забыл перелогиниться, написал ответ на какой-то коммент с пародийного акка, и я его случайно спалил. Он удалил, но было поздно. Я той девчонке принес скрины, все рассказал, и она его бросила с большим скандалом.

— Вот мудак… — не выдержала я.

— Абсолютный. И вот подобное чмо не постеснялось с тобой появляться, а я, такой молодец — постеснялся. Прости меня.

Егор снова уткнулся головой мне в колени, и эта поза выглядела бы трогательно покаянной, если бы он при этом не целовал мои бедра через чулки.

— Егор-р-р-р-р… — я обняла ладонями его лицо, вынуждая поднять голову и посмотреть на меня. — Ну хорош. И вообще — ты-то сам как раскрутился? А то, может там тоже какая-то темная история?

— Ничего интересного и темного, — он повернул голову сначала в одну сторону и поцеловал мою ладонь, а потом в другую — и поцеловал вторую. — Как и все — во время карантина снимал всякую ерунду от скуки. Понятия не имею, что во мне нашел народ, но посты залетали в реки… Рекомендации, то есть. Общая лента такая была в тиктоке.

— Я знаю, — уязвленно заметила я.

— Просто сейчас все изменилось, надо осваивать новые площадки, новые алгоритмы, — вздохнул Егор. — В общем, продолжаю в том же духе, как видишь — все получается.

— И свои предпочтения не демонстрируешь?

Егор помолчал. Ему явно было тяжело об этом говорить, но — не тяжелее, чем мне.

Так что я терпеливо ждала его ответа.

— Я уже лет пять их не демонстрирую, — хмуро буркнул он. — Если не больше. Задрало слышать шуточки: «О, Егор, смотри, слониху по телеку показывают, у тебя стоит?»

— Ну, меня этой слонихой называют, — заметила я.

Он поморщился, свел брови и почему-то покрепче сжал мои бедра, словно боялся, что сейчас отнимут.

— Прости меня, — сказал он наконец, снова целуя мои колени. — Это было давно. Мы приходили с пацанами в клуб, а они смотрели на меня и ждали — какую я телку сниму? Мои друзья все в основном дрыщи были, я в самой лучшей форме. Мог выбирать кого угодно. Кроме тех, кто мне на самом деле нравился. Прикинь — тупость, трахаться с теми, с кем не стыдно перед друзьями показаться! — горячо взвился он и тут же поник: — Но я так делал… Если б я выбрал не самую модную девку, меня бы не поняли. И вот едешь домой с какой-нибудь дурой с пельменями вместо губ и с жопой…

— Погоди, погоди, что там про жопы? — заинтересовалась я. — Тебе же они нравятся?

— Мне?..

Егор провел ладонями по моим бедрам, встал на одно колено, а потом и вовсе поднялся на ноги, скользя руками все выше и выше, подхватывая меня под мышки и вынуждая тоже встать.

Руки, быстро сжав грудь, снова вернулись к моей заднице, и Егор проговорил чуть севшим голосом:

— Мне нравятся мягкие и большие… А не твердые, как орех, — голос окреп и обрел нотки демонстративного ужаса. — Эти жопокачальщицы своими булками могут даже лом железный погнуть, мне страшно!

— Дурак ты! — фыркнула я, отмахиваясь от наглых рук, но Егор вдруг как-то ловко подхватил меня, развернул и тут же вжал в край стола — той самой обсуждаемой мягкой жопой.

— Зато твой дурак. А ты моя дура, — шепнул он на ухо, и у меня захватило дух, а кожу закололо предвкушением нежности.

— Эй… — я попыталась возмутиться. Даже подхватила со стола свою чашку, угрожающе взвесила ее в ладони — с намеком.

Но Егор даже ухом не повел. Сжал своими граблями, вдвинул в себя — и впился губами в губы, забыв спросить разрешения.

А я забыла, что у меня в руке эта дурацкая чашка и бестолково ею размахивала, поливая его футболку остатками холодного чая.

— Ладно, не дура. Дурочка… — выдохнул Егор, открываясь от моих губ, но оставаясь достаточно близко, чтобы у меня кружилась голова от его присутствия.

— Я… — начала, но забыла, что хотела сказать и разжала пальцы, выпустив забытую чашку. Она жалобно звякнула, разлетаясь на осколки.

— Упс… — без тени вины сказал Егор, посмотрев ей вслед, а потом сжал меня руками так сильно, что я только пискнуть и успела и принялся лихорадочно целовать мои губы, плечи, щеки, виски, шею, снова губы.

Его руки блуждали по моему телу — сжимая грудь, задницу, задирая платье. Досталось и чулкам, и трусикам, которые он резко вжал между ног, а потом подцепил и потянул вниз.

— Егор… Аххх… Ай! Ой! Мммм…

— Завела юного любовника — терпи, — назидательно сказал Егор, накрывая ладонью мою промежность и скользя пальцем вдоль влажных складок.

— Молодого любовника… Чувствую себя Екатериной Великой… — пробормотала я, цепляясь за его плечи, когда уже два пальца медленно проникли в меня.

— Я что — конь? — удивился Егор.

— Тьфу на тебя, это легенда!

— Я много читал, у нее был конь!

— Что-то не то ты читал…

Он целовал меня все глубже, пальцы становились все наглее, я не могла оторваться от него, царапая пальцами когда-то белую футболку и жалея, что не могу расцарапать его кожу.

Но что-то беспокоило.

Что-то было не договорено до конца.

— Егор… — выдохнула я, млея от его поцелуев в шею. — Постой, постой, пожалуйста.

— Что такое? — он оторвался от меня и посмотрел в глаза затуманенным взглядом.

— Это все слова… — тихо сказала я. — Ты все хорошо объяснил, но…

— Слова… — медленно сказал он, приходя в себя.

Аккуратно поправил мое платье и отступил на шаг назад.

Я даже испугалась.

Потому что…

Я ему уже поверила?

Да, наверное.

И тут он упал на одно колено передо мной и протянул ко мне руку, прижав вторую к сердцу.

— Ты чего?! — ахнула я. — Егор! Не вздумай!

— Прекрасная Дарина, самая горячая девушка Северной Венеции! — начал он торжественно. — Твои аккаунты так быстро развиваются, что не могут оставить равнодушным ни одного мужчину! Согласна ли ты коллабиться со мной до конца наших дней, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока запрет всех соцсетей не разлучит нас? У меня теперь есть квартира в Питере, и через пару недель там будет крутая студия. Сразу и начнем.

Я закрыла ладонями глаза.

Потом приоткрыла и закрыла рот.

Капризно спросила:

— А где кольцо?

— Подарю тебе свою лучшую кольцевую лампу. С пультом.

— Мммм… — протянула я. — А как насчет совместного аккаунта?

— Хочешь настолько близких отношений? — фыркнул Егор. — Что ж, девушки никогда еще не делали мне таких серьезных предложений, я должен подумать…

Думал он примерно полторы секунды.

А потом стремительно поднялся, шагнул ко мне, подхватил под бедра