вернее помогут склонить ее на сторону Англии. «Другими словами, все, что было до сих пор потрачено, служило лишь для одной цели – купить русские войска, – писал он. – Все, что будет потрачено дальше, послужит для другой цели – подкупить императрицу». Лондон подтвердил дополнительные расходы, и сэр Чарльз сообщил, что переговоры продолжаются довольно гладко. Он также верил, что подобный подход сможет подкрепить расположение и антипрусские настроения очаровательной великой княгини.

31

Дипломатическое потрясение

Миссия, с которой сэр Хэнбери-Уильямс прибыл в Россию в 1755 году, заключалась в том, чтобы обеспечить Англии защиту своего контингента в Ганновере. В середине восемнадцатого века британской дипломатией и военной стратегией руководили два неизменных принципа: одним являлась непрекращающаяся вражда с Францией, независимо от того, находились ли эти две страны в состоянии войны или временного мира; вторым – необходимость защитить маленькое, изолированное курфюрство на севере Германии. Эта необходимость была продиктована тем, что король Англии являлся одновременно и курфюрстом Ганновера. В 1714 году пятидесятичетырехлетний Георг Людвиг был убежден парламентом принять британский трон, подтвердив, таким образом, превосходство протестантской религии на Британских островах. Он стал королем Георгом I, сохранив при этом свой титул и немецкое курфюрство. Союз островного королевства и находившегося на континенте курфюрства сохранялся до 1837 года, когда во время коронации королевы Виктории был тихо отменен.

Сохранить его было не такой уж простой задачей. Георг I, а позже и его сын, Георг II, испытывали особую привязанность к своему маленькому курфюрству с его доброжелательным, послушным населением в три четверти миллиона, а также никогда не перечащим и ни во что не вмешивающимся парламентом. Георг I до конца жизни так и не научился говорить по-английски, а его сын часто ездил домой в Ганновер и подолгу оставался там.

Курфюрство всегда было легкой добычей для его континентальных соседей. Защита Ганновера от агрессивных соседей казалась почти непосильной задачей для Англии, обладавшей могучим флотом, однако не имевшей большой армии. Почти все англичане считали его камнем на шее Англии, ради которого приносились в жертву более важные интересы королевства. Однако избавиться от этой проблемы было невозможно, Ганновер нуждался в защите. Поскольку сделать это могла лишь армия союзников на континенте, Англия вступила в долговременный альянс с Австрией и Россией. Долгие десятилетия все складывалось удачно.

В 1755 году усилившаяся агрессия Пруссии обеспокоила короля Георга II, который стал опасаться, что его зять Фридрих II Прусский (жена Фридриха София приходилась сестрой Георгу) может предпринять попытку вторгнуться в Ганновер, как он уже сделал это в отношении Силезии. Чтобы удержать Пруссию от подобной авантюры, Англия решила возобновить договор с Россией, и поэтому сэр Чарльз Хэнбери-Уильямс приехал в Санкт-Петербург на переговоры. Узнав, что граф Бестужев подписал договор от имени России в 1755 году, сэр Чарльз пришел в восторг.

Однако триумф Хэнбери-Уильямса оказался преждевременным. Новость о том, что Англия и Россия собираются заключить новый договор, встревожила короля Пруссии, который, если верить слухам, боялся России больше, чем Господа Бога. Придя в ужас от того, что пятьдесят тысяч русских солдат будут брошены против него на севере, он велел своим дипломатам немедленно договориться с Великобританией. Они сделали это, возродив соглашение, которое считалось давно уже недействующим. Прежде чем вести переговоры с Россией, Англия предприняла попытку обеспечить целостность Ганновера, проведя переговоры непосредственно с Пруссией. Фридрих отказался от данного предложения, но теперь поспешно возобновил переговоры и согласился. 26 января 1756 года Великобритания и Пруссия заключили взаимное соглашение о том, что ни одна из сторон не станет вторгаться на территорию другой или угрожать ей. Вместо этого, если какой-либо агрессор потревожит «покой и целостность Германии» – этой фразы оказалось достаточно, чтобы охватить одновременно и Ганновер, и Пруссию, – они объединятся, чтобы противостоять врагу. В качестве потенциальных «захватчиков» рассматривались Франция и Россия.

Этот договор стал настоящим политическим потрясением. Союз с Пруссией стоил Англии политического альянса с Австрией, а также возможности заключения нового договора с Россией. А когда об англо-прусском договоре в феврале 1756 года стало известно в Версале, Франция аннулировала свой договор с Пруссией, освободив место для возможного союза со своим историческим противником Австрией. 1 мая австрийские и французские дипломаты подписали Версальскую конвенцию, согласно которой Франция обязывалась оказывать помощь Австрии, если ее территория подвергнется нападению.

Шестью месяцами ранее подобная перестановка сил была просто немыслима, теперь же она стала реальностью. Фридрих разрушил свои альянсы, заставив другие силы также перестроить свои, когда же это случилось, в Европе возникла новая дипломатическая структура. После того как все было улажено, Фридрих приготовился действовать. 30 августа 1756 года его великолепно подготовленная и хорошо оснащенная прусская армия вторглась в Саксонию. Пруссаки быстро разгромили своих соседей, а затем включили всю саксонскую армию в свои ряды. Саксония являлась сателлитом Австрии и, согласно франко-австрийскому договору, на котором еще не успели высохнуть чернила, теперь у Людовика XV не оставалось другого выбора, кроме как прийти на помощь Марии Терезии. А поскольку Россия была давней союзницей Австрии, она тоже оказалась вовлечена в эту кампанию. Императрица Елизавета присоединилась к Австрии и Франции против Пруссии. Однако эти маневры не способствовали безопасности Ганновера. Избавившись от угрозы быть захваченным Пруссией, теперь курфюрству угрожала опасность со стороны Франции и Австрии.

Когда граф Бестужев отправил в британское посольство ноту, сообщая Хэнбери-Уильямсу о том, что Россия присоединилась к антипрусской коалиции с Францией и Австрией, посол был потрясен. Только что подписанный договор с Англией, который он обсуждал лично с Бестужевым, был расторгнут, хотя формально так и не был аннулирован[3]. Хэнбери-Уильямс оказался в очень щекотливом положении, поскольку Лондон ожидал от него, что он будет действовать в интересах нового союзника Англии – Фридриха Прусского, – разрушить планы которого был изначально послан в Россию. В какой-то степени глобальные перестановки сил в Европе отразились в миниатюре на тех переменах, которые был вынужден произвести Хэнбери-Уильямс в своих собственных целях и действиях, предпринимаемых им в Санкт-Петербурге.

Англичанин усердствовал изо всех сил. Он проявил всю свою дипломатическую изворотливость. У Фридриха не было своего посла в Санкт-Петербурге, и Хэнбери-Уильямс в тайне предложил доверить эту роль ему. Используя дипломатическую почту, предназначавшуюся его коллеге, британскому послу в Берлине, он попытался информировать короля Пруссии о том, что происходило в русской столице. Он также постарался с помощью своих связей в Санкт-Петербурге сделать так, чтобы Россия не предпринимала активных военных действий в предстоящей войне. Самой важной фигурой в этой игре теперь, когда Бестужев был для него потерян, стала Екатерина. Он обменивался с великой княгиней личными посланиями и вел увлекательные беседы, одалживал ей тысячи фунтов и хвастался перед пруссаками, что она являлась его «милым другом», а также предложил использовать ее, чтобы воспрепятствовать активным действиям со стороны России.

Посол предавал доверие великой княгини. Екатерина знала, что англо-российское соглашение прекратило свое существование, но ей не