это считалось очень мало. Здесь же, похоже, все было на несколько порядков совершеннее. Зря, зря говорили ученые головастики о том, что уровня империи Земля достигнет через жалкую сотню лет, – судя по этому кораблю, отставание было куда большим, чем декларировалось официально.

– Ну и что мы встали? – вывел его из задумчивости голос искинта. – Мы есть-то собираемся или как?

Петр пожал плечами, подошел к столу и уселся на стул. Тут же появился все тот же паукообразный робот, водрузивший перед курсантом целую тарелку ароматно пахнущего жаркого. Как только аромат достиг ноздрей, живот протестующе заурчал, и Петр сообразил, что действительно голоден. Первую тарелку он проглотил, даже не почувствовав вкуса, вторую – все же распробовал. Результат пробы оказался, кстати, не то чтобы удручающим, а скорее не самым лучшим. Искинт, правда, тут же извинился, как показалось курсанту, чуть смущенно – оказывается, все продукты хранились еще со старых времен в глубокой заморозке, что позволило сохранить их съедобность, но отрицательно сказалось на вкусовых качествах. Петр лишь пожал плечами – не в его положении было привередничать, однако от третьей порции отказался. Не потому даже, что не понравилась еда, а просто потому, что желудок наполнился и курсант натурально осоловел от сытости.

После жаркого был чай, тоже, кстати, не первого сорта, с каким-то непонятным десертом. Да, с такой кормежкой и ноги протянуть недолго. Впрочем, до этого еще надо было дожить.

Когда Петр закончил, секунд двадцать тянулось молчание – очевидно, искинт раздумывал, с чего начать разговор. А потом неожиданно спросил:

– Ну что, может, расскажешь, откуда ты, такой дикий, взялся?