Высоко на ветвях одинокой березы сидел ворон. Огромный и старый, кивающий своей головой. Он распушил перья, словно мерз при каждом дуновении ветра, затем открыл свои глаза и…

И уставился на меня…

— Крррррак…

Птица встрепенулась. Наклонила голову набок, но с ветви не улетела. Просто наблюдала.

Трава на поляне казалась чересчур яркой и сочной, земля почти полностью была скрыта растительностью, что для этого леса не очень характерно — весна была холодной, да и наступила поздно, лето же как обычно солнцем нас не радовало, хоть и было несколько теплых, действительно жарких дней.

— Кааррр…

С неба упало черное перо. Большое, маховое.

Я вновь подняла голову к птице и слегка дернулась.

Ворон сидел намного ниже, чем раньше. Он незаметно перелетел на более толстые ветви и замер на них, продолжая наблюдать за всем, что происходило сейчас на поляне.

Я вертела перо в руках и ощущала некое чувство… странное… знакомое — как отголосок. В памяти отчетливо вертелось что-то, но понять, что именно было трудно.

Я вновь подняла голову к птице и чуть не вскликнула от неожиданности.

Ворон сидел напротив меня. Его клюв был на уровне моих глаз… Так близко… непозволительно близко…

Огромная птица, старая птица… умная птица… Голова все так же наклонена вбок, глаза даже в такой темноте излучали мудрость и… силу…

— Каааррр, — он будто прошептал свой крик, — каааарр…

И тут я вспомнила…

Всякий раз, перед началом видений я видела тень — словно птицу. Я видела перья перед тем, как Воэр погиб на том шатком и старом мосту… Это тот самый ворон или я уже просто схожу с ума?

— Привет, — тихо проговорила я, с ужасом отмечая то, как птица целенаправленно перепрыгнула с ветки ко мне на плечо… — мамочки…

Тяжелая… Мощная… С большими острыми когтями… Широкий размах крыльев, громкий голос и странное, очень знакомое тепло.

Словно когда-то так уже было…

— Марианна, ты чего? — Вернер застыл на месте, с опасением смотрел на то, как я попятилась назад, — что-то случилось?

Он что, не видит?

— Эм… На моем плече…

Внезапно птица сжала лапы. Больно… До крови впилась в кожу, но я не крикнула…

— Что на твоем плече?

— Ничего… Прости, показалось…

Вампир не идиот — он понял, что что-то случилось, но промолчал. Он не выпускал меня из поля зрения, но действительно не видел огромной птицы на моем плече. Как и все остальные.

Я уставилась на ворона, тот не отводил взгляд и словно насмехался. Затем взлетел и…

— Да чтоб тебя! — Василина резко развернулась, направляя копье в воздух, — черт, просто ветка…

Ворон бросил на плечо валькирии сухую ветку, наблюдал за ней, затем смотрел на меня и будто бы улыбался. Что за чертовщина?

— Ну хватит уже, это не смешно! — Воэр резко дернулся, как только маленький камушек, брошенный все той же большой птицей угодил ему за воротник рубашки, — И с каких пор камни с неба падают?

Все тут же медленно развернулись и уставились на меня.

— Ну… — начала я, наблюдая за тем, как ворон начинает злиться. Почему-то я понимала, что говорить о нем нельзя. — я не знаю…

— Врешь… — рыкнул оборотень, — нагло, неумело и обидно.

Стоило волку подать голос, как ворон, уже сидящий на ветке сосны, — резко спикировал ему на хвост…

— АЙЯЯЯЯЙЙЙ — оборотень взвыл, тут же заметался по всей поляне, пытаясь содрать со своего хвоста птицу, которую даже не видел, — какого черта?

— Что происходит? — валькирия ничего не понимала, а вот вампир…

— Хватит, Орион, покажись уже…

Птица нагло хмыкнула, отцепилась от волка и судя по тому, что вся команда уставилась на ворона — он стал видимым.

— Кааарррр…

— Это еще что за дрянь? — рыкнула Василина, направляя на гостя копье.

— Это ворон Марии Розенкранц, — с подозрением заметил Вернер, внимательно рассматривая пернатого, — она рассказывала мне о нем, когда я ее дух призвал…

— А не слишком ли хорошо он сохранился для такой птички?

— А он и не сохранился… — вампир прищурился, затем продолжил говорить, — это его дух. Как интересно… Я и не знал, что такое возможно… Как она так сделала?

Видя мой ужас в глазах, Вернер продолжил объяснять:

— Этот ворон не настоящий, он лишь дух Ориона. Мария каким-то образом смогла сделать так, что ее любимец до сих пор находится в нашем мире… даже после ее смерти…

— Милая пташка, — тихо прошептала я, — которая до крови меня проткнула…

Вампир принюхался, удивленно округлил глаза, тут же подскочил ко мне и внимательно осмотрел плечо.

— Действительно смог… как интересно…

— Вот поэтому Розенкранц представляет опасность, — рыкнул Воэр. Хотя все прекрасно понимали, что колдун испытывает невероятное любопытство и… зависть. Зависть, ведь он так делать не умеет, — хорошо, мы нашли ее ворона, но где ж ее дом?

— Кааар! — Ворон словно насмехался над нами, раскрыл огромные крылья, взлетел с ветки и вновь уселся на моем плече, — кккаааррр…

— Жаль, что ее ворон по-человечески говорить не умеет, — рыкнула Василина. Девушка казалась до ужаса напуганной и с каждым мгновением выходила из себя. — глупая птица…

— Сама дура! — обиделся ворон, встрепенулся и посмотрел на всех нас, как на идиотов…

Наступило молчание. До-олгое молчание…

— Это же… это же птица только что… ну…вы меня поняли, — девушка побледнела, схватилась за копье и как-то странно пододвинулась к Хартманну. Только после этого я вспомнила, что Василина до ужаса не любила этих тварей. Еще с детства, по ее словам, ей не везло с этими птицами — то клюнут, то еду украдут, то напугают…

— Кажется, да, — глаза колдуна блеснули не добрым взглядом, он явно стал испытывать еще большее любопытство. Это как розетка, отвертка и маленький мальчик — все трое когда-нибудь да встретятся…

— Кааар, — птица просто насмехалась над нами…

— Кааар, — прошептала я в ответ.

— Не так надо, женщина! — ворон хмыкнул, — а вот так — кккааааррр! Больше тяни буковку “р”, смелее, смелее будь. А то так на смех поднимут!

— Ребята, нас случайно по дороге нигде не отравили? — предположила Василина, — а то это не нормально…

— А что для тебя нормально, девушка с крыльями? Как будто ты сама вписываешься в мир своих сестер! То же мне, отравили их! А нехрен жрать чего ни попадя! Возмущаются еще!

— Девушка с крыльями? — не поняла я, уставившись на Василину, — о чем он?