— Э… нет, — несколько испуганно признался Раммар. Привыкший командовать голос предводительницы подсказал орку, что с нею шутки плохи.

— Изумрудное озеро священно, — продолжала воительница. — Некогда именно здесь соединилась наша праматерь Амаз с Бунаисом, чтобы основать племя, подобного которому нет во всем Землемирье. Вы осквернили священные воды, и за эту дерзость существует только один вид наказания — смерть!

— А… ах вот как, — заморгал Раммар. — Но мы не знали…

— Незнание не освобождает от наказания, — заявила предводительница. — Только тот, кто чист сердцем, или тот, кто женского пола, имеет право купаться в Изумрудном озере. Хоть одно из этих определений подходит к тебе?

— Скорее нет, — вынужден был признать Раммар, после чего Ортмар фон Бут хрипло расхохотался.

— Ну что, мешок с жиром? — крикнул карлик из своего уголка. — Похоже на то, что ничего у тебя с местью не вышло, да?

Воительницы не удостоили взглядом ни фон Бута, ни остальных его спутников, зато схватили Раммара, перерезали путы и вытащили из хижины, тыча в него своими копьями. Яркий дневной свет ослепил орка, когда он, покачиваясь, вышел в дверь (шириной как раз для него) на улицу. Глаза у толстяка слезились от яркого света, он заморгал, оглядываясь по сторонам, и впервые получил представление о месте, где находился.

Орк смотрел вниз, на большую поляну, окруженную поросшими мхом деревьями. На поляне стояло множество хижин, крыши которых были покрыты листьями. Самое необычное в этих хижинах было то, что все они имели деревянные платформы, которые, в свою очередь, покоились на тонких, высотой в пять орочьих ростов сваях. На одной из этих платформ и находился Раммар. Вниз вели веревочные лестницы, соединяли хижины между собой висячие мосты, что напомнило Раммару пещеры родного больбоуга.

На миг его охватила тоска, когда он вспомнил о Гнилых землях, однако на сантименты времени не было.

— Прыгай! — приказала ему предводительница амазонок.

— Что? — Раммар притворился, что не понимает.

— Ты должен прыгнуть! — настаивала она. — Нам стоило немалых усилий затащить тебя наверх — еще и спускать тебя мы не станем.

Раммар осторожно подошел к краю платформы, на которой находилась хижина с пленниками, и отважился бросить взгляд вниз… Чтобы прийти к выводу, что для прыжка слишком высоко.

— Нет, — заявил он поэтому, — прыгать я не ста…

Больше ничего сказать он не успел, потому что сильный толчок в спину отправил его за край платформы.

Напрасно пытался он за что-нибудь уцепиться, пальцы его ловили пустоту, и с глухим вскриком жирный орк полетел головой вперед, перекувыркнулся в воздухе и мгновением позже ударился о землю.

Посадка вышла гораздо мягче, чем он опасался, поскольку твердый сам по себе лесной грунт был усеян листвой примерно по колено. Тем не менее Раммар принялся ругаться из-за столь грубого обращения, что, однако, не возымело никакого действия на амазонок. Они молниеносно спустились на землю по веревочным лестницам и лианам, чтобы снова окружить орка, угрожая ему копьями, еще прежде, чем толстяк успел даже подумать о бегстве.

— Вперед! — безучастно приказали ему.

— К-куда?

— Увидишь. На ноги, живо!

Приняв во внимание остроту наконечников копий, нацеленных на него, Раммар исполнил требование, хотя при этом стонал и протестующе ворчал. То, что при падении он не переломал себе все кости, граничило в его глазах с чудом, и впервые в жизни он поймал себя на том, что ему стало жалко людей, в особенности мужчинок этих безжалостных теток.

Они гнали его прямо через деревню, на глазах у зевак, собравшихся как на земле, так и на платформах. Сколько хватало глаз, все женщины, амазонки с обнаженной грудью, с густыми гривами волос и опасно сверкающими глазами. Некоторые из них сидели верхом на причудливых животных — крупных птицах с серо-синим оперением и длинными изогнутыми шеями, передвигавшихся на тоненьких ножках. И наконец до Раммара дошло, что было тайной этого своеобразного поселения посреди джунглей.

Мужчин не было совсем!

Похоже, амазонки были племенем воительниц. Как им удавалось размножаться (или вообще выживать без помощи мужчин) было для толстенького орка загадкой.

Откуда-то полетели комья грязи, попавшие ему прямо в лицо. В следующий миг в Раммара со всех сторон полетели снаряды, среди которых было несколько довольно крупных сырых яиц и переспелых фруктов, а амазонки при этом честили Раммара на все корки.

Поначалу на каждое попадание он огрызался серией грязных ругательств, но после того, как один перезрелый фрукт угодил ему в пасть и орк проглотил эту липкую гадость, он решил обойтись без брани. Толстяк втянул голову в плечи и ему оставалось только надеяться, что наказание скоро закончится, однако измывательство над собой пришлось стерпеть, пока охранницы вели его через деревню и гнали в буквальном смысле слова мимо каждой чертовой хижины на сваях.

Раммара увели с поляны в рощицу огромных папоротников. Крики и визги амазонок остались позади, вместо этого Раммар услышал шум водопада, что должно было означать, что деревня находится неподалеку от озера. Рощица окончилась скалистой стеной, поросшей мхом и лианами. Перед входом в пещеру стояли на страже еще несколько воительниц.

— Туда! — указала Раммару предводительница. — Вперед!

Орк, давно уже прекративший какое бы то ни было сопротивление, подчинился и вошел в освещаемый факелами полумрак. В лицо ударил влажный холодный воздух, а Раммар про себя задался вопросом, что собираются с ним делать воительницы. Неужели действительно хотят убить? Но зачем тогда тащить его в пещеру?

На стенах штольни, которая вела вглубь горы, были видны изображения. Раммар предположил, что это были рисунки из истории амазонок. Он разглядел несколько своеобразно закрученных петроглифов, которые ничего ему не сказали. Культуре орков неведома письменность. Умение читать и писать считалось среди орков бабскими причудами, чему Раммар и нашел подтверждение.

Штольня, на стенах которой были на равном расстоянии друг от друга развешаны факелы, сделала несколько поворотов, прежде чем окончиться просторной пещерой, тоже освещенной факелами. Раммар понял, что находится в своего рода капище или храме, потому что фронтальную сторону пещеры занимала огромная каменная статуя… Нет, там было две статуи, присмотревшись повнимательнее, заметил Раммар.

Хотя вытесаны они были довольно грубо, и зубы времени точили их уже не первое столетие, было видно, что статуи представляют собой мужчину и женщину, занятых делом, о котором еще год назад понятия не имел брат Раммара — Бальбок. Раммару, в конце концов, пришлось объяснить братцу, откуда берутся «маленькие орки», но он не был уверен, все ли Бальбок правильно понял.

При виде статуй Раммар не сдержался и глупо расхохотался.

— Дорогой мой орк! — воскликнул он настолько громко, что от свода пещеры отразилось эхо. — А я всегда думал, что только представители моей расы могут быть настолько неистовыми!